Тони Блейк - Письма к тайной возлюбленной
— Давайте, я посмотрю, — предложил Роб, и через десять минут гриль уже грелся — а он был героем. Его хлопали по плечу, говорили комплименты и заставили почувствовать себя так… ну, так, словно он был тут не чужим.
В этот момент он повернулся и увидел, что Линдси издалека улыбается ему. В руке она продолжала держать удочку, леска которой уходила в воду, — и он понял, что она видела все, что происходило у гриля. Он улыбнулся ей в ответ, и сердце у него сжалось от странной смеси желания и еще какого-то чувства, названия которого он не знал… Но это было чертовски приятное чувство, заставившее его захотеть обнять ее, прижать к себе — и долго-долго не отпускать.
И в этот момент у нее клюнуло. Он увидел, как натянулась леска, как поплавок ушел под воду, и он крикнул:
— Милая, у тебя кто-то на крючке!
Она вздрогнула, заморгала — и повернулась к воде.
Вид у нее был перепуганный, и он понял: она не знает, что делать. Бегом направляясь к ней, он прокричал основные указания:
— Начинай закручивать леску! Медленно и осторожно, чтобы она не сорвалась!
В следующую секунду Линдси уже начала крутить катушку спиннинга, и тут ее леска натянулась снова, уже сильнее — так, что удилище согнулось.
— Черт! — пробормотал он и снова крикнул: — Тащи ее, моя хорошая!
Пока она пыталась крутить катушку, вокруг собралась небольшая толпа — в основном другие рыболовы, которые выстроились вдоль берега и теперь оставили свои удочки и пришли посмотреть на сцену, которая разыгрывалась у Линдси.
— Вытаскивай эту дуру, девочка! — выкрикнул кто-то из пожилых рыболовов, на что она с явной досадой ответила:
— Я стараюсь, но это непросто. Не могу повернуть эту штуку.
Роб встал у нее за спиной.
— Тебе помочь?
— Нет! — решительно отрезала она. — Если уж я поймаю эту рыбу, то ее поймаю я.
Она заявила это настолько упрямо, что они все отступили на шаг и притихли, глядя, как она продолжает свои попытки. Рыба под водой продолжала сопротивляться, сильно сгибая удилище и пытаясь вырваться, но Линдси старалась удерживать его одной рукой, второй поворачивая катушку.
Постепенно другие рыболовы начали давать ей советы, но уже тише, как это обычно делают на гольфе.
— Не отпускай ее, не давай слабины.
— Похоже, большая.
— Теперь тут только ты и она. Покажи ей, кто тут главный, вытягивай понемногу.
Стоя чуть сзади, Роб изо всех сил надеялся — ради Линдси, — что это не окажется поросшая тиной шина, пролежавшая в озере лет сорок.
— Давай, давай, крути! — подбодрил ее один из стариков, когда она, наконец, смогла набрать скорость, подводя улов все ближе.
И, в конце концов, Линдси вытащила из озера огромную радужную форель, при виде которой все остальные рыболовы потрясенно ахнули. В ней было не меньше семидесяти сантиметров — что для радужной форели чертовски много.
Все захлопали — и Роба переполнила гордость за Линдси. А она смотрела на всех и улыбалась, а потом пошатнулась — и он бросился помогать ей вытаскивать рыбу на берег, пока она под весом добычи не упала в воду.
Ближе к вечеру Элеонор — председатель комитета фестиваля рыбной ловли и жарки — вручила Линдси памятный кубок, от чего заядлые местные рыболовы разве что не плакали. Оказалось, что ее форель длиной семьдесят три сантиметра и весом три с половиной килограмма была самой крупной рыбой, пойманной в озере Спирит с момента победы Милли в 1988 году.
В тот вечер, когда наступили сумерки, Линдси улеглась у Роба на диване все в той же юбке, приходя в себя после дневного веселья. После вручения ей приза началась жарка рыбы на гриле и во фритюре. Но на ее добычу это не распространилось: ее победная форель лежала в морозильнике в «Ленивом лосе». Они ели рыбу, кукурузу в початках и печеную картошку, а завершился день соревнованием по гребле на каноэ. Она уговорила Роба грести с ней в паре, и они позорно отстали — что было неудивительно, поскольку раньше она ни разу не садилась в каноэ, но все равно участвовать было весело, и они хотя бы не оказались последними. Эта честь досталась Бернарду и миссис Биксби, которые, по слухам, остановились на дальнем берегу, чтобы пообниматься.
— Вот это день! — со вздохом сказала она Робу, который вышел из кухни с открытой бутылкой вина и двумя бокалами. Это зрелище застигло ее врасплох. — Ну надо же, мистер Коултер! А я и не знала, что ты знаток вин.
— Я в них не разбираюсь, — ответил он. — Элеонор подарила мне это вино на Рождество в честь того, что я стал одним из предпринимателей Лосиного Ручья. Мне кажется, сейчас подходящий момент его открыть, чтобы отметить твою победу.
Он сел рядом с ней и налил в бокалы белое вино. Она снова вздохнула:
— Жаль, что тетя Милли не видела ту рыбу.
— И мне, — согласился он, поднимая бокал. — За Милли.
Линдси не могла бы придумать более подходящего тоста.
Она чокнулась с Робом и сделала небольшой глоток.
— Может, это прозвучит глупо, — призналась она, — но из-за рыбы у меня такое чувство, что я стала к ней ближе.
— Это не глупо, — сказал он и, наклоняясь к ней, нежно поцеловал.
— Скорее бы посмотреть снимки! — Конечно, Элеонор сделала массу фотографий: Линдси с ее рыбой, Линдси и Роб с ее рыбой, Линдси с кубком — и, наконец, просто кубок и рыба на причале. — Знаешь, о чем я подумала? В последнем альбоме Милли остались пустые страницы. Как ты думаешь, она не обиделась бы, если бы я добавила туда мои снимки с рыбой?
Улыбка Роба согрела ее — и он снова наклонился, чтобы ее поцеловать.
— Думаю, она была бы очень рада, Эбби.
— Я знаю, что рыба Милли выставлена в гостинице «Гризли». А что ты посоветуешь мне сделать с моей?
— Если хочешь, я могу заказать чучело и повесить его в станции проката.
Линдси эта идея привела в восторг.
— Вот здорово! Чудесная дань уважения Милли. И потом, люди всегда смогут на нее смотреть. — Она весело рассмеялась и добавила: — Вот уж не думала, что можно так радоваться из-за чучела рыбы.
Роб поставил бокал и, наклонив голову, адресовал ей весьма выразительный взгляд.
— А я знаю, что тебя может порадовать еще больше.
От этих слов она начала таять, словно политый карамелью пломбир, ощущая желание всем своим телом. Если честно, то во время всех добропорядочных развлечений и волнений по поводу выловленной рыбы она не переставала его хотеть. Весь день — и очень сильно.
Так что она без колебаний поставила бокал и придвинулась ближе к Робу. Встав на колени, она навалилась на него, заставив откинуться на подушки. Переполненная страстью, она поддалась желанию потереться об него грудью, прижаться к туго натянувшимся джинсам. Ее движениями управлял древний инстинкт. О да! Это было гораздо приятнее, чем разговоры о рыбе.
