Мартышка для чемпиона (СИ) - Коваль Алекс

Вопрос: как долго и насколько мучительно я буду умирать от рук Царицы, если нарушу свое обещание молчать и расскажу все Ремизову прямо сейчас? Ответ: после такого ад мне покажется раем. Я больше чем уверен, что у этой страшной женщины есть карманное пособие по средневековым пыткам.

С другой стороны — тут либо резко шокировать, либо еще полмесяца молчать.

Пан или пропал?

— Какие у вас с Авой планы на вечер? — решаясь, спрашиваю я.

— Никаких. Привезешь знакомиться? — лыбиться друг.

— Типа того, — нехотя соглашаюсь. — Правда я понятия не имею до скольки она в зале. Надо сначала дозвониться, — тянусь за телефоном.

— Спортсменка, значит?

— Типа того…

— Заладил: “типа того”, “типа того”, — бросает взгляд на наручные часы Ярослав. — Слушай, так может заскочим в магазин и сразу к нам с Птичкой? Через час начнется матч наших потенциальных соперников, Федотыч нам не простит, если мы пропустим эту зарубу. А своей таинственной невесте скинешь адрес. Или, если она уже свободна, подхватим по пути. Что думаешь?

Что я думаю?

Что надпись “пал смертью храбрых” будет очень красиво смотреться на моем надгробии.

Глава 47

— Так, подожди, — чешет кончик носа сестренка. — Стой… то есть, сиди! — растерянно взмахивает руками. — Нет. Да нет, мне же послышалось? — мельтешит у меня перед глазами взад-вперед Ава. — Повтори, пожалуйста, а то я, кажется, на фоне своей зацикленности на беременности услышала что-то другое. Ты сказала: “есть вероятность, что ты…” что?

— Нет, ты все правильно услышала, — мямлю я. — У меня задержка. Я, кажется… беременна.

— А… о-о-о… о, вау… офигеть! А ты… ну… кто?

– “Кто” что?

— Кто отец ребенка?

— Может присядешь, — скромненько двигаю свою попу, освобождая место рядом на банкетке. — Просто эта новость тоже из разряда “о, вау, офигеть”.

Ава смотрит на меня огромными от удивления глазами. Хлопает своими длинными ресницами и, в конце концов, взвесив все “за” и “против” — садится рядом. Мы молчим. Долго молчим. Я слышу как тикают часы в их с Яриком спальне. А она, на минуточку, в другом конце квартиры! Мое нервное напряжение взлетает до таких значений, что если бы в человеческое тело была встроена шкала, она давно бы уже взорвалась.

В итоге, не выдержав давящей на ушные перепонки тишины, мы с сестрой выдаем в унисон:

— Я его знаю?

— Что мне делать?

И снова затыкаемся, переглядываясь.

Что она спросила?

Ах, да…

— М-м, — невнятно мычу я, жуя губы, — возможно.

— Возможно или точно?

— Точно знаешь.

— Насколько хорошо знаю?

— Полагаю что очень хорошо, это… он… понимаешь… — вытираю влажные ладони о джинсы, чтобы унять нервную дрожь, — я уже давно собиралась тебе все рассказать. Честно! Просто все, как-то, было ни к слову и не к месту, а потом вообще, непонятно что из этого всего получится и… вот, — киваю на несчастные тесты в помятых коробочках. — Получилось как-то так…

— Мартышка, яснее сейчас вот совсем не стало! — строгим тоном журит меня сестра.

— Не кричи на меня, — обиженно дую я губы.

— Я не кричу, дурочка, — цокает Ава, — я просто в шоке и злюсь. Не на тебя! Мысленно прикидываю, какой способ оторвать детородный орган будет самый унизительный и болезненный! Потому что этому «мистеру икс» он явно не нужен, раз он не умеет им правильно пользоваться!

Я прыскаю от смеха. Ава улыбается. Напряжение слегка отступает. Сестренка тянет руку и обнимает меня за плечи, притягивая к себе под бочок. Я обхватываю ее руками, крепко-крепко прижимаясь, бурчу:

— Все у него с умениями в полном порядке, — встав на защиту любимого члена… ой, простите, человека. — Я тоже не святая, должна была подумать о последствиях незащищенного полового акта. Да и, я больше чем уверена, что Бессонова это новость скорее порадует, нежели наоборот, — нехотя признаюсь, выдавая как на духу.

Ава напрягается. До такого состояния подбирается каждой клеточкой, что у меня появляется ощущение, будто я обнимаю каменную статую, а не живого человека. Сидит и не дышит.

До меня запоздало доходит, что я только что ляпнула.

Упс!

По новой воцарившаяся в квартире тишина обступает нас вместе с банкеткой со всех сторон. Я поднимаю на сестру виноватый взгляд. И встречаюсь с ее взглядом. Больших глаз, которые, клянусь! Вот-вот выкатятся из орбит.

— Дыши, — шепчу я.

— Дышу, — шепчет Ава. — Отец твоего ребенка… кто, прости?

— Арсений…

Одна секунда.

Вторая секунда.

Третья секунда.

— О-фи-геть! — с нервным смешком выдыхает Ава. — Я так и знала! Я знала! Чувствовала же, что тебя не просто так понесло в хоккей! Че-е-ерт! — подскакивает на ноги сестра. — С ума сойти!

— Не надо, — блею я, нервно. — Ты мне пока нужна в твердом уме и здравой памяти.

— И давно вы с Бессоновым… ну… “вот это вот всё” от чего появляются дети?

— Занимаемся сексом?

— Им самым!

— Ну… с первого дня знакомства.

— А день знакомства был…?

— В марте. То есть уже почти…

— Два месяца назад! — взвизгивает Ава. — Вы крутите шуры-муры уже два месяца и ни слова не сказали нам?! Нет, это уже не офигеть, а самое настоящее — ни хрена себе, Марта! И ты молчала? Все это время? Стой! Так это к тебе наш Ромео ускакал восьмого марта? Ахренеть не встать!

— Мгм. Но! В свое оправдание скажу, что шуры и муры мы крутим только две недели как! До этого у нас были ни к чему не обязывающие встречи для здоровья. Изначально мы планировали просто приятно провести время…

— Пока не поняли, что влюбились.

— Ну… да, — вздыхаю. — Но по всем моим подсчетам между «я влюбилась» и «я беременна» должно было пройти еще, как минимум, хотя бы год! А не две, блин, недели! И я… я теперь не знаю, что мне со всем этим делать.

— Погоди, что значит “что мне делать”? А ты что делать собралась?!

Я пожимаю плечами:

— Честно говоря, пока совершенно не собралась. Меня только час назад осенило, что у меня задержка. Я растерялась. Испугалась. Запаниковала. И пришла к тебе потому что… потому что ты же знаешь, что делать, да?

— И ты знаешь. Тест.

У меня к глазам подкатывает слезы.

— Эй, во-первых, не реви! Начнем с того, что задержка еще ничего не значит. Для начала нужно сделать тест. А лучше не один, а использовать сразу весь твой стратегический запас. Чтобы наверняка.

— А потом? — всхлипываю я.

— А потом действовать по ситуации.

— Боюсь, — выдыхаю дрожащими губами. — Очень боюсь!

— Боишься, что он окажется положительным? Или отрицательным?

— Я не готова стать мамой, Рель. Совсем не готова! Ну какая из меня мать? Посмотри на меня! — подскакиваю на ноги и развожу руками. — Ребенок в теле взрослой тетки! Мне бы за себя научиться нести ответственность, о каких вообще детях может идти речь?

— Ты на себя наговариваешь. Да и, детка, к такому невозможно быть готовой.

— Возможно! — упрямлюсь я.

— Просто тебе страшно. Это нормально, — продолжает спокойно непрошибаемая Ава. — Да, это было, мягко говоря, неожиданно. Но беременность точно не приговор! Дети — не конец света. Тем более дети от твоего мужчины. Родить любимому человеку малышка это же так…

— Ужасно!

— Ничего подобного! Просто на фоне стресса ты не можешь мыслить трезво.

— Нет, просто мы разные! И по разному смотрим на вопрос материнства.

Ава осуждающе вздохнув, упирает руки в бока. Стоит, подбоченившись, зыркая на меня из-под хмуро сведенных к переносице бровей. Совсем как наша мать.

Ну вот!

Вот опять я чувствую себя какой-то не такой!

Ненормальной. Неадекватной. Больной. Просто потому что я не готова следовать пресловутым консервативным взглядам людей на мир, который уже давно претерпел глобальные перемены! Сейчас женщине не обязательно рожать, чтобы стать женщиной. Женщине не обязательно хотеть детей. И иметь их тоже не обязательно, чтобы на нее смотрели без осуждения. Черт побери, двадцать первый век на дворе! Камон, время чайлд-фри и феминизма! Время, когда женщине, чтобы быть самодостаточной, нужно всего лишь понимать: чего она хочет от себя, от людей вокруг и от собственной жизни!