Сара Вульф - Дикий восторг (ЛП)
— Расчувствовалась до слез в самом начале ночи, не так ли?
Я поднимаю взгляд. И там стоит Джек в нелепо вульгарной кожаной куртке и темных джинсах. А рядом с ним стоит Рен, выглядя немного шокированным, в своей обычной клетчатой рубашке.
— Это вроде как моя работа, — отвечаю я. — Обеспечить обжигающую атмосферу, ляпнуть парочку несерьезных комплиментов, однако исключительно из лучших побуждений, бормотать себе под нос и, возможно, разбить бутылку или две.
— Пожалуйста, не разбивай бутылку, — заламывает пальцы Рен. — У нас уже трое порезавшихся.
— Ух ты, а что это у тебя на груди, През? — выпаливаю я. Маленький значок золотой звезды с номером один прикреплен к его рубашке. Его очки сползают, когда он смотрит на него, и он их поправляет.
— Гм. Просто кое-что, что вернула мне София. С того времени… с того времени…
— Это значок с математического съезда? — вмешивается Джек. — Ничего себе. А я и не знал, что она до сих пор его хранила.
— Так же как и я, — Рен издает полу-смешок. — То есть, я думал, что она избавилась от него давным-давно.
— Значок с математического съезда? — спрашиваю я. Джек кивает.
— Со времен, когда Рен и София участвовали в математическом конкурсе. Они действительно серьезно этим увлекались, вкладывались, как могут только конкурирующие умные дети. Они занимались неделями, месяцами. София так сильно хотела победить. Но выиграл Рен. Технически у них была ничья, но судьи отдали победу Рену за некоторые сделанные им дополнительные вычисления.
— София невероятно на меня разозлилась, — говорит Рен. — Она бы не разговаривала со мной целый месяц. Так что я подарил ей значок, а она начала плакать и сказала, чтобы я не был с ней таким милым.
Джек тихо смеется, а Рен покачивает головой с задумчивой улыбкой на лице. Это история, частью которой я не являюсь, но от нее у меня появляются теплые чувства, поскольку я вижу их, вспоминающих то время, когда они все были друзьями, были близки, заботились друг о друге без тьмы между ними.
— Слушайте, я собираюсь пойти и взять жидкость для настроения. Жажду уничтожить. Вкус смаковать.
Рен и Джек синхронно поднимают брови, и я смеюсь.
— Выпивку. Я вернусь.
Я узнаю многих людей — здесь не только свита Эйвери. Она пригласила и непопулярных: друзей Рена из студенческого совета, ребят из оркестра, хипстеров, даже Мальчика-ножа. И я знаю, что в этот раз он не просто пробрался как обычно, поскольку вижу, как Эйвери кивает ему, проходя мимо вместо того, чтобы скривить губы.
— Решила быть вежливой? Удивила, — говорю я. Эйвери тщательно осматривает меня. Ее волосы снова прямые и лоснящиеся, кожа идеальна, а макияж к месту. Она выглядит гораздо лучше, чем обычно.
— София хотела, чтобы я была милой. И я подумала: черт возьми, я могу это сделать хоть раз в жизни. Это может меня убить, но я сделаю это ради того, чтобы сказать, что я это сделала. Я была милой! — Она размышляет над этим и вздыхает. — Я должна была написать это в своем резюме для колледжа. Они обожают милых людей.
— Ага, — хихикаю я. — Большинству нравятся милые люди. Хорошо, что я не большинство.
— Я тебе никогда не нравилась, — усмехается она. — Да и ты мне никогда не нравилась.
— Верно. Но мы готовы мириться друг с другом. Это кое-что да значит, верно?
Эйвери пристально смотрит на меня, и ее зеленые глаза вспыхивают. И тогда я замечаю, что она плакала. Она хорошо скрыла это под макияжем, но я улавливаю едва заметные красные отеки под ее глазами и припухший нос.
— Ты видела Софию? — спрашиваю я.
— Только что разговаривала с ней наверху. Она приставала ко мне, чтобы я передала тебе найти ее, когда ты появишься на вечеринке, так что, иди, поговори с ней. Быстро. Прежде чем она взорвалась.
— Так счастлива?
В кои-то веки Эйвери улыбается. Это не ухмылка или же кислая гримаса, или злобная, мелочная усмешка. Это именно улыбка, не больше и не меньше. Более юная Эйвери проявляется в этой улыбке — более светлая Эйвери. Более невинная Эйвери.
— Да, — кивает она. — Она счастлива. Она действительно очень счастлива.
Я похлопываю ее по плечу и поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Здесь спокойнее, но это не похоже на звуконепроницаемую комнату, а скорее похоже на верхний уровень джунглей, зараженный обезьянами в период течки. Поправка: обезьянами в период течки добравшимися до рэпера Лил Уэйна. Шум здесь приглушен, и я брожу вокруг с конкретной целью. Я замечаю копну платиновых волос в конце коридора, где французские двери открывают мини-балкон. София стоит, облокотившись на перила, глядя на звезды с напитком в одной руке. На ней красивое, короткое, кружевное, белое платье без рукавов, она выглядит просто потрясающе, будто голубка готовая взлететь.
Она слышит мое приближение и оборачивается.
— Привет! Самое время, чтобы прийти. Не пьешь?
— Ты стояла немного выше в списке моих приоритетов. Что странно, так как никто не может идти вперед выпивки. Ну, за исключением Джонни Деппа. Но даже ему придется занять место в очереди и чуть-чуть подождать.
Она смеется, и я облокачиваюсь на перила рядом с ней. Кто-то совершенно голый проносится под балконом, крича о короле инопланетных захватчиков.
— Хорошая вечеринка. Люди веселятся, теряя свои штаны…
— …и, возможно, свои мозги, — перебивает София.
— …и абсолютно точно свои мозги. Забираю свои слова обратно. Это — идеальная вечеринка.
София смеется и делает глоток чего-то синего и пенистого из своего стакана, и показывает мне свой окрашенный язык.
— Ужас! — я игриво толкаю ее. — Ты действительно больна!
— И заразна! — настаивает она. — Я всю жизнь это планировала: устроить огромную вечеринку в честь дня рождения, заразить всех вас и начать зомби-апокалипсис.
— Чертовски вовремя. Я ждала этого многие годы.
В уютной тишине я изучающее рассматриваю Софию и замечаю, что ее запястье украшает браслет Талли. Он едва ей впору, ее запястье настолько тонкое и крошечное, что идеально соответствует браслету. Серебро сверкает в лунном свете. Ух, аж дух захватывает.
— Я хотела поблагодарить тебя, — нарушает тишину София. — Как полагается.
— За что? За то, что превратила твою жизнь в ад?
— За попытку.
Ветер играет с ее волосами, она убирает их за ухо и улыбается мне.
— Мало кто на это способен. Как только люди видят настоящую меня, ту, которая подозрительна, жестока, озлоблена и безнадежна, они уходят или сдаются. Но ты осталась. Так что, я хотела поблагодарить тебя за это.
