Мартышка для чемпиона (СИ) - Коваль Алекс

Это хорошо.

Или плохо?

Господи, ты уже саму себя бесишь, Марта!

Разозлившись, я кидаю сумочку на банкетку у двери, туда же приземляя и свою пятую точку. Не разуваясь. Не снимая куртки. И не дыша, кстати. Поднимаю на сестру взгляд, сильнее сжимая в ладонях три упаковки с тестами. Сердце уже бьется где-то в районе горла.

Тук-тук, тук-тук.

— Вообще-то я думала, что ты пройдешь чуть дальше коврика в пороге, но… ладно… если тебе тут удобней… просто, слушай, ты реально сегодня какая-то странная!

— У меня проблема, — осипшим голосом говорю я, судорожно сжимая пальцы, а вместе с ними с характерным звуком комкая картон.

— Какая?

— Серьезная.

— Насколько серьезная?

— В мировом масштабе, конечно, ничтожная. Но в масштабе моего мироощущения — глобальная. Как постепенное разложение озонового слоя или таяние ледников.

Ава зависает со странным выражением на лице. Ее вопросительно выгнутая бровь прямо намекает на то, что старшая сестра всерьез начинает сомневаться в трезвости моего рассудка. И не только его.

— Мартышка, ты выпила что ли?

Шмыг носом.

— Нет. А лучше бы да…

— Ты можешь перестать говорить загадками и нормально объяснить, что у тебя стряслось?

Я делаю новый «шмыг». Опускаю взгляд на собственные руки. Прикусываю губу и разжимаю пальцы, показывая сестре злосчастные купленные в аптеке тесты, прошептав испуганно:

— Есть вероятность, что я… беременна.

Глава 46

— Бес! — тормозит меня на выходе из раздевалки голос моего спортивного агента.

Я оглядываюсь, попутно закидывая сумку с формой на плечо и пряча телефон в карман. Хотел набрать Царице и узнать, не надо ли ее откуда подхватить. Помнится она говорила, что поедет в зал. А он как раз у меня по пути.

— Стас, — тяну руку.

Мы с Образцовым обмениваемся рукопожатиями и вместе выдвигаемся в сторону выхода из ледового.

— Ты как здесь? — спрашиваю я.

— Заскочил с руководством пообщаться. Один парнишка перспективный у вас тут в фарм-клубе нарисовался. Защитник классный. В следующем сезоне уже восемнадцать стукнет, хотим пристроить его в основу.

— К нам?

— К вам. Хотя “к вам” ли? — хмыкает Образцов.

— Что ты хочешь этим сказать? — оглядываюсь я.

— Через пару недель у тебя заканчивается контракт. Забыл?

— А, ты про это. Почему же, помню.

— Что решил?

— Пока ничего.

— Да брось, так не бывает.

— Прикинь. Ни одной годной мысли.

— Хотя бы к чему склоняешься?

Я пожимаю плечами. К чему я склоняюсь? Всех денег не заработаешь. А то, что уже заработал, мне и моей семье вполне хватит на безбедную старость. Так может уже пора прижать свою задницу и начать вить уютное гнездышко? С восемнадцати лет я, как беспризорник, мотался по миру подписывая и переподписывая эти проклятые контракты. Ну, в тридцать пять-то лет уже, кажись, пора остепенится? Жена, дети, классный домик где-нибудь на окраине и русская банька. Чертовски хочу собственную баньку! Тем более все так удачно складывается. И женщина рядом есть, жизнь без которой уже и не жизнь вовсе.

Улыбаюсь мечтательно, сложившейся в голове идеальной картинке.

Мой спортивный агент хмыкает:

— Ясно все с тобой. Когда свадьба?

— Работаем над этим вопросом, — даже не думаю отнекиваться. А смысл? Если на довольной роже все написано. Правда есть некоторый внутренний мандраж. Не представляю, как буду к Обезьянке с предложением руки и сердца подкатывать. Ее, бедную, едва ли не до прединфарктного состояния доводят любые разговоры “о будущем”.

— Ну хоть пригласишь? На свадьбу-то?

— Спрашиваешь! — хлопаю друга по плечу.

— В любом случае, напоминаю, что время подумать у тебя все еще есть. Семейное гнездышко можно и в Штатах свить.

— Нет, — качаю головой, — это не то. Здесь как-то спокойнее, менталитет ближе, пейзажи душевней. Да и вся родня в России. Родители, опять же. Кто будет нянчить внуков, если мы улетим? — внуков, которых для начала надо зачать, а перед этим еще убедить Марту в необходимости иметь детей, что, предчувствую, будет задачей “со звездочкой”.

— Настолько влип, да?

— По уши.

— В полку кастрированных прибыло? — ржет Стас.

— Пока нет, но скоро.

— Даже и не знаю порадоваться за тебя или посочувствовать. Теперь с вами, женатиками, ни повеселиться нормально, ни выпить. Скучные вы, семейные.

— Ничего, однажды ты тоже женишься. И мы с Ремом с распростертыми объятиями встретим тебя в своем клубе кастратов. Введем, так сказать, в курс всех подкаблучных дел.

— Исключено.

Я хмыкаю. Да-да, помнится я Ремизову почти тоже самое этой зимой говорил. Как раз, когда у них с Авой только начал закручиваться настоящий роман. Та тоже друга быстро под каблук взяла. Вообще, женщины семейства Фоминых — страшные женщины. Увидел раз — пропал на всю жизнь. Был мужик — нет мужика. Зато в мире становится на одного больше покорного, готового за ней песок целовать влюбленного слюнтяя. Раньше меня бы это напугало, а сейчас я даже в некоторой степени ловлю от своего “положения” кайф.

Мы выходим из ледового. Я окидываю взглядом служебную парковку. Почти все парни уже разъехались. Только тачка Ремизова все еще на месте. А вот, кстати, и он сам. Наш кэп резвым козликом чешет из пекарни напротив с бумажным пакетом наперевес. Заметив нас, меняет курс, подгребая и пожимая Образцову руку.

— Что, Ярик, плюшками после тренировки балуешься? — посмеивается Стас.

— Это жене. Она у меня жить не может без манговых эклеров, а это единственная пекарня в городе, где их просто божественного готовят.

— О чем я и говорил, — подмигивает мне Стас. — Еще не поздно с этой кривой дорожки свернуть. Пока яйца на месте.

Я качаю головой. Да, блин, осуждающе! Потому что то, что мы готовы сделать все для своих женщин не значит, что у нас нет яиц и напрочь отсутствует все мужское. Кулаки, например, все еще неплохо ломают носы и Образцов рискует прочувствовать это на собственной шкуре…

Шутка, конечно.

Хоть и не без доли правды.

— С какой дорожки ему свернуть? — непонимающе переводит взгляд с меня на Образцова Ярик.

— А ты тоже не в курсе? Бес-то у нас жениться собрался.

— Да ладно? — округляет глаза Ремизов.

Я неловко чешу затылок. Дьявол, не так я собирался ему сообщить, что имею виды на младшую сестренку его жены. Ой, не так! Хотя рассекретить наши отношения следовало уже давно. Я даже в некоторой степени мучаюсь совестью. И это дерьмое чувство, скажу я вам. Не пробуйте.

— Ладно, парни, мне пора бежать, — поглядывая на часы, кидает Образцов. — Если что — на связи. Бес, — смотрит на меня, — жду решения.

Я киваю.

Мы прощаемся.

Стас уходит, оставляя нас с Ремизовым наедине.

Я только успеваю мысленно порадоваться, что с темы моей женитьбы мы плавно “свернули”, как Рем интересуется:

— Так на ком ты там, интересно, женишься, а, Бес? — пихает меня кулаком в плечо кэп. — У нас в стране что, начали регистрировать браки с собственным эго?

— Да ну тебя, — отмахиваюсь я, посмеиваясь.

— Я ее знаю?

— Возможно.

— То есть не рассекретишь личность своей “мисс икс”?

— Не-а.

— И даже фотку не покажешь?

— Не сейчас. Только в располагающий к долгому разговору обстановке.

— Она у тебя в ФСБ что ли работает? — хмурится Ремизов. — Разведка? Спецназ? Кибервойска? Почему нельзя о ней чуточку конкретней?

— Потому что тебе это гарантированно не понравится.

— Единственное, что мне гарантированно не понравится — если ты закрутишь роман с моей женой. Но этого не будет, потому что у моей Птички отменный вкус и она по уши влюблена в меня, а ты вообще не ее типаж. Следовательно — ты хреново обо мне думаешь, потому что я искренне желаю тебе счастья, дружище. Давай, колись.

Блть! И почему у меня ощущение такое, будто меня только что приперли к стенке?