Его наглый друг (СИ) - Лоран Оливия

Перехватывая ее руки, блокирую возможность отбиваться и нападаю на ее рот.

С жадностью лишаю ее воли, с нетерпением требую ее чувства, с грубостью демонстрирую свои.

Алина не теряется. Будто взбесившись, кусает мои губы. А затем переходит разве что не на вой, когда пытаюсь проникнуть языком в сладкий рот.

Закипаю от злости, не чувствуя отдачи. Яростно стискиваю тонкую талию, наваливаюсь, буквально приклеиваясь к ней всем телом.

Сжимая скулы, вынуждаю распахнуть губы. Не позволяю сопротивляться и кусаю в ответ. А затем толкаюсь языком глубже, слизывая сладко-соленую кровь.

55

Охваченные безумным желанием, не сразу понимаем, что находимся в комнате уже не одни…

Макс

Дернувшись в последний раз, Алина перестает сопротивляться. Сначала застывает, но потом… двигает губами, скользит языком по моему, провоцируя влажное трение.

И меня накрывает…

Дождавшись ответной ласки, выпускаю ее руки, пуская в ход свои.

— Мое, — отрываясь от нее, впиваюсь пальцами в талию, стирая чужие прикосновения. — Вся моя.

— Зачем так говоришь? — смотрит на меня сквозь слезы. — Когда сам… — осекается.

Разрывая зрительный контракт, обнимаю ее, жму к себе крепче. Она прячет голову у меня на груди и обвивает руками торс.

— Нужно поговорить, — заявляю решительно, но так и не знаю, как объяснить ей главное.

— Раньше нужно было разговаривать. Теперь нет, не нужно. Мне — не нужно…

— Не ври, — толкаю сквозь зубы. — Ничего не изменилось, — поднимаю ее лицо, чтобы видеть глаза. — С прошедшей ночи — ничего.

— Макс, — выдыхает устало. — Слишком много всего… — объясняет сбивчиво, но я не понимаю, о чем говорит. — Я… Мне нужно прийти в себя, успокоиться… Давай поговорим завтра.

— Нет, Алин, до завтра не ждет.

— Ма-а-акс… — тянет вымученно. — Дай мне тогда несколько минут, пожалуйста! Я хочу побыть одна.

Не находя адекватных причин, чтобы отказать ей в просьбе, с трудом, но все же соглашаюсь.

— Ладно, — тянусь к губам, желая сорвать с них хотя бы еще один поцелуй.

Дурея от нахлынувших эмоций, целую не только губы, но и щеки, скулы. Спускаюсь на шею и снова поднимаюсь к губам.

Охваченные безумным желанием, не сразу понимаем, что находимся в комнате уже не одни.

— Хах, значит правда… — смеется застывший в дверном проеме Лёха и качает головой. — Забавно, блядь…

Закрываю спиной Алину, сделав шаг в его сторону.

Сука, какого хрена поперся наверх? Ее искал? Конечно ее…

Вскипаю мгновенно.

Никогда не горел жаждой обладать кем-то всецело. Не ощущал собственнических инстинктов. Сейчас же от этого чувства сознание затягивает яростью.

— Выйдем, — цежу сквозь зубы.

— Зачем? — изображает удивление. — Ой, да ладно вам… Все свои же.

Его показное спокойствие меня раздражает. Шутливый тон и мимолетные взгляды, что бросает на Алину, дико злят.

Но ощущение подрагивающих пальцев, которыми она сжимает мое предплечье, как ледяной душ остужают ярость, смещая фокус на нее.

— Не здесь, Лёх, — толкаю вполне миролюбиво. — Отойдем.

— Бля, Макс, — разражается смехом. — Ну, красавчик, че… Ты ведь предупреждал, а я, как дебил, твердил, что особенная. Теперь вижу. Не зря ты все-таки бросился доказывать. Кстати, трахнул уже ее? Я если что, не из брезгливых, сколько баб делили, заебешься считать!

С-с-сука…

В реальность возвращает пронзительный крик Алины, но и он не способен меня оторвать от так называемого друга. Беснующийся зверь внутри требует больше крови, полагая, что тем самым смогу заглушить собственные эмоции. В действительности с каждым ударом ярость лишь разрастается, затягивая нутро чернотой.

Только когда оказываюсь в захвате чьих-то рук, замечаю, что у нашего представления уже собрались зрители. Снова кидаюсь к ржущему Лёхе, что размывает по роже кровь, но успеваю лишь вцепиться в рубашку, как приземляюсь на пол, оттянутый за спину.

— Всё, блядь, всё! — горланит на ухо Славик. — Че устроили, идиоты⁈

Как ни порываюсь, не могу скинуть его руки. Оборачиваясь, замечаю еще какого-то придурка, что блокирует меня сзади.

— Вот и поговорили, — угорает Лёха, поднимаясь на ноги.

— Стой, блядь! — рычу ему в спину.

Вижу, что останавливается в дверях, оборачивается. А затем его загораживает Марина, что падает в ногах и тянется к моему лицу.

— Боже мой, Макс! Больно?

Понимаю, что несколько ударов все же пропустил, ощущая, как саднит кожа на скулах под ее пальцами и пытаюсь их скинуть, уворачиваясь. Руки, сука, все так же заблокированы.

— Отойди! — цежу в гневе. Благо, ей хватает ума не ослушаться и убрать свои руки.

Лёха уже не ржет, лишь ухмыляется в оскале. Блядь, какого хера он лыбится!

— Как думаешь… — тянет задумчиво. — Линка залечит мои раны?

Под визги и крики валимся в коридор, но слишком быстро оказываемся снова растянутыми. За собственным ревом, едва слышу его мычание.

— Макс, харе! — орет Славик. — Нашли, блядь, место для разборок!

Оглядываясь по сторонам, ищу Алину, но так и не вижу ее среди набежавшей толпы.

— Где? — обращаюсь к Славику, и он понимает о чем спрашиваю.

— Она с Настей. Не лезь к ней сейчас, ладно?

— Тебя забыл спросить, — поднимаюсь на ноги, скидывая руки пацанов.

Славик идет следом за мной, пока не обходим все комнаты.

— Где она? — толкаю глухо на пределе нервов.

— В таком виде попрешься? — недовольно хмурится, но телефон уже у уха держит.

По обрывкам его фраз нихрена не пойму и снова закипаю в нетерпении.

— На сегодня хватит, — заключает с неким сочувствием в глазах, когда завершает звонок. — Они уехали.

Достаю свой телефон, что вибрирует в кармане джинс и вижу входящее сообщение от друга из клуба. А следом за ним, помимо пропущенных, замечаю и десяток предыдущих смс.

Твою ж мать…

56

Удивительно, но только сейчас я вдруг осознаю, что нахожусь в точке невозврата…

Алина

— Хочешь, проведу тебя до общаги? — заботливо предлагает Настя.

— Нет, вы итак меня подвезли, — перевожу взгляд на Славика за рулем, который приехал утром к подруге и предложил подвезти. — Спасибо.

Выдавив вымученную улыбку, прощаюсь с ними и выхожу из машины. С трудом переставляя ноги, поднимаюсь на свой этаж и тяжело вздыхаю перед закрытой дверью. Только утро, а из меня уже будто выжали все соки.

Сознание затуманено, голова гудит от того количества слез, что выплакала вчера в объятиях подруги, руки вообще не слушаются, пока ищу ключи в своей сумке. И когда, наконец, нахожу их и, открыв дверь, захожу внутрь, замираю на месте, боясь совершить очередной вдох.

Легкие мгновенно заполняются его запахом…

Прикрывая рот ладонью, чувствую, как в глазах снова собирается влага. Моргаю несколько раз, прислушиваюсь к тишине и только потом неуверенно прохожу вперед.

Окидывая взглядом пустую комнату, судорожно выдыхаю, когда понимаю, что Макса здесь нет. Вроде бы на это и надеялась, но отчего-то все внутри сжимается от боли и разочарования, словно в глубине души я хотела обратного.

Можно было бы подумать, что у меня слишком сильно разыгралось воображение, раз я уже везде ощущаю его запах. Но так мне кажется ровно до того момента, пока не ложусь на свою кровать. Одеяло, подушка, простынь — все пахнет им.

Он здесь был.

Лежал на моей кровати, ждал меня. Зачем? Что еще можно добавить к тому, что сказал Лёша? Все итак понятно.

И все равно… Я не могу не думать о том, что он провел ночь в моей комнате. Возможно даже ушел совсем недавно. Наверное, даже хорошо, что мы разминулись… Не представляю, что бы со мной было, если бы я сейчас увидела его.

Подхожу к распахнутой двери балкона и закрываю ее, после того как выглядываю на улицу. Не знаю даже, забыла ли я ее закрыть, или он сам ее как-то открыл, но об этом думаю в последнюю очередь. Совсем неважно это всё…