Сьюзен Филлипс - Блестящая девочка
— Нет, Джонни Гай, ты ошибаешься, — упорствовала Флер. — Я позвоню агенту.
— Да, позвони, золотце. Иди в офис к Дику, там сейчас никого нет, и разберись.
Флер позвонила Паркеру Дэйтону, и, когда повесила трубку, лицо у нее стало белее мела. Потрясенная, она молча вышла из студии.
Белинду она нашла возле одного из самых фешенебельных озер на Беверли-Хиллз, у нее был ленч. Мать ела лосося в щавелевом соусе в компании с третьей женой популярного ведущего одного из ток-шоу. Едва Белинда увидела ее лицо, она тут же поднялась из-за стола.
— Дорогая, что бы ни…
— Ты солгала мне, — сказала Флер.
Лицо Белинды не изменилось. Она взяла дочь за руку, улыбнулась своей приятельнице и сказала:
— Прости нас, пожалуйста, дорогая, я вернусь через несколько минут.
Она потащила Флер в туалетную комнату, заперла дверь и холодно спросила:
— В чем дело?
Флер почувствовала острую боль в руке. Она поняла, что сжала ключи от «порше» так сильно, что они врезались в ладонь. Ей было необходимо почувствовать боль, которую она сама могла унять в любую секунду.
— Я говорила сегодня с Паркером Дэйтоном, — начала Флер. — Он сказал, в моем контракте не оговорено участие дублерши. Якобы ты ему сообщила, что я передумала. Почему?
Белинда пожала плечами.
— Потому что они бы никогда не согласились на это, детка. Я пыталась убедить, объяснить твои чувства. Паркер тоже пытался.
Но они не соглашались. Они сказали, что эту сцену нельзя снимать с дублершей.
— Значит, ты мне солгала. Хотя ты знала, как я отношусь к работе в обнаженном виде. Ты сказала мне, что об этом позаботились.
Белинда быстро и раздраженно открыла сумочку и вынула сигареты.
— Если бы ты знала правду, контракта бы не было. Мне пришлось это сделать в твоих интересах, детка. Я думаю, сейчас ты сама понимаешь.
— Нет, я ничего не понимаю, кроме одного; если я не стану играть эту сцену в пятницу утром, нам придется предстать перед судом.
— Но ты, конечно же, будешь играть. — В первый раз по лицу Белинды пробежала тень беспокойства. — Боже мой! Нарушение контракта означало бы конец твоей карьеры в Голливуде. Ты же не собираешься позволить глупым предрассудкам разрушить собственное будущее?
Обе молчали. Потом Флер задала вопрос, на который она давно хотела получить ответ от Белинды:
— Белинда, так это моя карьера или твоя?
— Как нехорошо и неблагодарно так говорить. Но очень характерно для тебя. — Белинда швырнула раскуренную сигарету на пол и носком туфли раздавила ее. — Слушай меня, Флер. Вникни как следует в мои слова. Если ты совершишь что-то, от чего фильм окажется под угрозой, между нами никогда не будет прежних отношений. Ты знаешь это не хуже меня. Давай посмотрим на ситуацию прямо.
Флер уставилась на мать, не в силах поверить собственным ушам. Не может быть, чтобы Белинда на самом деле так думала.
Нет, нет. Но сколько Флер ни смотрела на мать, на ее гладком свежем лице не возникало и намека на прежнюю мягкость.
Она с трудом открыла дверь туалетной комнаты и выбежала из ресторана, не обращая внимания на голос Белинды, требовавший вернуться. Она вспомнила, что на Мелроуз есть телефонная будка, и помчалась туда. Ей понадобился почти час, чтобы найти Алексея в его апартаментах в Конно. Когда Флер наконец его отыскала, платье липло к телу от пота, а нижняя губа была искусана в кровь.
— Что-то случилось, детка?
На одном дыхании Флер рассказала ему о происшедшем, а когда закончила, ее лицо было мокрым от слез и телефонная трубка тоже.
— Белинда мне солгала, Алексей.
— Ты хочешь сказать, что подписала контракт не читая?
— Но моими делами всегда занималась Белинда.
Пауза на линии была такой длинной, что Флер подумала, не прервалась ли связь.
— Мне очень жаль, детка, — сказал тихо Алексей, — но ты только что получила труднейший урок от своей матери.
Когда она наконец приехала домой, экономка сказала, что мать искала ее, но потом снова ушла. Женщина дала ей целую пачку телефонных сообщений. Флер швырнула их в корзину не глядя, а потом переоделась в купальник и бросилась в бассейн.
Джейк нашел ее в тот момент, когда она выходила из воды. Он был в шортах и в майке, такой выцветшей, что на ткани едва просматривался темный абрис лица Бетховена. Один шерстяной носок был натянут до икры, а другой гармошкой спускался на щиколотку.
Он был помят, взъерошен и похож на прижимистого ковбоя, по ошибке оказавшегося в Беверли-Хиллз.
Флер до сумасшествия, до нелепости обрадовалась ему. Но сказала:
— Уходи, Коранда, тебя никто не звал.
— Обувайся, пойдем побегаем.
— Забудь об этом.
— Не зли меня, Цветик. Даю полторы минуты обуться.
— Или что?
— Или я призову Калибра.
Она подхватила полотенце, которое швырнула на шезлонг, прыгая в воду, не спеша вытерлась, чтобы он не думал, будто может ею командовать, потом пошла в дом переодеваться. Почему она рассчитывает на помощь Джейка? Ведь с самого начала, с самого первого дня он только умножал ее несчастья. Ей все труднее становилось изображать щенячью любовь к нему.
По ночам Флер снилось, что они занимаются любовью. Она видела эти сцены, словно сквозь смазанные вазелином линзы. Они в солнечной комнате, полной цветов, звучит тихая нежная музыка..
Они лежат на кровати с простынями в пастельных тонах, ткань вздымается вокруг их тел от ветерка из открытого окна. Он вынимает цветок из вазы и касается им ее тела, лепестки опускаются на соски, на живот, она раздвигает ноги, он касается цветком и там…
Они невероятно влюблены друг в друга, они наедине, никакой камеры, никакого оператора на кране. Они только вдвоем.
Джейк ждал ее перед домом, и они побежали, но едва завернули за угол, как Флер остановилась и согнулась — у нее перехватило дыхание.
— Извини, Джейк. Я сегодня не могу. А ты беги.
В другой раз он стал бы насмехаться над ней, но сегодня он тоже остановился и взял ее за руку.
— Давай поедем в парк и немного покидаем мяч. Там сейчас никого, и нам не придется раздавать автографы.
Вообще-то ей не хотелось, но не было сил спорить. Они вернулись к дому, он открыл дверь своего «Шеви-66», пикапа, который, как она знала, сделан на заказ, у него спортивный мотор от «корветта». Джейк молчал, пока они не съехали с главной дороги. Флер поймала себя на мысли, что с каким-нибудь другим актером она сыграла бы эту сцену. Она подошла бы к ней только профессионально, отстранившись от происходящего. Но не с Джейком, который ей снится в комнате, полной цветов и тихой музыки.
— Я не хочу играть ту сцену, Джейк.
— Я знаю, что не хочешь. — Он припарковал пикап, потянулся назад, достал из-под ветровки баскетбольный мяч и пару спортивных туфель Потом вылез, обошел вокруг машины и открыл ей дверцу. По густой плотной траве они побрели к площадке Едва они ступили на асфальт, как он принялся стучать мячом. — Цветик, эта сцена — не похоть. Она просто необходима. — Он быстро послал ей пас.
