Белая река. Гримерша - Королева Мария Михайловна

Ну, конечно же, кокаин. Наркотик миллионеров. Белая пыль, которая стоит дороже золота. Только на кокаин можно было потратить все эти деньги. Одна доза хорошего кокаина стоит в Москве почти двести долларов.

— Мать, а что это ты так на меня смотришь? — вдруг спросил Митя.

— Ты принимаешь наркотики, — сказала она. Сказала — не спросила.

— Да ты что? — возмутился сын — Конечно, нет! С чего ты взяла?

— Да ты в зеркало на себя посмотри. Выглядишь как египетская мумия. А глаза блестят. И веселый как Олег Попов.

— Глаза блестят, потому что я хорошо высыпаюсь. И, вообще, другая мать радовалась бы, что у нее такой веселый сын.

— Ну, хорошо. А куда в таком случае делись деньги с моей кредитной карточки?

Митя замолчал.

— Что, никак не можешь придумать правдоподобный ответ? — гневно усмехнулась она. — Интересно, где же ты теперь возьмешь деньги на дозу?

— На какую дозу?! — взвился Митенька. — Мам, ну да, я потратил эти деньги. Я бы и сам тебе сказал, но боялся, что тебе это не понравится.

— Конечно, мне не нравится, что семнадцатилетний подросток, который не проработал ни одного дня, тратит пять тысяч долларов за один месяц. Так куда же ты их потратил? Если не на дозу?

— Мам, ну… я потратил их на девушку…

— Что?

— На девушку, мам, я люблю ее, правда, мы собираемся пожениться, она меня тоже любит! Правда! — затараторил он.

— Неудивительно. Я бы тоже, наверное, влюбилась в человека, который за один месяц готов платить на меня такие деньги.

— Да не в деньгах дело, — горячо возразил Митя, — ты не понимаешь. Просто она… она такая… Она красавица, настоящая красавица. И, мам, она меня немножко старше, ей уже двадцать шесть.

— Ничего себе «немножко»! На целых десять лет.

— Она фотомодель, шикарная. У нее знаешь какие поклонники. Она рассказывала, что один из них хотел подарить ей яхту, а другой — возил ее на Каннский фестиваль.

«Все понятно! — решила Алла. — Стареющая «вешалка» решила запудрить мозги богатому молодому олуху. Скорее всего, никаких любовников у нее нет».

— Я купил ей норковую шубу, — тем временем восторженно рассказывал Митя, — и эксклюзивные японские духи за восемьсот долларов. Я снял ей трехкомнатную квартиру на Арбате, и каждый вечер мы развлекаемся в ресторанах.

— Раз так, может быть, ты пригласишь ее в гости? Интересно было бы посмотреть, — сказала Алла и мысленно добавила: «Уж я-то поставлю эту пиранью на место?»

Она ожидала, что Митя под каким-нибудь предлогом откажется, но сын радостно согласился:

— Конечно! Тебе будет интересно посмотреть на Натали.

«Тоже мне Натали, — поморщилась Алла, — а при ближайшем рассмотрении, должно быть, обычная Наташка! Натали! Не имя, а название для дешевого салона интимных услуг?»

В тот же вечер «пиранья» посетила их дом. Высокая (на полторы головы выше Митеньки), костлявая, толстогубая, с россыпью крашенных в иссиня-черный цвет кудряшек и с характерным украинским говорком. На роскошную топ-модель девчонка никак не тянула. Скорее всего, пашет в одном из мелких модельных агентств и между делом пытается найти любовника повлиятельнее. «Пиранья» была одета как итальянская кинозвезда — наимоднейшее летнее пальто из венецианских кружев, белые полусапожки из страусиной кожи, солнечные очки от Валентино. «Вот куда делись мои деньги», — печально подумала Алла, рассматривая тысячедолларовые наряды.

— Добрый вечер! — тепло улыбнулась она. — Митя не говорил, что у нею такая молодая и красивая мама.

— Сапожки можете не снимать.

— Что вы, у вас такая чистота, я так не могу, — засуетилась девчонка, скидывая обувь, — я принесла торт. Сама испекла. Никто не умеет готовить медовые тортики, как я. Митеньке вот очень нравится, как я готовлю.

Митя зарделся, как застенчивая восьмиклассниц а Алла грустно подумала: «Похоже, девчонка настроилась серьезно. Наверное, действительно намылилась замуж, раз так старается мне угодить. Надо срочно что-то придумать».

Они пили зеленый чай с медовым тортиком («пиранья» и правда готовила восхитительно), Натали щебетала о своей работе, а Митенька влюбленно на нее смотрел.

— На самом деле я очень устала от работы манекенщицы, — кокетливо вздохнула Натали, — знаете ли, съемки, кастинги, восхищенные поклонники, это так утомляет. Иногда просыпаешься в Париже, а засыплешь в Милане. Я вообще нарасхват. Сам Версаче незадолго до гибели назвал меня своей музой. Я работала и с его сестрой Донателлой. Демонстрировала ее замечательные костюмы в стиле милитари. И со Стеллой Макартни. Многие девушки позавидовали бы мне, а мне так хочется осесть у домашнего очага.

«У Донателлы Версаче не было кocтюмов в стиле милитари», — подумала Алла, а вслух сказала:

— Наверное, ваша работа достойно оплачивается.

— Не жалуюсь, — улыбнулась Натали, — но вообще-то деньги не имеют для меня особенного значения.

— Это мудро, — похвалила ее Алла, — тем более, если вы собираетесь замуж за моего сына Дмитрия.

— О, он уже вам рассказал, — зарделась «пиранья», — я счастлива, что Митенька выбрал именно меня. Ведь у такого блестящего молодого человека, как он, должно быть, много невест.

— Да, Дмитрий перспективен, — улыбнулась Алла, — он ведь будет поступать на юридический факультет, знаете? Станет преуспевающим юристом и когда-нибудь будет зарабатывать очень много денег. Хорошо, что вы работаете, потому что, пока он учится, вы сможете жить на ваши средства.

Митя уничтожающе на нее посмотрел, а лицо Натали немного вытянулось, но ей быстро удалось взять себя в руки:

— Что вы, Алла Михайловна, мне не нужно много денег. Того, что есть у нас обоих, вполне хватит на первое время.

— Вот как? Но у Мити нет ничего. Он потратил свои последние накопления. Мы откладывали эти деньги на колледж в Англии, там, знаете ли, очень дорогое образование, гораздо дороже, чем в Москве. Так что теперь он живет на мои деньги, а у меня дела идут, если честно, не очень. Поэтому я очень рада, что вы так хорошо зарабатываете… Что ж, у меня есть журналы с последними коллекциями свадебных платьев. Хотите, вместе что-нибудь подберем?

— Но… я…

— Конечно, вряд ли мы можем позволить себе дизайнерский наряд. Но можно украсть фасон и сшить платье в ателье, — Алла бесхитростно улыбнулась, — а что, у меня есть знакомая, всего пятьсот рублей берет. Так и быть, это будет моим свадебным подарком.

Чай допивали молча. Митя мрачно жевал медовый тортик, а Натали то и дело посматривала на часы. Через двадцать минут она, сославшись на головную боль, ушла и больше Мите не звонила. Митенька почти неделю нс разговаривал с Аллой. Потом они, конечно, помирились.

Однажды за завтраком он даже объявил Алле:

— Мам. представляешь, у меня появилась новая девушка.

— Вот как? Опять, наверное, фотомодель. Хочет, чтобы ты купил ей норковую шубку? Или она предпочитает песца?

— Ну, при чем тут шубка? Мы любим друг друга. Она небогатая девушка, но порядочная. Ей никаких денег не надо, я ей сказал, что пока не работаю.

— Вот как? — умилилась Алла. — Где же ты с ней познакомился?

— Да в клубе «Ночная бабочка»! Она там стриптиз танцует! — бесхитростно объяснил сынок. — Ее зовут Элен, она у нас сегодня ужинает.

— Она что, иностранка? — вздохнула Алла.

Элен оказалась кенийкой почти двухметрового роста, черной, как крымская ночь. Она вежливо улыбалась Алле, а ее холодные глаза прощупывали интерьер.

Через несколько дней девушка переехала к ним.

— Элен живет в общежитии, — объяснил Митя, — не волнуйся, она не займет много места, будет жить в моей комнате. А если хочешь, можешь снять нам отдельную квартиру.

— Ну, уж нет, — возмутилась Алла, — живите лучше здесь, под присмотром.

— Мы собираемся пожениться через пару месяцев, — «успокоил» сын, — представляешь, какие прикольные получатся дети. Цвет кафе-оле, кофе с молоком.

А через неделю из секретера Аллы исчезла бриллиантовая брошь, вместе с ней испарилась и Митенькина невеста. Впрочем, обманутый сын переживал не слишком долго. Уже через неделю он представил Алле свою новую пассию — манекенщицу Юлю. У Юли были пережженные перекисью снежно-белые кудрявые волосы, длинные загорелые ноги и огромные глупые глаза. Чем-то она смахивала на молодого спаниеля — доброжелательная, игривая, но непоправимо тупая.