Если вы дадите миллиардеру невесту (ЛП) - Айнерсон Энн

Может, она и не работает в «Стаффорд Холдингс», но ей принадлежат акции компании, и Харрисон держит ее в курсе всех событий.

— Харрисон и Дилан встретились со мной и Эверли перед семейными фотографиями и посоветовали нам не заканчивать отношения до завершения сделки, чтобы избежать плохой оптики.

Я поморщился от такого признания.

— Как я могла все это пропустить? — Она качает головой. — Это то, что я получила за то, что целовалась с Джеком в ванной, вместо того, чтобы быть любопытной, как Харрисон и Дилан. Но ты должен был рассказать мне позже, — ругает она.

— Да ладно, Прес. Ты никак не могла скрыть это от мамы. Может, ты и умеешь хранить свои секреты, но у тебя ужасно получается хранить чужие.

— Если это так, то почему ты думаешь, что я не позвоню маме сразу после этого и не выложу все начистоту?

— Кроме того, что сейчас середина ночи? Я даю тебе преимущество. А если ты все-таки расскажешь, я буду знать, что никогда не доверю тебе еще один секрет.

— Кэш, это нечестно. — Она опустилась на кровать, положив голову на подушку. — Ты не должен был мне рассказывать.

Я вскидываю бровь.

— Разве ты не ругала меня за то, что я не сказал тебе раньше?

— Уф. — Она вздыхает. — Ладно, я буду держать рот на замке. Так как это работает? Вы с Эверли должны развестись после заключения сделки? Я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой, и очевидно, что она тебе небезразлична. — Ее тон меняется на озадаченный. — Может, я и была тогда ребенком, но видела, как сильно она тебе нравилась в школе. К тому же ты носишь браслет, который она тебе сделала, уже большую часть четырнадцати лет. Если это не основа для настоящей любви, то я не знаю, что это.

— Это сложно, Прес. — Я провел пальцами по волосам. — Я хочу быть с Эверли, но…

— Не усложняй, — говорит она, прерывая меня. — Ты не можешь позволить шансу быть с единственным человеком, которого ты всегда хотел, уплыть сквозь пальцы.

Я поднимаю бровь.

— С каких пор ты стала экспертом по отношениям?

— С тех пор как я стала сестрой, у которой были серьезные отношения.

— Да, ты намного мудрее всех нас, — саркастически бормочу я.

— Естественно, — щебечет она. — Если бы только ты последовал моему совету и рассказал Эверли о своих чувствах.

— Ладно, думаю, тебе пора спать.

Она высунула язык в мою сторону.

— С тобой не весело.

— Я все еще твой любимый брат.

— Только если вы с Эверли останетесь вместе. — Она ухмыляется. — Я серьезно, когда говорю, что вы двое можете быть счастливы вместе. Фиктивный брак или нет. Мы с Джеком начали встречаться понарошку, и посмотри, чем это обернулось.

Она обводит жестом их спальню.

— Да, мы живем в пентхаусе в Нью-Йорке. Мама и папа так гордятся. — Я подмигиваю.

Моя мама в восторге от того, что Джек и Пресли живут вместе. Она только мечтает, чтобы они поженились и подарили ей внуков. Но пока ей приходится довольствоваться тем, что они безумно любят друг друга.

— По крайней мере, мы рано рассказали о наших отношениях. Представь, как она отреагирует, когда ты наконец расскажешь ей.

Если я смогу убедить Эверли дать мне реальный шанс и согласиться остаться со мной надолго, что-то подсказывает мне, что мама не будет против.

— Надо подождать и посмотреть. Слушай, мне пора идти, но я рад, что ты позвонила, — говорю я.

— Да, я тоже. Не будь незнакомцем.

— Не буду. Спокойной ночи, Прес.

— Доброе утро, Кэш.

Она улыбается и завершает разговор.

Я убираю телефон в карман и отправляюсь в спа-салон, чтобы встретиться с Эверли.

Она — тот человек, с которым я хочу состариться и создать воспоминания на всю жизнь. Насколько я понимаю, наши отношения должны быть постоянными, но последнее слово остается за ней. Все, что я могу сделать сейчас, — это показать ей, как много она для меня значит и что мое будущее принадлежит ей.

Первый шаг — придумать, как сказать жене, что я больше не хочу фиктивного брака.

— Скажи мне еще раз, почему мы до сих пор не приехали сюда? — говорит Эверли через плечо, пока я иду за ней по коридору в сторону сауны.

Когда мы доходим до входа, то снимаем халаты и вешаем их на специальные крючки. Она держит под мышкой полотенце, которое взяла на стойке регистрации, а я открываю перед ней дверь, предлагая войти первой.

— Спасибо, — говорит она.

Как только мы заходим в сауну, на меня обрушивается волна сильного сухого жара.

Мы здесь единственные, и я следую за Эверли к скамейке в дальнем углу. Она одета в красное бикини, от которого у меня перехватывает дыхание. Ее грудь выпирает из топа без бретелек, а низ с высокими вырезами обнимает бедра. Я не могу оторвать от нее глаз — она просто сногсшибательна.

И принадлежит мне.

Эверли опускается на свое место и кладет полотенце на скамейку рядом с собой. Прислоняется спиной к стене, упираясь руками в бока, и все ее тело заметно расслабляется.

Я сажусь рядом с ней, придвигаясь ближе, пока наши ноги не соприкасаются. Ее кожа блестит от масла, полученного во время массажа, усиливая естественное сияние, а в воздухе витает тонкий аромат лаванды и эвкалипта.

Звук ее ровного дыхания наполняет комнату. Я завороженно смотрю на ее манящую красоту, изучая лицо в форме сердца, изящный носик и пухлые губы.

Моя рука перемещается к ее ноге, и глаза Эверли распахиваются, сопровождаемые тихим вздохом. Я медленно провожу рукой по бедру, дразнящими движениями, а затем просовываю руку внутрь бикини, приветствуя тепло.

— Кто-то может войти сюда в любой момент, — предупреждает Эверли, бросая взгляд в сторону двери.

Она закусывает губу, пока я провожу пальцем по ее шву.

— Когда мы были в обувном магазине, эта мысль тебя не беспокоила, — замечаю я, наклоняясь к ней, чтобы взять полотенце, которое она принесла, и расстелить его на наших коленях. — Вот. Теперь, если кто-то зайдет, то увидит только пару, сидящую бок о бок с полотенцем на коленях. Это совершенно невинно.

— Это не…

Эверли резко замолкает, когда я ввожу в нее палец. Она вцепилась в край полотенца, впиваясь пальцами в ткань.

— Блять, ты вся мокрая, Эв. — Я опускаю рот к ее уху. — Тебя возбуждает мысль о том, что кто-то может войти и застать нас в любой момент?

Она поднимает на меня глаза и кивает, тяжело сглатывая.

Ее ноги раздвигаются, и мне становится легче вводить и выводить палец в устойчивом ритме, массируя ее клитор вялыми кругами. Когда я добавляю еще два толстых пальца, ее голова откидывается назад к стене, а глаза закрываются.

Мои движения постепенно замедляются, пока рука не становится совершенно неподвижной.

Глаза Эверли распахиваются, и она недовольно морщится.

— Почему ты остановился?

— Потому что ты чертовски красива, и я хочу посмотреть на твою реакцию, когда ты наконец-то кончишь для меня, — говорю я, глядя в ее завороженный взгляд.

Я снова двигаю пальцами, дразня быстрыми движениями, никогда не проникая глубже, чем на костяшку. Эверли просовывает руку под полотенце и хватает меня за запястье, побуждая дать ей удовлетворение, которого она так ищет. Извивается на моих руках, и, несмотря на то что я прекрасно знаю, что ее тело умоляет о разрядке, я продолжаю оттягивать приближающийся оргазм.

Мое дыхание учащается, пока я играю с ней. Запах ее возбуждения смешивается с запахом масла, и я с удовольствием ощущаю ее вкус, когда она проводит языком по моему.

Мы оба замираем, услышав голоса за пределами сауны. Моя рука остается в киске Эверли, и мы ждем с затаенным дыханием. Когда голоса становятся все слабее и звучат все более отдаленно, я ввожу пальцы глубоко внутрь, направляясь к ее точке G.

— О, Боже! — вздыхает она.

— Это упоительно — смотреть, как ты раскрываешься, зная, что на расстоянии слышимости могут быть люди. — Она стонет, пока я ввожу и вывожу пальцы. — Ты будешь хорошей женой и кончишь мне на руку?