Ольга Матвеева - Случайные связи
Какая милая фантазия! И какая реальная! Саша даже ощущает слабый запах навоза. А, может, такой и была Москва двести лет назад? Она вдруг представила, как написал бы Страстной бульвар, заваленный первым снегом, ее художник. То есть теперь уже не ее. Впрочем, не важно. Он наверняка, оставил бы на бульваре машины, все эти рекламные щиты, столбы и провода, но населил бы его персонажами в цилиндрах и капотах, которые только что плавно проплыли по заснеженным дорожкам в Сашином воображении.
Жаль. Жаль, что она не художник. Жаль. Жаль, что так вышло с тем художником. Она иногда скучает по нему. Но не слишком сильно и не слишком часто. И все же… Отчего так вышло? Отчего так быстро все закончилось? И что это вообще было? Это ведь не любовь была? Нет. Так, мелкая, краткосрочная страстишка. А, может, Саша вообще не способна больше любить? Может, мужчины для нее теперь всего лишь средство удовлетворения похоти и ничего более? А любовь вообще существует? А бывает ли вечная любовь? Может быть, она, Саша, какая-то ущербная, раз не способна на сильные чувства? А так ли уж хороши они, сильные чувства? Добавляют ли они человеку счастья? Может быть, гораздо радостнее скользить от одной случайной связи к другой и наслаждаться мгновениями легкой, необременительной влюбленности?
Сигарета истлела, и ее останки были погребены под тонким слоем свежевыпавшего снега. Саша совсем замерзла. Поднялась со скамейки и побежала искать какую-нибудь кофейню.
Здесь тепло и накурено. Только вот незадача — все места заняты. Саша растерянно озирается по сторонам. Нет, ни одного местечка.
— Девушка, присаживайтесь, если хотите, — женский голос.
— Да, спасибо! Пожалуй, воспользуюсь вашим предложением — очень уж замерзла, — Саша будто бы извиняется. Она усаживается за маленький столик у окна напротив дамы лет пятидесяти. Саше неловко. Она не знает, необходимо ли ей теперь разговаривать с женщиной, которая великодушно приютила ее за своим столиком или можно выпить кофе молча? Решает действовать по обстоятельствам. Подходит официантка. Совсем молоденькая, стройная девушка. Саша отмечает, что девушке недостает лоска: из косметики только тушь, а ведь ради приличия могла бы и губки подмазать, и тон нанести. Нужно же иметь уважение к клиентам! Тут же ловит себя на мысли, что просто завидует молодости этой девушки: она так хороша, что не нужен ей ни тон, ни помада, да и уважать клиентов она вовсе не обязана, если уж по-честному. Заказывает каппучино с карамелью и фокаччу с пармой. Смотрит в окно. Там по-прежнему валит снег.
— Кажется, зима пришла, — тихо произнесла дама напротив.
— Кажется, пришла, — отозвалась Саша.
— Вы фотограф? — женщина указала глазами на Сашин кофр.
— Нет-нет, я только учусь, — Саша даже покраснела, ее впервые назвали фотографом.
— Простите мое любопытство, но не могли бы вы показать ваши работы?
— Там ничего особенного, — Саша покраснела еще сильнее.
— Мне все равно любопытно, — женщина улыбнулась ободряюще.
— Хорошо, — Саша открыла кофр, достала фотоаппарат, протянула женщине. — Смотрите.
Минут десять дама рассматривала фотографии на дисплее фотоаппарата. Саша наблюдала за выражением лица женщины: она то улыбалась, то хмурилась, то хихикала. То грусть мелькала в ее глазах, то умиление, то радость. Наконец, она вернула Саше фотоаппарат.
— Вы фотограф, — изрекла она. — Настоящий фотограф. Художник. Пока не достает мастерства, но талант определенно есть. У вас необычное видение мира. Вы остро чувствуете неповторимость каждого мгновения жизни и умеете это запечатлевать. Вы прекрасно передаете настроение. Простите мою самонадеянность, но мне кажется, вам стоит побольше уделять внимания портретам. Вы видите людей, видите их суть.
— Вы имеете какое-то отношение к фотографии? — спросила Саша подозрительно, но слова женщины определенно были ей приятны.
— Не совсем так. Я имею отношение к изобразительному искусству в целом. Но, к сожалению, довольно опосредованное. Я искусствовед. А когда-то мечтала стать художником, — лицо женщины стало печальным.
— Отчего же не стали?
— Говорят, что в критики идут те, у кого нет истинного таланта. Те, кто не смог стать музыкантом, певцом, писателем, режиссером, актером. Злые люди! — она усмехнулась. — У каждого свой путь. И критиками становятся по разным причинам. Как и фотографами. Как и кем угодно. И не становятся теми, кем хотели бы стать тоже по разным причинам, — она замолчала. Отхлебнула остывший кофе.
— Я забросила живопись, потому что человек, которого я любила… То есть люблю… Он не оценил меня, не поддержал. Сказал, что я занимаюсь глупостями, а я ему поверила… Я ему всегда верила, даже если знала, что он лжет.
Официантка принесла заказ. Саша с удовольствием отхлебнула кофе. И вдруг неожиданно для себя спросила:
— Вы сильно любите этого человека? — женщина кивнула. — А это хорошо, когда любишь слишком сильно? Или плохо?
— А вы что же, сами этого не знаете? — удивилась женщина. — Вы, безусловно, молоды, но вам ведь не шестнадцать лет? Неужели вы никогда не любили?
— Не знаю. Иногда мне кажется, что любила, иногда, что нет. Я не знаю, что такое любовь. Не знаю, можно ли считать те чувства, которые мы иногда принимаем за любовь любовью.
— Глубокое замечание. И все же мне кажется, истинную любовь ни с чем не спутаешь.
Саше захотелось оспорить это утверждение, но она сдержалась. Очень уж хотелось услышать историю подлинной любви. А вдруг, она все же существует? Вдруг? И тогда Саше будет во что верить.
— Расскажите, — просто попросила Саша.
— Вам, действительно, это интересно? — дама скрестила руки на груди.
— Мне, правда, интересно. Понимаете, я не верю, что бывает на свете настоящая большая любовь, а так хочется верить. Очень хочется! Без этой веры сложно жить. Очень сложно!
— Настоящая любовь, это вовсе не сказка со счастливым концом.
— Я догадываюсь, — произнесла Саша мрачно. — Ну и что с того? Это повод избегать любви?
— Нет! Для меня точно нет! — дама выпрямилась. Глаза ее засияли. — Любовь — это самое ужасное и самое прекрасное, что может случиться с человеком в жизни! Несчастен тот человек, кто не пережил этого чувства! Девушка, мне еще кофе, пожалуйста! — обратилась она к проходившей мимо официантке. — Хорошо, я расскажу вам. Это слишком интимно, но ведь мы никогда больше не увидимся, — уговаривала она сама себя. — У нас нет общих знакомых, поэтому я могу себе позволить роскошь откровенности. Ну, так вот…
Дама достала сигарету. Закурила. Некоторое время задумчиво смотрела в окно. Саша терпеливо ждала.
