Ева Модиньяни - Невеста насилия
— С любовью покончено, — заявил мужчина. — В этом городе для тебя места нет, даже на панели.
Неарко ушел, хлопнув дверью. Девушка накинула халат и задумалась. Ненависть горела в сердце Бренды. Она отомстит, отомстит страшно мужчине, который позволил ей на время забыться в мечтах.
14
Зазвонил телефон, и Альберт Ла Манна резко развернул инвалидную коляску, отъехав от окна к письменному столу. Взяв трубку, он произнес:
— Впустите ее.
И тут же оборвал разговор.
Он задумался, уставившись в стену. Предстоял деликатный разговор; ему бы очень пригодился мудрый совет, но придется выкручиваться самому.
Послышался вкрадчивый стук, дверь распахнулась, и в кабинет вошла дама лет шестидесяти, элегантная, строгого вида, с хорошими манерами. Она напоминала учительницу старого закала. Это была незаменимая Мэйелла, опытная секретарша Джо; в далекие, бурные времена она числилась среди любовниц деда Альберта. На память об ушедшем у Мэйеллы остался великолепный бриллиант, овальной формы, в шесть каратов. Секретарша носила дорогое украшение с непринужденностью настоящей синьоры.
— Мисс Фарелл, — сдержанно и торжественно объявила Мэйелла, впустив в кабинет улыбающуюся Бренду.
Секретарша вышла, прикрыв за собой дверь, а Альберт смотрел на стоявшую перед ним очаровательную блондинку.
— Не думал тебя увидеть, — наконец произнес молодой человек.
— Ты — прелесть, но в женской психологии совершенно не разбираешься, — нежно проворковала девушка.
— Психология тут ни при чем!
Альберт сидел в коляске по другую сторону стола, который хоть как-то защищал его, скрывая искалеченное тело.
— Не думал тебя увидеть, — произнес он. — После тех дней, что мы провели вместе… Ты же поняла, что тебя ждет…
Он намекал на свою физическую неполноценность, но говорил спокойно, с достоинством.
Также спокойно ответила ему Бренда:
— Когда ты хоть немного узнаешь мою жизнь, то поймешь: ты — моя мечта, о таком мужчине я грезила всегда.
В душе девушка молилась, чтобы Альберт не передумал. Он протянул ей голубую папку и сказал:
— Мой адвокат уже приготовил контракт. Хочешь, подпиши сразу, или дай прочесть юристу, которому доверяешь.
Альберт уже все для себя решил. А Бренда произнесла просто и искренне:
— Я хочу выйти за тебя замуж. Я всю жизнь мечтала о замужестве, мечтала стать заботливой и верной женой для привлекательного и богатого мужчины…
— …который к тому же импотент, — добавил Альберто.
Ему хотелось немного охладить энтузиазм девушки, пусть подумает, прежде чем принимать решение.
— Есть много способов заниматься любовью, — ответила она, лаская избранника взглядом. — Попробуем и найдем что-нибудь подходящее для нас.
Сейчас Бренда держала решающий экзамен, от которого зависело ее будущее, и она старалась изо всех сил. Девушка выглядела взволнованной и искренней.
Альберт улыбнулся:
— Твои слова звучат убедительно, как реклама мороженого в жаркий летний день.
Он любовался стройной фигуркой в изящном темно-синем костюме от Живанши. Ему только и осталось, что восхищаться женской красотой, большего он позволить себе не мог и чувствовал себя жестоко обделенным.
— Я готова подписать контракт с закрытыми глазами, — сказала Бренда, поглядывая на голубую папку, лежавшую на столе.
— Там есть один важный пункт, — заметил Альберт. — Ты можешь развестись, когда захочешь, если почувствуешь, что жить с паралитиком невыносимо.
— Альберт, тебе нравится делать больно самому себе? — спросила девушка.
— А у меня других развлечений нет, — с горечью ответил он. — И еще о контракте: он предполагает общность имущества супругов, но должен предупредить — мое личное состояние совсем невелико.
Глаза Бренды удовлетворенно заблестели: Джо Ла Манна считался одним из самых богатых людей Америки, а единственного сына он обожал.
— Ну, мое приданое тоже не Бог весть что, — пошутила она.
— Для меня бесценны те сведения, что ты сообщила, — серьезно возразил Альберт, — если считать их твоим приданым, так все Ла Манна еще и окажутся у тебя в должниках.
— Я понимаю, что рискую, но с радостью пошла на риск, — сказала Бренда.
Девушка знала: с тех пор, как она сообщила Альберту, что Атлантик-Сити контролирует семья Лателла, ей угрожает опасность.
— Надеюсь, моя информация не окажется ложной или бесполезной, — добавила Бренда.
— Думаю, тебе прекрасно известно, что такое достоверная информация и какова ее цена, — сказал Альберт. — Ты не пришла бы тогда ко мне, не усвоив прежде некоторые азбучные истины.
Девушка впервые разговаривала с мужчиной так искренне и так честно. Она почувствовала, как в ее душе растет уважение к этому искалеченному юноше и, пожалуй, даже пробуждается любовь. Она готова на все, лишь бы выйти замуж за Альберта Ла Манну.
— Ты прав, Альберт. Жизнь рядом с таким человеком, как Неарко, кого угодно научит.
Он протянул Бренде серебряную паркеровскую ручку и произнес:
— Подписывай контракт. Через несколько дней мы поженимся.
— Может, обойдемся без контрактов? — спросила она. — Я тебе верю.
— Нет, лучше так, — сказал Альберт.
Бренда подписала, но спросила:
— А как же твой отец?
— Он хочет, чтобы я был счастлив, — ответил Альберт.
— Но мое прошлое его не обрадует.
— Имеешь в виду Неарко?
— Да. Если твой отец пока не знает, то очень быстро узнает.
— Хватит! — улыбнулся Альберто. — Не испытывай мое терпение, хватит болтать о моем отце.
Он выехал из-за стола и оказался рядом с Брендой. Девушка придвинула стул вплотную к инвалидному креслу и села. Альберт вынул из правого кармана спортивного пиджака изящную коробочку и сказал:
— В нашей семье, по традиции, мужчина дарит будущей супруге кольцо в день помолвки.
Он откинул крышку, и девушка увидела перстень, покоившийся на черном шелке. Его украшал квадратный бриллиант огромных размеров и потрясающего блеска. Волшебное голубоватое сияние исходило от камня. Бренда была ошеломлена; она широко открыла глаза, а на лице появилось выражение детского изумления. Не отрывая взгляда от кольца, она протянула руку, но дотронуться до камня не осмелилась: ей казалось, алмаз обожжет пальцы. Она не могла оценить по достоинству размеры, чистоту и стоимость бриллианта, но понимала: камень исключительной красоты. Если бы Альберто сказал, что камень стоит столько же, сколько дворец на Мэдисон-авеню, она бы поверила. Впрочем, подобное утверждение не так уж расходилось с правдой.
