Сьюзен Филлипс - Поцелуй ангела
— Это нечестно. Ты не заслужила такого мужа, как Алекс.
— Не тебе об этом судить.
— Хочешь сказать, что ты пай-девочка, да?
— Как же я могу быть пай-девочкой? — тихо возразила Дейзи. — Я же воровка. Ты что, забыла?
Хедер старательно отрывала кожицу вокруг обгрызенных ногтей.
— Тебя все ненавидят за то, что ты украла деньги.
— Я знаю, а разве это честно?
— Да, это честно.
— Но мы-то с тобой знаем, что я не брала денег.
Спина Хедер напряглась, она слишком долго медлила с ответом.
— Нет, брала.
— В тот вечер ты была в красном шарабане как раз после того, как Шеба пересчитала выручку, но до того, как я закрыла кассу.
— Ну и что? Я не брала деньги, и все тут. Ты не сможешь взять меня на пушку, ни черта у тебя не получится, думаешь повесить на меня кражу?
— Алексу позвонили. Я отвлеклась разговором. В это время ты взяла из ящика двести долларов.
— Я этого не делала! Ты ничего не докажешь!
— Потом ты проникла в трейлер и подложила деньги в мой чемодан, чтобы все подумали, что их украла я.
— Ты врешь!
— Мне следовало бы подумать об этом с самого начала, но я слишком устала и плохо соображала и забыла, что в кассе была и ты.
— Ты все сочинила. — В голосе Хедер на этот раз не было слышно уверенности. — Если ты вздумаешь рассказать об этом моему отцу, то горько пожалеешь.
— Ты не можешь мне сделать ничего хуже того, что уже сделала. У меня нет здесь ни одного друга, Хедер. Никто не хочет со мной общаться, потому что все думают, что я воровка. В это верит даже мой собственный муж.
У Хедер было такое виноватое лицо, что Дейзи поняла, что попала в точку. Она грустно посмотрела на девочку:
— Ты очень плохо поступила. Хедер.
Девочка наклонила голову, и красивые светлые волосы скрыли выражение ее лица.
— Ты ничего не сможешь доказать, — упрямо пробормотала она.
— Ты собираешься и дальше так жить? Поступать нечестно? Проявлять жестокость по отношению к другим? Мы все совершаем ошибки, Хедер, и становиться взрослыми — значит учиться исправлять их.
Плечи Хедер опустились, и Дейзи поняла, что девочка сдалась.
— Ты собираешься все рассказать папе?
— Не знаю. Но я должна все рассказать Алексу.
— Если ты расскажешь ему, он сразу пойдет к отцу.
— Наверное, так оно и будет. У Алекса обостренное чувство справедливости.
Из глаз девочки потекли слезы, но Дейзи не дала волю жалости.
— Отец сказал, что, если я набедокурю, он отправит меня к тете Терри.
— Об этом надо было думать прежде, чем ты меня подставила.
Хедер молчала, и Дейзи не стала ее торопить.
Девочка вытерла слезы футболкой.
— Когда ты ему все расскажешь?
— Я еще не думала. Может быть, сегодня, а может, завтра.
Хедер энергично тряхнула головой.
— Так получилось… я посмотрела… там лежат деньги, и я… я не хотела этого заранее.
Дейзи еще раз усилием воли подавила в себе жалость — по милости этого ребенка муж считал ее воровкой, брак был испорчен в самом начале.
— Ты решилась на воровство, значит, должна отвечать за последствия.
— Да, знаю. — Хедер размазала слезы пальцами. — Я почти рада, что ты обо всем догадалась. Мне было так тяжело. Я понимаю, что не заслуживаю ничего хорошего, но, может быть, ты сначала все расскажешь Шебе, а не Алексу? Пусть она потом скажет моему отцу. Они, конечно, часто ругаются между собой, но в принципе уважают друг друга, и Шеба уговорит его не сходить с ума.
Дейзи выпрямилась, как от удара.
— Отец тебя бьет?
— Нет, он будет орать и все такое.
— Он бил тебя когда-нибудь?
— Отец? Нет, он меня ни разу пальцем не тронул, но иногда он так злится, что мне кажется, он смог бы меня избить.
— Понятно.
— Вообще-то мне ясно, что рано или поздно все кончится тетей Терри. Я знаю, что нужна ей — ухаживать за детишками. Я эгоистка, поэтому и хочу остаться здесь. Просто… эти дети — такое отродье, и когда тетка с ними не справляется, она вымещает зло на мне. Не всегда, правда.
Это было уже слишком, и Дейзи почувствовала угрызения совести.
Девочка встала со скамейки, глаза ее были на мокром месте.
— Прости меня. Я такая скотина — доставила тебе столько неприятностей. — По щеке Хедер скатилась крупная слеза. — Я-то должна знать, каково быть в таком положении, я долго жила у тетки и все такое. Я бы никогда этого не сделала, но я так ревновала Алекса… — Голос Хедер дрогнул. — Все это глупости. Но он всегда был так внимателен ко мне, и я думала, что… я всегда этого хотела… чтобы он полюбил меня, и надеялась, что так и будет. — Хедер судорожно вздохнула. — Но в общем-то я всегда понимала, что ничего из этого не выйдет. Прости меня, Дейзи.
Давясь рыданиями, Хедер бросилась прочь.
Дейзи вернулась к Картофелине, и обрадованный слоненок нежно обнял ее хоботом. Прислонившись к нему, Дейзи тяжко задумалась — что делать? Перед встречей с Хедер все было предельно ясно, но сейчас от уверенности не осталось и следа. Если она все не расскажет Алексу, он по-прежнему будет считать ее воровкой. А если расскажет — Хедер будет жестоко наказана, а такой поворот не устраивал Дейзи — ее замучает совесть.
Отвлекшись от своих невеселых дум, Дейзи заметила, как Алекс садится в машину, собираясь ехать в город. Утром он сказал, что ему надо навестить одну компанию, поставляющую ванные, и он днем отлучится на несколько часов. За это время Дейзи собиралась привести в исполнение свой тайный план — превратить безобразный зеленый трейлер в какое-то подобие нормального жилья. Встреча с Хедер несколько охладила ее пыл, но, приблизившись к трейлеру, Дейзи решила, что заняться делом гораздо лучше, чем сидеть и предаваться меланхолии.
Открывая дверь, она окончательно успокоилась — сегодня она сделает то, что действительно умеет. Интересно, какое будет лицо у Алекса, когда он вернется и увидит?..
Глава 14
— Что это ты здесь натворила? — В изумлении Алекс застыл на пороге.
— Разве не чудесно? — Дейзи окинула взглядом трейлер, превращенный ее фантазией в очаровательное уютное гнездышко.
Кремовое покрывало, разрисованное пурпурными, синими и светло-коричневыми анютиными глазками, закрыло безобразную кушетку. Разбросанные по покрывалу подушечки тех же цветов превратили старый топчан в нечто весьма привлекательное и манящее. Над пожелтевшими жалюзи Дейзи прибила короткие медные штыри, к которым прикрепила драпировку из небеленого муслина. Концы драпировки были перехвачены пышными бантами из голубых и синих лент разной ширины и текстуры.
