Татьяна Николина - Бабочки в моем животе, или История моей девственности
– Обещаю.
Сегодня в клубе на меня смотрели с особым любопытством. Несмотря на то что я выбрала место, куда мы с Маришей практически не ходили, посетители то и дело оглядывались на меня и перешептывались друг с другом. Я догадывалась о причине внезапной всеобщей популярности моей персоны, и от этого мне было одновременно и неловко, и любопытно. Я бы многое отдала, чтобы увидеть, как Марат отреагирует на такую ситуацию. Подлый ублюдок!
Люк нравился мне все больше. Мы болтали о всяких пустяках, курили, танцевали. Он дотрагивался до меня осторожно и бережно, без фамильярностей, был вежлив и учтив. От него пахло приятными духами и надежностью, редким качеством для современных мужчин.
– Вам понравится Франция, – рассказывал он мне. – Я покажу вам самые необыкновенные места, которых нет даже в туристических маршрутах. Вы никогда не были в Ницце?
– Никогда, – честно призналась я.
– Я отвезу вас туда, у меня вилла прямо на побережье. Уверяю вас, ни на одном курорте нет такого золотого песка и ласкового моря, – говорил Люк.
Я верила. И уже представляла себя на пляжах Ниццы, спокойную, безмятежную, легкую, как теплый бриз Средиземноморья. И больше никаких слез, обид и горечи внутри. Я открыла глаза, и волшебство воображаемой Ниццы растаяло. Из глубины зала на меня смотрели беспокойные глаза Марата. Его тяжелый взгляд разрушил все мои мечты о легкости, поставил меня на землю, вернул из грез в реальность. Я поняла это по тяжелым ударам своего сердца, по дрожащим ногам, по мучительной тяжести внутри. Я должна что-то сделать, чтобы избавиться от этого навсегда. Я уеду в Париж, я убегу с этим французом, улечу, спрячусь, закопаюсь в песках Ниццы, только бы больше никогда не видеть эти пылающие, безумные, причиняющие боль океанические глаза.
– Люк, поцелуйте меня, пожалуйста, – неожиданно попросила я.
Люк удивился, но не отказал. Его губы были теплыми и мягкими. Они были такими же вежливыми и учтивыми, как и он сам. И я даже подумала, что наконец-то у меня случился французский во всех смыслах слова поцелуй.
– Спасибо, Люк, вы отлично целуетесь, – сказала я, когда приличествующий по времени, по мнению Люка, первый поцелуй был закончен.
– Вы тоже, Кэт, – ответил он.
Я посмотрела в ту сторону, где стоял Марат, надеясь насладиться его изменившимся лицом. Но его уже не было. Видимо, он ушел, не дождавшись окончания нашего поцелуя. Интересно, ему было больно? Или же ему теперь все равно? Впрочем, какая разница? Я ведь должна выкинуть его из головы.
– Скажите, Люк, а как вы относитесь к девственницам? – неожиданно спросила я и вимательно уставилась в его лицо.
– Нормально. Вы хотите сказать, что вы девственница? – нисколько не смутился он.
– А если так?
– Тогда я был бы очень счастлив стать вашим первым мужчиной, – ответил он и добродушно улыбнулся.
– И вас бы это нисколько не смутило?
– Ваша девственность? А почему она меня должна смущать? Наверняка у вас есть причины ее сохранять.
– И вы бы не испугались?
– Чего?
– Отсутствия опыта.
– Бросьте, Кэт. Сексуальность женщины вовсе не заключается в количестве ее партнеров.
– А в чем же?
– В том, что у нее внутри, – тихо сказал он, указав рукой в область сердца. – Я не знаю, сколько у вас было мужчин и были ли они вообще, но я вижу блеск ваших глаз, чувствую вашу энергетику, вашу сексуальность, и я отлично представляю, какая вы в постели.
– Вот как? – удивилась я. – Значит, вы уже успели представить меня в постели?
– Извините, Кэт. Может быть, это нескромно. Но, уверяю вас, любой мужчина на моем месте сделал бы то же самое.
– А вас бы не испугало чувство чрезмерной ответственности?
– При чем тут ответственность? Мужчина должен обладать ею всегда, независимо от того, какой он по счету. Разве не так? Или вы считаете, что девственность к чему-то обязывает?
– Нет, – честно призналась я. – А вы бы гордились, если бы были моим первым мужчиной?
– Безусловно, мне было бы приятно. Но я бы не повесил из-за этого медаль на шею. Сегодня для женщин девственность значит не так уж много. И будучи первым, ты не получаешь ровным счетом никаких привилегий.
– Знаете, вы отличный кандидат на роль первого мужчины, – честно призналась я.
– Правда? Тогда обращайтесь, если что. Буду рад. Впрочем, не думаю, что это вы о себе говорили. Вы не целуетесь, как девственница.
Он улыбнулся. И мне захотелось поцеловать эту его улыбку, наградить его за такие теплые, откровенные слова. Его нисколько не смущал этот разговор. И кажется, ему совершенно все равно, девственница я или нет.
Я прикоснулась губами к его рту. Он ответил мне поцелуем более смелым и откровенным, чем в прошлый раз. И пусть в моем животе больше не порхали бабочки, передо мной был мужчина, который принимал меня такой, какая я есть, и определенно умел хорошо целоваться.
Глава 29
МЕЖДУ ДВУХ ОГНЕЙ
Мы провели с Люком целую неделю вместе, практически не расставаясь. Я водила его по музеям и клубам. Он рассказывал мне о Франции. Люк оказался довольно умным, эрудированным человеком и настоящим мужчиной. Он был надежным, основательным. Рядом с ним мне больше не хотелось бегать по лужам и совершать другие безумства. Мне не хотелось быть дерзкой хулиганкой, не хотелось издеваться над ним. Впрочем, и он вел себя со мной крайне корректно, уважительно, бережно. Он дарил мне цветы и целовал меня. Я не возражала. Эти его поцелуи оживляли мою душу и целебным бальзамом поливали сердце. Еще недавно я ненавидела всех мужчин. А сегодня я понимала, что раньше мне просто не везло. Рядом со мной был Люк, не вызывающий сомнений в своей мужественности.
– Быстро же ты забыла Марата, – не преминула напомнить мне Мариша.
– Давай не будем о нем, – умоляла я. – В моей жизни появился настоящий мужчина. Так почему бы не дать ему шанс?
– Но ты ведь его не любишь, – хитро косилась на меня подруга.
– Почему? Он мне очень нравится.
– Нравится… А по Марату ты сходила с ума.
– Вот именно. Я больше не хочу сходить с ума. Ты помнишь, к чему это меня привело? К разбитому сердцу.
– И все-таки мне кажется, что вы как-то очень глупо с ним расстались.
– Он оказался трусом и непорядочным человеком. Таким не место в моей жизни, – категорично заявила я.
– Но ты ведь не забыла Марата? – терзала меня Мариша.
– Я его забуду, – вздохнула я, – обязательно забуду. По-другому нельзя. И Люк мне в этом поможет.
– С ним ты тоже собираешься ограничиться платоническими отношениями? – наконец переключилась Мариша.
– Нет.
– И это правильно. Расскажешь мне потом, какие французы в постели.
– Хорошо, – согласилась я. – По крайней мере, целуется он многообещающе.
