Его наглый друг (СИ) - Лоран Оливия

Продолжая ее удерживать, прочесываю носом мокрые волосы на затылке. Дурея от обрушившихся чувств, сгребаю зубами пряди, кусаю.

На мою одичавшую выходку реагирует молниеносно. Заряжает затылком по роже, продолжая полосовать ногтями пылающую от ссадин кожу на предплечьях и кистях.

Перехватываю бунтарку одной рукой, другой открываю дверь. Проваливаясь вглубь домика, позволяю отскочить от меня и врубаю свет.

Она жмурится, моргает, а затем… прожигает таким гневным взглядом, что я, сука, теряюсь и впадаю в ступор. Но лишь на доли секунд и снова надвигаюсь на нее.

— Алин… Давай поговорим.

— Не подходи! — кричит, вытягивая перед собой руки. Словно это, блядь, может меня остановить.

Впиваясь пальцами в хрупкую талию, толкаю ее вперед, пока она не упирается лопатками в брусчатую стену.

Столько всего должен сказать, но все слова застревают в горле, когда смотрю на нее. Такую хрупкую, взволнованную, трясущуюся в ознобе.

Черт…

Притянув ее к себе и развернувшись вместе с ней на месте, меняю планы и затаскиваю ее в ванную. Врубаю воду и пытаюсь стянуть с нее мокрые тряпки.

Алина брыкается, сыплет проклятиями и отчаянно сопротивляется, не позволяя себя раздеть.

Психанув, заталкиваю ее в душ под горячие струи прямо в одежде. Шагнув следом, прижимаю ее к себе, пресекая все попытки отбиться, как она, словно взбесившись, выпаливает:

— Я тебя ненавижу!

Вырубает, как ударом под дых.

За грудиной разворачивается долбанный ураган смешанных чувств, но я успешно глушу их.

— Переживу, — надрывно дыша, цежу сквозь зубы.

Забираюсь руками под толстовку, проходясь ладонями по влажной коже. Стискиваю ее крепче и растираю спину.

— Ты не слышишь меня? Ненавижу! — всхлипывает, задыхаясь. — Ты… эгоистичный, наглый, самовлюбленный… идиот!

— Все сказала? — кошусь на ее губы, прожигая их взглядом.

Но когда тянусь к ним, она вдруг берет новую высоту, к которой я совершенного не был готов, и лупит меня с разгона своим признанием.

— Ненавижу! Ненавижу… Люблю тебя…

Отшатываюсь, конкретно охеревая. Готов сослаться на слуховые галлюцинации, настолько неожиданными оказываются эти слова.

— Повтори, — рублю неуместно грубо.

Ее глаза распахиваются, позволяя распознать в них постепенное осознание сказанного, а следом за этим и одолевающий ее шок.

Притискивая ее к стене, не даю возможности отвернуться.

— Повтори, — прошу на этот раз гораздо мягче. Вымаливаю, блядь.

— Не хочу…

— Тогда скажи то, чего действительно хочешь. Правду, Алин.

Предоставляя ей возможность свободно высказаться, интуитивно настраиваюсь на худшее. И все же… отчаянно надеюсь, что не станет жестить.

— Хочу, чтобы ты ушел…

Блядь…

Не двигаюсь с места, словно прирос к гребаному полу ногами. С трудом совершаю вдох и давлю одним лишь взглядом. Ищу в ее глазах иное желание.

Алина, вздернув подбородок, остается верной своему выбору. Я же… нервно усмехаюсь, а затем отталкиваюсь от стены и оставляю ее одну под душем.

Вся ее уверенность спадает разом, когда начинаю раздеваться. Снимая с себя толстовку, продолжаю держать ее растерянный взгляд.

— Что ты… делаешь?

Игнорирую вопрос, стягивая мокрые джинсы. Развернувшись, курсирую на выход из ванной, а затем и из домика, как она тут же нагоняет меня в дверях.

— Ты куда? — выскакивает следом за мной под ливень.

— Ухожу, ты ведь этого хотела. Оставайся здесь.

Кажется, что дождь лишь усилился за то время, что торчали в домике. Лупит по плечам холодными каплями, но никак не остужает жара, что пылает внутри.

Дохожу до пристани и останавливаюсь, когда Алина, проигнорировав мою просьбу, снова нагоняет меня и, схватив за руку, преграждает путь.

— Куда ты идешь⁈ — выкрикивает взволнованно.

— Возвращайся назад, я скоро прийду.

— Нет, Макс! Нет! — заходится в панике. — Ты что, прыгать собрался? В грозу⁈ Это опасно!

Алина вздрагивает от очередного раската грома и вся сжимается, трясясь от холода.

— Иди в дом, — хриплю приглушенно. — Я сказал, иди в дом, Алин! — повторяю резче, чтобы ее взбодрить.

Страх в ее глазах — совсем не то, что хотел получить. Но она как и прежде упрямится, не собираясь уступать, тем самым выводя меня на эмоции.

Огибая ее, дохожу, наконец, до края пристани и смотрю вниз.

— С ума сошел⁈ — летит в спину. — Ладно… давай поговорим, только вернемся назад!

Глубокий вдох, и легкие стремительно наполняются кислородом.

— Макс! — последнее, что слышу, прежде чем погрузиться в воду.

Стремлюсь к самому дну, ощущая давление на уши и то, как бешено колотится сердце. Но вместе с тем чувствую, как спадает эмоциональное напряжение, которое перекрывает физическое.

Отталкиваясь, гребу наверх. Не успеваю вынырнуть, как слышу всплеск воды, и сердце снова хреначит по ребрам.

Ищу ее, погружаясь под воду снова и снова. Сознание затягивает лютым страхом, когда понимаю, что в такой темноте я могу ее не найти.

Но когда Алина сама выплывает, жадно хватая воздух, меня пронзает внезапным осознанием.

Помимо нереального облегчения, принимаю и те особенные чувства, что испытываю к ней. Как и то, что…

Потерять ее — подобно собственной смерти.

59

— Макс… Почему ты молчишь? — толкаю его в грудь, не в силах контролировать эмоции. — Почему… молчишь?

Алина

На что я рассчитывала, когда сорвалась с пирса за Максом? Могла ли оценить свои силы и возможности? И чем бы я ему помогла?

Но когда он ушел под воду, я уже ни о чем не думала. Боялась лишь того, что не увижу его снова…

Едва погружаюсь следом за ним, чувствую, как сотни ледяных игл впиваются в кожу. Голову будто сдавливает железный обруч. Мышцы непроизвольно сокращаются, когда пытаюсь выплыть.

Вынырнув, задыхаюсь от паники и не сразу понимаю, что нахожусь в его руках. Он что-то говорит, но я ничего не слышу от охватившего меня ужаса и шока.

— Макс! — отчаянно цепляюсь за его мокрые плечи.

— Тише, тише, я держу, — крепко сжимает меня. — Успокойся, Алин.

Судорожно заглатываю воздух и пытаюсь достать до песка. Не чувствуя дна под ногами, всхлипываю и даю выход захлестнувшим меня эмоциям.

— Ты… Ты с ума сошел! Идиот!

Макс же… словно не воспринимая мои оскорбления всерьез, начинает смеяться.

— Я? Ты сама прыгнула с пирса, — выдает между смехом. — Чем только думала?

— Явно не головой… — сокрушаюсь я. — Ты в этом виноват! Зачем? Зачем так пугать⁈ Потащил меня за собой!

На это нелепое замечание он снова реагирует смехом, чем вызывает во мне злость.

— Перестань! Что смешного? — бью его по плечам, а затем, испугавшись, хватаюсь крепче и разве что не хнычу: — Мы так точно утонем…

Сердце бешено колотится в груди, дыхание перехватывает, тело трясет в ознобе.

— Люблю тебя.

— Боже, мы же не выплывем…

— Пиздец как, Алин. Люблю…

— Все из-за тебя! Ты… — осекаюсь, когда до меня вдруг доходит смысл его слов. — Что ты… Что ты сказал?

— Ты ведь слышала, — роняет глухо и подхватывает меня за бедра, вынуждая обвить его ногами.

Адреналин, что несется по венам, туманит рассудок. Но я не в силах игнорировать те чувства и ощущения, которые достигают сердца стремительной волной.

Будто прямой удар в грудь. После которого оно покрывается трещинами и мелкими сколами.

Зачем он так говорит? Когда на самом деле…

Отчаянно пытаюсь рассмотреть его лицо в темноте, найти ответы в глазах, но вместо этого… чувствую легкое прикосновение к губам.

И не могу ему сопротивляться…

Плевать, что после этого буду снова собирать себя по частям, чувствовать, как кровоточит внутри каждая рана. Это будет потом…

Макс, почувствовав мою податливость, накидывается на меня, словно только этого и ждал. Сминает губы, толкается языком глубже, ласкает, кусает, устраивает пожар во рту.