Татьяна Лунина - Забытый плен, или Роман с тенью
– Мне бы смотаться в Питер. – Невыразительный взгляд зашарил по кабинетному потолку.
– Отчего не на Марс?
– Пока нет нужды.
– Где отчет по этой поездке? Почему его нет?
– Разве?
– Я имею в виду не деньги, которые ты вернул, а информацию. Черт бы тебя побрал, Василий! Ты почему позволяешь себе так разговаривать? Не забывайся!
– Не буду. – Голкин невозмутимо поднялся со стула. – Могу идти?
– Сядь, – вздохнул президент «Оле-фармы». – Пойми, чудило, я же не могу тебя постоянно срывать с работы в личных целях, пусть даже моих. Тебе фирма платит как заместителю начальника службы безопасности, а не как фавориту. Я не король, ты не подданный. Мы с тобой делаем одно дело, каждый в силу своих возможностей и способностей, ясно?
– Да.
– Больше ничего не хочешь добавить?
– Управлюсь за выходные.
– Признайся, нарыл что-нибудь?
– Кое-что. – Василий твердо решил прежде времени карты полностью не раскрывать.
Андрей Ильич всмотрелся в помощника, чьему упорству мог бы позавидовать гвоздь, вбиваемый шляпкой в стену. Сонная физиономия, отсутствующий взгляд, каждое слово вытягивается клещами – эта хитрая белобрысая флегма больше не выдаст ни слова даже под пыткой, хоть и явно держит что-то в уме. А может быть, достаточно той информации, которая уже имелась? Старый Васькин отчет до сих пор под рукой, с тем, что там изложено, получить нужный адрес не составит никакого труда. Но Лебедева интересует не адрес, ему позарез надо знать, как становится живым человеком бесплотная тень, совпадающая с любым чужим силуэтом. И помочь в этом способно только прошлое, за которым охотится его незаменимый помощник.
– Хорошо. – Шеф достал из ящика стола конверт. – Вот, думаю, этого хватит. Если будет нужно что-то еще, звони. Жду с отчетом во вторник.
– В понедельник.
Когда захлопнулась дверь, президент «Олефармы» довольно усмехнулся и нажал кнопку переговорной связи.
– Да, Андрей Ильич?
– Принеси-ка, Настя, кофейку покрепче. Пять минут меня ни для кого нет, поняла?
– Конечно, Андрей Ильич.
...Лебедев наслаждался не кофе – игрой, в которую снова втянулся. Игроков по-прежнему оставалось двое, только первый ход делал теперь другой. Он принимал подсказки, возможно, путал ходы, играл скорее ради процесса, нежели на результат, – при таком раскладе проигрыш очевиден. Но в нем проснулись азарт, одержимость и то, что, казалось, уже не просто спало – уснуло навеки: желание вернуться к себе. Не к психопату с безумными снами и мучительным чувством вины, каким был недавно, а к полному сил и желаний мужчине, способному сделать счастливой любимую женщину. Вот это пробуждение и станет тем незыблемым правилом, по которому стоит играть.
Андрей Ильич включил громкую связь.
– Настя, где Грибов?
– Ждет в приемной.
– Зови. – Рабочий день продолжался, чашка кофе и посторонние, пусть даже приятные, мысли не могли сбить его естественный ритм.
...В воскресенье Лебедев решил навестить Олевских. Они не виделись с тех страшных событий, когда погибла бедная Инна, и президент «Оле-фармы» попал за решетку. А месяца два назад позвонила Роза Львовна:
– Андрюшенька, я не очень вас нагружу, если попрошу какой-нибудь грузовичок?
– Господи, Роза Львовна, какие могут быть разговоры! – обрадовался он неожиданному звонку. Лебедев давно собирался навестить Аркашкиных стариков, но вспоминал об этом, как правило, ночью, накануне новой рабочей недели. Забывать Олевских было, конечно, свинством, но тут правила бал не привязанность или память о старом друге, а обычная занятость.
– На какое число нужна машина?
– Вы даже не спросите зачем?
– Дорогая Роза Львовна, когда ко мне обращаются с просьбой близкие люди, я сначала говорю «да», а уж потом выясняю зачем. – О том, что никаких близких, а значит, и просьб давно уже нет, он предпочел умолчать.
– Я всегда радовалась вашей дружбе с Аркашей и говорила сыну, что с вас, мой милый, следует брать пример.
– Если б это слышала моя покойная мама, она бы решила, что порола меня не зря.
– Ваша мама, Андрюшенька, была умная женщина, да.
– Так что случилось, Роза Львовна?
– Мы с Ильей Ильичом совершили грандиозную сделку.
– Не пугайте меня, пожалуйста.
– Мы продали нашу квартиру и купили другую, вот! Очень выгодно для себя, должна сказать. С большей площадью, в хорошем месте, а главное – сделали это сами, без всяких посредников.
– Каким образом?
– Старый друг Ильи Ильича выезжал с семьей на постоянное проживание в Израиль и отдал нам свою квартиру.
– Бесплатно?
– Почему бесплатно? В обмен на нашу, еще и доплатил.
– Зачем же ему ваша квартира, если он уезжал?
– Так он не себе взял – приятелю, которого устраивал наш район.
«Кто бы сомневался», – подумал Лебедев, удивляясь наивности родителей Аркадия. За трехкомнатную квартиру в Трехпрудном переулке «старый друг» наверняка срубил вдвое больше, чем за свою, которую «по дружбе» впарил Олевским.
– Я дам вам машину с водителем и парочку крепких ребят, командуйте ими без стеснения.
– Спасибо большое, Андрюшенька! Я надеюсь, вы придете выпить с нами рюмочку за новоселье?
– Обязательно!
Конечно, он так и не выбрал время их навестить. Один из рабочих доложил после шефу, что все нормально: старики довольны, место зеленое, тихое, квартира большая, светлая. На том «Андрюшенька» и успокоился. Роза Львовна еще пару раз позвонила и успокоилась тоже. Наверное, решила, что отрывать такого занятого человека от дел – неприлично. Однако Лебедев знал, что в любой момент может заявиться к Олевским, и ему там будут искренне рады. Проснувшись в это воскресное утро и вспомнив двухмесячной давности разговор, он решил, что такой момент наступил.
По мобильному жены ответил Илья Ильич. «Слушаю вас» прозвучало сразу, после первого же гудка. Стало ясно, что звонками стариков явно никто не балует, поэтому они хватаются за телефон, как утопающий – за любую подмогу: немедля, без размышлений. Лебедева обожгло виной.
– Доброе утро, Илья Ильич! Это Андрей.
– Андрюша! А мне сегодня ребенок приснился, девочка. Так я и сказал Розе Львовне: это очень хороший сон, случится что-то приятное, да!
– Можно я к вам подъеду?
– Боже ж мой, и он еще спрашивает? Роза, ты слышишь, к нам Андрюша едет!
Через несколько секунд в ухо радостно зачастила супруга:
– Андрюшенька, здравствуйте, милый! Надо же, сон в руку! Илье девочка приснилась, это к диву, знаете? Вы когда будете? Сейчас? Боже ж ты мой, а я ничего не испекла, кошмар! И мы только вчера рыбу доели. Но у меня в морозилке телятина, что приготовить, Андрюшенька? – Голос был возбужденным, как у молодой хозяйки, впервые принимающей дорогих гостей. И пристыженный абонент вдруг осознал, что старости нет, есть одно одиночество.
