Кристина Лорен - Прекрасный игрок
Она замерла, словно заледенев.
– Нет, не испытываешь.
– Нет?
Я смотрел на ее прямую спину, чувствуя, как медленно закипаю.
– Что значит «нет»?
Завернувшись в простыню, она встала. Меня пробрало холодом. Я сел, глядя на нее.
– Что ты… в чем дело?
– Извини. Просто… мне надо кое-что сделать.
Она подошла к гардеробу и начала вытаскивать одежду из ящика.
– Мне надо на работу.
– Сейчас?
– Да.
– То есть я говорю, что испытываю к тебе чувства, а ты вышвыриваешь меня вон?
Ханна резко развернулась лицом ко мне.
– Мне надо идти прямо сейчас, понятно?
– Вижу, – сказал я.
И она похромала в ванную.
Я был унижен и взбешен. И боялся, что все кончено. Кто бы мог подумать, что я все испорчу с девушкой, влюбившись в нее? Мне хотелось убраться отсюда к чертям и в то же время затащить ее обратно в постель. Похоже, нам обоим было над чем поразмыслить.
13
Закрыв за собой дверь ванной, я несколько раз глубоко вздохнула. Мне нужно было побыть одной. Нужна была минутка, чтобы уложить в голове то, что, черт возьми, происходило. Еще утром я думала, что меня отправили на свалку, как и все прежние многочисленные завоевания Уилла. А теперь он говорит, что хочет большего?
Какого хрена?
Зачем он все усложнял? В Уилле мне особенно нравилось то, что с ним люди всегда понимали, на каком они свете. Хорошо это или плохо, но каждый знал свое место в турнирной таблице. В нем никогда не было ничего сложного: секс без всяких заморочек. Вот и все. Я не могла претендовать на большее, и так было намного легче.
Он был плохим мальчиком, горячим парнем, с которым моя сестрица развлекалась в сарае на заднем дворе. Он был предметом моих самых ранних фантазий. Но не то чтобы я провела юные годы, изнемогая по нему, вообще-то как раз напротив. Я знала, что могу сколько угодно вожделеть его, но у меня нет ни единого шанса, и это почему-то все упрощало.
Но сейчас? Сейчас я могла ласкать Уилла, а он – меня, и вдобавок он сказал, что хочет большего, – хотя, конечно, не мог серьезно иметь это в виду – и все стало слишком… сложным.
Уилл Самнер не знал, что значит «хотеть большего». Разве он сам не признался, что у него никогда не было сколько-нибудь продолжительных отношений с одной партнершей? Что ни одна не заинтересовала его надолго? Разве какая-то из его «не-девушек» не прислала ему смску на следующее утро после того, как мы впервые занялись сексом? Нет. Спасибо.
Потому что, как бы ни нравилось мне проводить с ним время и как ни забавно было прикидываться, что я чему-то у него учусь, я твердо знала, что игры – не для меня. Если я пущу его не только в свои трусики, но и в душу, и в сердце, это приведет меня к краху.
Решив, что мне действительно надо на работу, я включила душ и принялась наблюдать за тем, как ванную наполняют клубы пара. Охнув, я шагнула под струю, опустила голову и позволила шуму льющейся воды на время заглушить сумятицу в мыслях. Затем, открыв глаза, я уставилась вниз на свое тело и расплывающуюся чернильную надпись.
«Все исключительное – для исключительных».
Слова, которые он так старательно вывел на моем бедре, теперь слились друг с другом. Там, где чернила запачкали его пальцы, виднелись пятна. Его прикосновения, порой болезненные до синяков, а порой легчайшие, как пух, оставили ожерелье размазанных отпечатков в ложбинке между грудей, на ребрах и ниже.
На секунду я расслабилась, восхищаясь изящным наклонным почерком Уилла и вспоминая решительное выражение его лица во время работы. Брови сведены вместе, прядь волос упала на один глаз. Меня удивило, что Уилл не откинул ее назад – привычка, казавшаяся мне с каждой встречей все более милой, но он был настолько сосредоточен, настолько погружен в работу, что не обратил внимания и продолжил тщательно выводить слова на моей коже. А затем он испортил все, утратив самообладание. И я запаниковала.
Взяв мочалку, я вылила на нее чуть ли не полтюбика жидкого мыла и начала оттирать буквы. Половина уже смылась под струей душа, а остальные, превратившись в пенную массу, соскользнули мне под ноги и в сток.
Когда последние следы Уилла и его татуировки смылись, а вода начала остывать, я вышла из кабинки и поспешно оделась, дрожа от холода.
Открыв дверь в комнату, я обнаружила, что Уилл расхаживает из угла в угол, на ходу одеваясь и натягивая шапочку. Выглядел он так, словно не мог решить, уйти ему прямо сейчас или подождать.
Услышав шаги, Уилл сорвал шапку с головы и повернулся ко мне.
– Ну наконец-то, – проворчал он.
– Прошу прощения? – процедила я, вновь закипая.
– Вообще-то злиться должен я, – заявил он.
Я отвесила челюсть.
– Ты… что?
– Ты ушла! – рявкнул он.
– В соседнюю комнату, – уточнила я.
– И все-таки это был уродский поступок, Ханна.
– Мне нужно было отдышаться, Уилл, – ответила я и, словно наглядно иллюстрируя свои слова, вышла из спальни в коридор.
Уилл потащился за мной.
– Ты опять это делаешь, – продолжал он. – Важное правило: не сходи с ума и не убегай от людей в своем собственном доме. Ты вообще представляешь, как это для меня тяжело?
Я остановилась в кухне.
– Тебе? А ты представляешь, какую свинью мне подкинул? Мне надо было подумать!
– Ты не могла думать здесь?
– Ты был голый.
Он мотнул головой.
– Что?
– Я не могу думать, когда ты голый! – проорала я. – Ты слишком…
Я махнула рукой в его сторону, но быстро решила, что это не самая удачная мысль.
– Просто… я запаниковала, понятно?
– А как, по-твоему, я себя чувствовал?
Уилл смерил меня яростным взглядом, играя желваками. Не дождавшись от меня ответа, он тряхнул головой и уставился под ноги, сунув руки в карманы. Это была плохая идея. Его тренировочные штаны сползли вниз, а подол футболки задрался – и ох! – показавшаяся полоска мускулистого живота и бедро явно не улучшили дело.
Я заставила себя вернуться к разговору.
– Ты совсем недавно заявил мне, что сам не знаешь, чего хочешь. А затем ты говоришь, что испытываешь ко мне глубокие чувства. По-моему, ты и сам запутался. В первый раз, когда мы занялись сексом, ты практически отделался от меня лишь для того, чтобы теперь сказать, что хочешь большего?
– Эй! – крикнул он. – Я от тебя не отделывался. Я же тебе говорил – просто меня покоробило твое небрежное отношение…
– Уилл, – твердо сказала я. – Двенадцать лет я слышала истории про тебя и Дженсена. Я видела последствия твоей интрижки с Лив – она сохла по тебе несколько месяцев, а ты, готова поспорить, и понятия об этом не имел. Я видела, как ты удаляешься в темный уголок с подружками невесты или исчезаешь на семейных торжествах, и с тех пор ничего не изменилось. Большую часть своей взрослой жизни ты вел себя как девятнадцатилетний юнец, а теперь вдруг захотел большего? Ты даже не знаешь, что это значит!
