Сьюзен Филлипс - Блестящая девочка
— Я не хочу играть ту сцену, Джейк.
— Я знаю, что не хочешь. — Он припарковал пикап, потянулся назад, достал из-под ветровки баскетбольный мяч и пару спортивных туфель Потом вылез, обошел вокруг машины и открыл ей дверцу. По густой плотной траве они побрели к площадке Едва они ступили на асфальт, как он принялся стучать мячом. — Цветик, эта сцена — не похоть. Она просто необходима. — Он быстро послал ей пас.
Она повела мяч по асфальту, подняла, бросила в корзину, но он отскочил от края.
— Я знаю. Но я не хочу ее делать. Я не работаю голой.
— Похоже, твои люди этого не понимают.
— Они понимают.
— Тогда как такое могло случиться?
— Я оказалась слишком глупой и подписала контракт не читая. Вот как!
Он посмотрел на нее, прыгнул в сторону и очень точно послал мяч в корзину.
— Но мы же не статисты, Цветик. Мы все сделаем со вкусом.
— Со вкусом! Вот как! Черт побери! — Она схватила мяч и сердито швырнула в него. — Ты разве не понимаешь, Коранда, что все увидят не твою вермишелину! — Она сердито направилась с площадки.
— Цве-е-етик, — простонал он со смехом.
Флер резко обернулась и увидела его расплывшийся до ушей рот.
Он мгновенно посерьезнел и подошел к ней с мячом под мышкой.
— Извини. Все верно, это не так смешно, просто твоя манера выражаться меня расколола. — Он подцепил пальцем ее подбородок. — Детка, но у тебя тоже ничего не увидят. Самое большее, что откроется зрителям, — это твоя задница. Моя, конечно, тоже. Они не увидят даже твою грудь… Правда, это зависит от того, как подредактирует Джонни Гай.
— Ты увидишь.
— Это точно, Цветик. Но ничего нового для меня не откроется. Я достаточно повидал этого добра на своем веку. Кстати, а сколько вермишелин ты видела?
Ей захотелось влепить ему пощечину.
— Ты продолжаешь считать все это поводом для веселья, да?
— Ну, в общем, отчасти… Смешно не то, что тебя ввели в заблуждение; честно говоря, на твоем месте я кое-кому отдавил бы хвост. Смешон пожар, какой ты раздуваешь. Сцена ведь важная, она необходима для сути картины.
Джейк обхватил ладонью затылок Флер и заглянул ей в глаза.
У нее возникло жуткое ощущение, что он это уже делал. Он играл такую сцену в одном из фильмов, заставляя какую-то дуру выполнить его желание. А если сейчас его нежность настоящая? Ах, как бы ей хотелось в это верить! Больше всего на свете.
— Цветик, для меня это важно, — тихо сказал Джейк. — Ты сделаешь это для меня?
Она резко отстранилась.
— Перестань притворяться, будто у меня есть выбор. Ты знаешь, я подписала контракт. Ты знаешь, я должна это сделать. — И она побежала к велосипедной дорожке. Ему плевать на нее, он заботится только о своем проклятом фильме.
Джейк смотрел, как убегала Флер. Что-то внутри сжалось.
Боже, какая она красивая! Волосы летели за ней следом, словно расплескавшаяся золотая краска. Она повернула на дорожку. Это единственная женщина, невероятно соответствующая ему по физическим данным. Она могла даже бегать с ним наравне. Потрясающие девичьи ноги в совершенстве подходили его ногам. И многое, очень многое годилось именно ему. Ее веселый дерзкий рот, чувство юмора, быстрота реакции, безграничная энергия. Все. Кроме одного. Ее хрупкого юного девичьего сердца.
Глава 14
Пока Флер была в гримерной, Джонни Гай собрал всех.
— Первый, кто отпустит шуточку или как-то иначе поставит ее в неловкое положение, получит; коленом под зад. Слышали? Все свободны.
Дик Спано поморщился.
После того как площадка была очищена и на ней осталось лишь самое необходимое, Джонни Гай прижал Джейка в углу.
— Последи сегодня за собой.
Его замечание разозлило Коранду.
— Я не из тех, кто дает волю рукам везде, где представится случай, Джонни Гай.
Флер вышла на площадку, они переглянулись. Девушка ни на кого не смотрела. Она была в желтом хлопчатобумажном платье и в белых босоножках. Волосы распущены и перехвачены на голове лентой в горошек. Этот костюм она надевала уже несколько дней подряд, с тех пор как стали снимать диалог, приведший к любовной сцене. Но сегодня она чувствовала себя в этом наряде совершенно иначе.
— Дай-ка я расскажу тебе, что здесь должно происходить, девочка. — Джонни Гай завел ее в комнату старого деревенского дома с выцветшими обоями и железной кроватью. — Ты будешь стоять вот здесь и смотреть на Мэтта не отрываясь и расстегивать платье. Потом выйдешь из него. Как только мы с этим покончим, я сниму тебя сзади, когда ты скинешь лифчик и трусы. Все очень легко. Только не спеши. Джако, когда она разденется, я начну наезжать на тебя. Есть вопросы?
Джейк покачал головой.
Флер кашлянула.
— Я бы хотела выпить воды.
От непривычной тишины на площадке она нервничала. Не хватало обычного гула. Никто не выкрикивал никаких шуток, никто не смотрел на нее. Она стала словно невидимой. Флер глотнула из стакана, который ей подали, и вернула обратно.
— Ты в порядке, Цветик?
— Все замечательно.
Она откинула с лица прядь волос.
Джейк шагнул к ней.
— Детка, слушай, это же не конец света. До полудня вообще не будет ничего сложного.
— Тебе хорошо говорить, — сказала Флер. — У тебя на трусах нет медвежат. — Расцветка трусов ее, конечно, волновала меньше всего остального, но все-таки волновала.
— Да ты шутишь.
— Они решили, что это как раз в духе Лиззи. В ее характере.
— Ничего глупее не слышал.
— Я им говорила.
Джейк отодвинул ее и отошел.
— Джонни Гай. Тут какая-то ослиная задница натянула на Цветика трусы с медвежатами.
— Я ослиная задница, Джако. Что, какие-то проблемы?
— Черт побери, на Лиззи должно быть самое сексуальное белье, какое только ты можешь откопать. Невинность снаружи, в маленьком желтом платьице, а под ним — разврат. Улавливаешь мою метафору?
— Поимел бы я твою метафору.
Мужчины заспорили, Флер села на стул возле кровати. Она зевала, щипала ногу, кусала щеку изнутри, но не помогало Она вот-вот расплачется. Джейк и Джонни Гай очень скоро заметили, что с ней творится, и почувствовали себя виноватыми.
Джонни Гай послал ее поправить грим и переодеть нижнее белье.
Ей выдали бежевый кружевной комплект, настолько откровенный, что Флер даже пожалела, что открыла рот насчет медвежат.
Наконец можно было начинать. Джонни Гай дал сигнал, и Флер медленно принялась расстегивать платье сверху.
Стоп. Надо смотреть на Мэтта. Забыть, что она Флер. Думать только о Лиззи. Лиззи раздевалась перед мужчинами много раз. Теперь раздевается перед Мэттом. Но когда застрекотала камера, Флер поняла, что мужчина, на которого она смотрит и который смотрит на нее, не Мэтт.
