Чёрный и Зоя. Без крыльев (СИ) - Ростова Татьяна

— У тебя с ней что-то было? — потрясённо произнесла Зоя, слезая с кровати и подходя в темноте к нему вплотную. — Ты… ты её совратил?

— Я? — почти заорал Чёрный. — Да это она меня только что пыталась совратить. И я так понял — ей бы это запросто удалось, если бы… Кстати, а мой закадычный друг Мистик случайно не заглядывал тут к тебе? Вы оба рано пошли спать. Может, и ты тут времени зря не теряла, а?

Звонкий звук пощёчины оглушил комнату так, что Чёрный не сразу понял — это ему влепили. А щека загорелась немного позже.

— Ты грязный, мерзкий тип, — зашипела Зоя, инстинктивно быстро отойдя от него к дивану. — Я была о тебе лучшего мнения. Ещё и друзей своих грязью поливаешь.

Чёрный молча приближался к ней, всё ещё сжимая щёку ладонью и мрачно глядя на белый силуэт своей обнажённой женщины. На ней были только трусики и майка на тонких бретельках, которые словно фосфоресцировали в темноте.

— А я о тебе, — заключил он. — Я думал, ты умнее.

Схватив её руку одним движением, он с силой швырнул Зою на диван. Она неудачно ударилась головой о стену, на секунду потеряв сознание. Он не понял это, приняв её вялость за покорность.

— Я тебе уже говорил, чтобы ты не распускала руки, теперь говорю — не распускай язык, поняла?

Он навалился на неё, и в комнате послышался раздражающий звук рвущейся ткани.

Вспомнив, как давно он был с ней и ощутив так близко её запах, Чёрный почти потерял голову. Грубо и быстро овладев Зоей, только тут он начал замечать, что она странно стонет и отворачивается, всхлипывая. Это было похоже на сопротивление, но что-то в её интонации испугало его. Отстранившись, он включил одну из ламп над диваном. Зоя лежала с закрытыми глазами и держалась за голову, тяжело дыша.

— Что? — грубо сказал он.

Не отвечая, молодая женщина вскочила, споткнулась, чуть не упав от головокружения, подбежала к распахнутому окну, перегнулась через него, и стала рвать.

Обессилев, она распласталась на подоконнике, прижимаясь к нему голой грудью — Слава порвал на ней майку и выкинул на пол.

— Что случилось? — спросил он более тёплым голосом, когда стащил её и уложил на диван. Прерывисто дыша, Зоя стала плакать и закрывать ладонями лицо. Только через несколько минут она призналась, что он ударил её головой о стену.

Чёрный потрясённо сидел рядом и чувствовал, как его всего колотит. Кровь звенела в ушах, комната сузилась вокруг до размеров гроба, и дышать было невыносимо тяжко. Он посмотрел на зарёванное личико Зои и сказал:

— Прости, я не хотел, чтобы так всё получилось и… прости.

— Пожалуйста, не делай мне больше больно, — произнесла она.

— Я не хотел, — потрясённо ответил он. — Чёрт, что мне сделать, чтобы ты поверила мне?

— Я верю. Я знаю, что ты никогда не хочешь делать мне больно…

Он понял, что она имеет в виду не физическую боль, но не стал ничего говорить — он был ещё не готов к такому разговору, хотя буквально накануне решил — нужно что-то менять. Нет-нет, не сейчас, всё очень сложно и запутано — не сейчас.

Оба они немного успокоились, отношения больше не выясняли, и легли спать рядом, хотя Славе это было и нелегко пережить — Зоя была сейчас недоступной, как в самом начале их отношений.

Уезжали они под тихий дождь. И Грица, и его жена Юля, накормившая их обильным завтраком, были очень приветливы, а вот Эля демонстративно почти не общалась с ними, на что никто не обратил внимания.

В Москву они приехали только через четыре изнуряющих часа, а в два часа пополудни, уже дома, Зоя побежала в туалет, чтобы оставить там остатки завтрака — её снова рвало.

Всю неделю Чёрный был занят подготовкой к поездке и дома бывал очень мало, а вечерами и подавно пропадал в клубе. Узнав, что Зое стало лучше, он успокоился, больше не чувствуя своей вины. Из-за этого случая они не стали ближе, он был слишком загружен поручениями Грека, чтобы обратить внимание на то, что его женщина чем-то сильно озабочена.

Она солгала ему. Ей не стало лучше, а состояние даже ухудшилось. Приступы рвоты случались до нескольких раз на день, и из-за этого Зоя никуда не выходила целую неделю. Она очень много думала, читала, проводила время в интернете, но ему не говорила ни слова о том, как ей плохо.

А всё из-за того, что он мог бы запросто не взять её с собой в поездку на море, и когда вернулся через две-три недели, Зоя не смогла бы даже заплакать. Потому что он забыл бы её и предложил бы освободить его квартиру и жизнь. Она чувствовала, что эта поездка решит многое, и поэтому готовилась к ней тщательно. Зоя знала, что при сотрясениях мозга пострадавшему лучше лежать больше, и всё должно пройти само собой, что она старалась и выполнить.

Со Славой она не ссорилась, хотела изо всех сил быть приветливой и мягкой. Но, казалось, что он этого не замечает. Что он вообще её не замечает…

Однажды, это было уже за день до отъезда, он перед вечером заехал домой, чтобы переодеться для клуба.

Бросив ключи от мотоцикла и квартиры в прихожей на тумбочке с овальным зеркалом, он зашёл на кухню, где Зоя ела мороженое и смотрела телевизор. Взглянув на экран, по которому шли новости, Чёрный небрежно бросил:

— Привет.

Зоя странно посмотрела на него и улыбнулась, но это было очень похоже на гримасу, настолько она казалась неестественной.

— Привет. Ты куда-нибудь сейчас едешь? — как бы между прочим спросила она, на самом деле очень переживая его утвердительный ответ каждый вечер. С собой он её не брал, не предлагая, а напрашиваться Зоя не умела.

— Да, конечно. А что?

Она покачала головой, опустив глаза:

— Ничего, я приготовила фруктовый салат, думала, может, ты захочешь. Ты же его любишь.

— Да, люблю, но в клубе, — кивнул он, залпом выпивая ледяную минералку прямо из горлышка бутылки.

Молодая женщина несмело помолчала и произнесла:

— Мой лучше.

Он удивлённо посмотрел на неё.

— Да ну?! Давай сюда, я тебе точно скажу.

Лицо Зои осветилось невероятным счастьем, она достала из холодильника широкую кастрюлю с прозрачной крышкой, положила в тарелку салат и поставила перед загорелыми руками любимого. Ел он молча, сосредоточенно сдвинув брови, а Зоя всё это время сидела на самом краешке табурета, будто сдавала экзамен, и напряжённо смотрела на его лицо.

Съев всё до последнего кусочка, Чёрный встал и снова достал кастрюлю:

— Да, ты права — этот лучше.

Она улыбнулась, тут же нахмурившись. В начале недели она приготовила суп с галушками, который до сих пор стоял почти нетронутый в холодильнике, и сейчас Слава доставал его, намереваясь разогреть себе. Но Зоя знала одну нехорошую вещь про этот суп — именно его запах провоцировал у неё приступ рвоты. Несколько раз она пыталась поесть его, но всякий раз это заканчивалось одним и тем же.

Обеспокоившись, она встала с табуретки:

— Слава, не ешь его, он несвежий уже. Я вчера поела, и потом живот болел, — солгала Зоя.

Он удивился:

— Почему тогда не выльешь?

— Забыла, только сейчас вспомнила, давай сюда.

Он передал ей кастрюлю, сам наложил ещё себе салата, и успокоился.

— Ты собрала вещи? — спросил он.

— Да, почти всё.

— Выезжаем завтра в ночь.

— Хорошо, — ответила она, сев рядом с ним за стол. Её мороженое уже подтаяло, и Зоя стала аккуратно собирать его по блюдечку. — Сегодня приходила твоя мама.

Он уронил ложку, во все глаза уставившись на неё.

— Что?

— Да, мы поговорили здесь. Она говорила, что не знала, что мы с тобой живём, и очень удивилась, когда ей соседка твоя сказала. Спрашивала, кто я по образованию, откуда. Ей понравилось, что я воспитатель, она обещала меня устроить в детский сад, который здесь…

— И не думай об этом, — резко оборвал её он. — Это не для тебя. Жалкая работа за копейки. Я обеспечу тебя. Ты тогда будешь в восемь вечера спать ложиться и скулить, что не высыпаешься.

— Но… Слава, я и так с тобой никуда не езжу, ты не берёшь меня.