Джоанна Троллоп - Разум и чувства
— Она что, плачет? — спросил Гарри.
Марианна закивала головой, отпуская Элинор и закрыв лицо ладонями.
— Да, плачет, — в полном отчаянии ответила Элинор.
— Почему бы тебе, — чеканя слова, сказала Фанни, — не отвести Гарри в кровать и не попытаться заодно успокоить Марианну? Какая отвратительная сцена! И до чего неуместная. Джон всегда говорил, что она истеричка.
Свободной рукой Элинор обхватила Марианну за плечи.
— Пойдем, Эм.
Внезапно рядом с ними возник Билл Брэндон: взгляд, которым он смотрел на Марианну, полностью выдавал обуревавшие его чувства.
— Могу я… могу я чем-нибудь помочь? Может…
Элинор ответила ему слабой улыбкой.
— Я должна увести их с Гарри и попытаться успокоить.
— Я-то не плачу, — заметил малыш.
— Нет, слава богу.
— Если вам понадобится помощь, то…
Элинор развернулась к нему, по-прежнему держа за руку племянника и обнимая сестру; краем глаза она заметила, как на другом конце комнаты сэр Джон что-то оживленно обсуждает с Люси Стил — взгляды обоих были направлены на входную дверь. Обращаясь к Биллу Брэндону, Элинор сказала:
— Ну, раз уж вы вызвались помочь, можете убить кое-кого ради меня, — но увидев, что Билл от волнения не заметил иронию в ее словах и совсем растерялся, постаралась придать голосу легкость и объяснила:
— Шучу.
— Прости, дорогая, — сказала миссис Дженнингс, заглядывая в ванную, — но у нас Люси.
Элинор в этот момент умывалась: она выпрямилась над раковиной и посмотрела на Эбигейл в зеркало, промокая полотенцем лицо.
— Что?
— Люси здесь, дорогая. Но я ее не звала. Честное слово. Она явилась без приглашения, вся такая напомаженная, даже не позвонив. Говорит, что хочет видеть тебя. А как Марианна?
— Спит. Что удивительно, с учетом произошедшего.
— Очень рада это слышать. Бедняжка, она такая эмоциональная.
Элинор отложила полотенце.
— Марианна защищала меня.
— Знаю, дорогая. Очень мужественно с ее стороны. Хотя вечер, конечно, был испорчен. Так что же мне делать с Люси?
Элинор вздохнула. Она собрала волосы в небрежный конский хвост и стянула его резинкой.
— Наверное, придется выйти к ней.
Миссис Дженнингс показала рукой на ее пижамные штаны и серую футболку.
— В таком виде?
— Знаете, миссис Джей, я не собираюсь наряжаться ради Люси.
Миссис Дженнингс заговорщицки улыбнулась.
— О да, дорогая, я понимаю. Пойду сварю вам кофе.
Элинор обернулась и посмотрела на нее.
— Большое вам спасибо, но, если честно, я не хочу, чтобы она задерживалась.
— Так-так…
— Сами знаете, мне надо возвращаться в Девон и я…
Миссис Дженнингс остановила ее, подняв вверх ладонь.
— Ты никуда не поедешь в пижаме и без завтрака. Ты и так бледная, как привидение. Кстати, о бледности: ты обратила внимание, как выглядел Билл прошлым вечером, когда Марианна…
— Да, — коротко ответила Элинор.
— Ладно, — сказала миссис Дженнингс. — Ладно. Мне не следует соваться не в свое дело. Шарлотта постоянно мне об этом твердит. Вот с ней можно болтать о чем угодно. Что ж, Элинор, дорогая, твое дело сейчас — это явиться в гостиную при полном параде, с макияжем и в каких-нибудь модных туфлях. Так что вперед и покончим с этим, договорились?
— Элли! — вскричала Люси, вскакивая с дивана.
На ней были джинсы в обтяжку и туфельки на шпильках; длинные шелковистые локоны ниспадали на плечи.
Она схватила Элинор за запястья.
— Правда, было здорово?
— Здорово?
— Прошлым вечером! Все прошло на ура, да? Она была со мной так мила! Боже, Элли, ты не заболела? Ты выглядишь… выглядишь…
— Ужасно?
— Ну… не то чтобы… я не хотела… Ты что, всю ночь просидела с сестрой?
Элинор попыталась освободиться от ее рук.
— С Марианной все в порядке, спасибо.
— Я просто подумала… — начала было Люси.
Элинор в упор поглядела на нее.
— У нее все хорошо, — сказала она. — Марианна спит.
Люси сделала медленный глубокий вдох и, с подчеркнутой любезностью, произнесла:
— Я очень рада.
— Да. Хорошо.
— Элли?
— Что?
— Правда, она прекрасно отнеслась ко мне вчера?
Элинор была не в том настроении, чтобы церемониться.
— Кто? — спросила она.
Люси, слегка качнувшись на каблуках, опустилась обратно на диван.
— Мать Эдварда, кто же еще.
— Мать Эдварда?
Люси наклонила голову, так что локоны закрыли ее лицо.
— Мы так славно с ней пообщались! Она столько времени мне уделила — и Нэнси тоже. И твоя свояченица о нас все время заботилась — Фанни, я в нее просто влюбилась! Ты видела ее туфли?
Элинор уселась в кресло напротив и, подавшись вперед, сказала:
— Люси…
— Что?
— Люси, — повторила она, — их любезность не имела под собой никаких особых оснований. Я не понимаю, чему ты радуешься: они же не знают про вас с Эдом — так ведь? — и отнеслись к тебе хорошо вовсе не по этой причине.
Люси отбросила волосы назад.
— Я знала, что ты так скажешь!
— Это же очевидно! — обороняясь, воскликнула Элинор.
Люси склонилась к ней.
— Элли, послушай. Я понимаю, что ты мне немного завидуешь, потому что для меня все складывается наилучшим образом, но они и правда меня полюбили. Я в этом уверена. Так что не старайся испортить мне настроение; я знаю, что понравилась им. А я от них просто в восторге! Почему ты не рассказывала, какая замечательная у тебя свояченица?
Элинор ничего не ответила. Люси вгляделась в ее лицо.
— У тебя что, похмелье?
— Нет, — сквозь стиснутые зубы прошипела Элинор.
Люси соскользнула с дивана и опустилась на колени перед ней. Потом попыталась взять Элинор за руку.
— Элли, ты потрясающая подруга. Даже не знаю, чем я заслужила такую новую, замечательную, лучшую подружку, как ты. После Эда ты для меня самый главный на земле человек, честное слово, хоть мы и знакомы каких-то несколько месяцев.
— Прошу тебя, встань.
Люси протянула руку, словно собиралась провести ладонью ей по лбу.
— Не надо, — остановила Элинор. — Нет.
Люси вздохнула. Она поднялась на ноги — не без труда, с учетом высоких каблуков.
— Бедненькая моя, — сказала она. — Ты такая милая, и все равно совершенно одна. Представляю, как тебе тяжело видеть перед собой девушку вроде меня, перед которой открывается блестящее будущее, да еще и с новыми друзьями, такими как Фанни. Надеюсь, ты передашь Фанни, что я считаю ее восхитительной.
