Елена Озерова - Я иду к тебе
Ника кивнула.
— Ну да. Но все равно я ничего не понимаю.
Виктор пожал плечами:
— А между тем все ясно как белый день. Известный трюк — поверх старого полотна пишется новая картина. Некий бизнесмен, допустим из Швеции, покупает работу молодого художника Кирилла Андреева, чтобы украсить ею свою загородную виллу. А работа Кирилла Андреева, переехав через границу, превращается в картину Поленова. Или в «Ночную грозу» Рубенса.
Ника в испуге посмотрела на Виктора:
— Вы что же, хотите сказать, что Кирилл участвует в этой истории?
Виктор опять пожал плечами:
— Я не говорю, что ему все известно. Скорее всего ему дают загрунтованный холст, и он пишет на нем. А что под грунтовкой — его не касается.
— Но, — нерешительно сказала Ника, — мы же прожили вместе почти год. И он ничем таким не занимался.
Виктор кивнул:
— Конечно, не занимался. Он познакомился с Мариной месяца три назад. Вернее, это Марина его нашла и с ним познакомилась. Увлечь Кирилла для Марины труда не составило. Поездка вдвоем в Юрмалу была завершающим этапом, после чего Кирилл должен был бросить вас, переселиться к новой возлюбленной и вплотную заняться «живописью».
— Так Марина знала о моем существовании?
— Ну, ваших паспортных данных — конечно, нет. И в лицо — вряд ли, зачем ей это? Думаю, Кирилл сказал ей, что живет с какой-то девушкой, но не любит ее и ждет подходящего момента, чтобы уйти, или что-то в этом роде. До поездки в Лиелупе он был очень сильно увлечен, и Марина уверилась, что все получилось как задумано. Поэтому появление на горизонте соперницы она восприняла крайне болезненно. Кстати, вы помните машину, которая вас чуть не сбила по дороге в Майори?
Ника прижала руку к губам:
— Не хотите же вы сказать, что…
— Именно. Но вряд ли вас собирались убить — просто вывести из игры. Сломанного ребра или сильных ушибов вполне бы хватило.
— Ох… — голова у Ники пошла кругом. — Постойте… А кто был за рулем? Марина?
Виктор отрицательно покачал головой.
— А кто?
Он ответил не сразу, сначала взял бутылку с джином и плеснул в стакан себе и Нике.
— Кто? — повторила Ника, с ужасом предчувствуя, каким будет ответ.
Виктор вздохнул:
— Боюсь, вам неприятно будет это услышать. Машина была угнана и потом брошена у станции Булдури, поэтому наверняка никто не знает. Но я почти уверен, что за рулем был Маринин сообщник, поскольку они всегда действуют на пару.
— Сообщник? Это…
— Да, Вероника Павловна. Господин Андрес Инфлянскас.
Мир закружился и завертелся перед Никиными глазами. Виктор что-то говорил, но голос его слышался откуда-то издалека и был глухим, как сквозь вату…
Очнулась она от того, что жгучая жидкость обожгла горло. Виктор стоял над ней и вливал ей в рот джин из стакана.
— Ну, что же вы! — улыбнулся он, увидев, что она пришла в себя. — А говорили, что в обмороки не падаете!
Но улыбка у него получилось невеселой.
Ника покачала головой и села поудобнее. Виктор убрал руку у нее из-за спины и вернулся на свое место.
— Может быть, пойдем отсюда? — спросил он. — Здесь слишком накурено. На воздухе вам будет легче.
Ника вздохнула и поморщилась. Перед глазами все еще расплывались круги.
— Ну так что, пойдем? Я провожу вас домой, и мы еще поговорим.
Домой… Да, очень хочется домой… Лечь на кровать, отвернуться лицом к стене и ни о чем не думать, не думать, не думать… Вдруг Ника вздрогнула: Машка! Она же так, наверное, и торчит у «Макдональдса», где Ника ее оставила! И сходит с ума от беспокойства!
Ника вскочила на ноги — откуда только силы взялись!
— Сколько мы здесь сидим?
Виктор взглянул на часы:
— Полтора часа.
Он тоже встал вслед за Никой и крепко взял ее под руку:
— Зачем вы вскочили? Вам не стоит сейчас делать резких движений.
— Пойдемте скорее! Там моя подруга… Она привезла меня и, наверное, уже не знает, что думать…
2
Шел уже первый час ночи, а они так ничего и не решили. Вернее, что-то решить пытались Виктор и Маша. Ника сидела в углу дивана, уткнув лицо в согнутые колени. Единственное, на что ее хватило, — позвонить час назад домой и сказать Андресу, что она останется ночевать у Маши.
— Нет, дорогой, ничего не случилось, — выдавила она из себя вполне спокойным голосом в ответ на его расспросы. — Просто у Машки небольшие неприятности, и я не могу ее оставить одну. Да, мне тоже очень жаль. Нет, я с утра опять работаю. Нет, приезжать ко мне лучше не надо, это не совсем удобно, и в зал тебя все равно не пустят. Увидимся завтра вечером. Я тебя тоже целую.
Усилия, которых потребовал этот разговор, совсем ее доконали. Повесив трубку, Ника почувствовала себя как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Лицо ее сморщилось в жалобную гримаску — сейчас заплачет. Маша быстро подсела к ней, обняла за плечи и погладила по волосам:
— Ну все, ну все. Молодец, ты отлично говорила. Он ничего не заподозрил.
Вместо ответа Ника сморщилась еще больше, оттолкнула подругу и забилась в угол дивана, безуспешно пытаясь справиться с подступающими к горлу рыданиями. Маша растерянно посмотрела на Виктора.
— Ничего, — устало сказал он. — Такое сразу не переживается. Если хочется плакать, то надо плакать.
— Какой подлец! — в сердцах сказала Маша. — Убивать таких надо!
Виктор вздохнул и налил себе еще кофе.
— Самосуд в цивилизованном мире запрещен. Давайте лучше вместе подумаем, как жить дальше.
Когда Виктор вывел Нику из кафе, было уже около одиннадцати. Машин «жигуленок» все еще торчал на стоянке. Завидев их, Маша, встревоженная, растрепанная, кинулась навстречу.
— Где ты пропадала? — с ходу набросилась она на Нику. — Я тут с ума схожу, не знаю, что делать… Твой Андрес со своей блондинкой давно ушел, а тебя все нет и нет… Я весь «Макдональдс» обыскала, думала, может быть, тебе стало плохо где-нибудь!
— Ничего, — ответил за Нику Виктор. — Ей уже лучше.
— Простите, а вы кто такой? — подозрительно посмотрела на него Маша. Этого высокого стройного мужчину с ярко-синими глазами она видела впервые.
— Друг, — улыбнулся он. — Мы с Вероникой Павловной познакомились в Прибалтике. Зовут меня Виктор.
— А сейчас вы откуда взялись? — Машино недоверие отнюдь не рассеялось. — Ника, ты его действительно знаешь?
Ника безучастно кивнула.
— Ладно. — Виктор почувствовал, что надо брать бразды правления в свои руки. — Это ваша машина?
— Да, — растерянно сказала Маша.
— Значит, так. Вы далеко живете?
