Развод и прочие пакости (СИ) - Рябинина Татьяна

Заявление в загс мы подали в тот же день, через Госуслуги.

- Ну может, теперь ты все-таки ко мне переедешь? - спросил Феликс, оплатив пошлину.

- А чего это я к тебе? А не ты ко мне?

Вот правда, я не хотела к нему переезжать. Если подумать, мы оба жили в депрессивном районе, квартиры у нас по площади и планировке почти не отличались. Но… моя мне досталась от Деда, и этим все было сказано.

- Ну начинается, - Феликс закатил глаза к потолку.

- Фил, у меня звукоизоляция лучше, - улыбнулась я лисой.

Это был аргумент, еще какой. Денег я вбахала в нее немеряно. А потом ходила ко всем соседям с просьбой послушать и сказать, слышно или нет. Так вот слышно не было. Ни с одной стороны.

- Ир, если у нас будут дети… А кстати, у нас будут дети?

- Почему нет? - я пожала плечами. - Получится - значит, будут.

- Так вот, - он удовлетворенно кивнул, словно другого ответа и не ожидал, - если у нас будут дети, двушка - это маловато.

А вот это уже был убойный контраргумент. Тут я даже не знала, что сказать, поэтому сделала ход конем:

- Вот когда это станет актуальным, тогда и будем думать. Продавать обе и покупать большую. Или строить дом. Или продавать одну и брать ипотеку, а вторую сдавать. А пока, - тут я для подкрепления своей позиции впилась когтями ему в живот, - собирай вещички.

- Против звукоизоляции не попрешь, - вздохнул он. - Придется.

Ну да, ну да, у музыкантов свои критерии. Моя изоляция двоих эксплуататоров выдержала бы, а его - точно нет. Только скандалов с соседями и не хватало.

У Феликса до выхода в театр еще оставалось несколько дней, поэтому он собрался и переехал без спешки. Основательно, как делал вообще все. А квартиру очень удачно сдал Игорю Стрельникову, причем с условием, что тот наведет косметику в счет арендной платы.

- Фил, а ты не поторопился? - спросила я, когда узнала об этом. - А если мы разругаемся в хлам? Куда пойдешь? К маме?

- Мама меня не пустит, - рассмеялся он. - У нее на этот счет строго. У них с отцом так было: ссоры на следующий день не переносить. Поругались, остыли, помирились. Так что давай в хлам не ругаться.

Ругаться-то мы все равно ругались, но больше по мелочам. Именно по этой схеме: поцапались, остыли, помирились. Феликс был душноватым, но флегматичным, достать его было сложно. А я хоть и психоватая, но весь пар уходил в свисток. Выплеснула и успокоилась. Требовалась основательная причина, чтобы завелась надолго. Пока таких не подвозили. Я очень надеялась, что и не подвезут.

Пожалуй, самой сложной была именно бытовая притирка. Одно дело, когда приезжаешь в гости, и совсем другое - когда надо как-то смонтировать два разных прочно сложившихся уклада. Тут без противоречий и компромиссов не обойтись. У меня было преимущество территории, но все равно приходилось идти на уступки.

Феликс был аккуратистом и педантом, у которого даже носки в ящике разложены по цветам. Я - наоборот, раздолбайка. Однако в своем беспорядке прекрасно ориентировалась и никому не разрешила бы вносить коррективы. К счастью, он и не пытался, даже если ему это и не нравилось.

К новости о предстоящей свадьбе родные отнеслись по-разному. Папа с Ирой одобрили, Ария тоже. Мама Феликса спросила, а не слишком ли мы торопимся. Был при этом и невольный взгляд ниже талии - как будто там уже мог наметиться живот. Впрочем, особого негатива я не заметила. Вряд ли она стала бы возражать против внука или внучки. Бабушка с Надей, познакомившись с Феликсом, были прохладно-вежливы, а папе высказали, что “Ирка рехнулась, опять понесло ее за музыканта”. Но от них ничего положительного я и не ждала.

Кто радовался больше всех, так это Аня. Огорчалась только, что не сможет быть на свадьбе. Но мы пообещали, что обязательно навестим ее во время свадебного путешествия, которое наметили на новогодние каникулы. Коротенькое, увы, но надолго никто не отпустил бы.

Лерка с Маринкой слегка поссорились из-за того, кто будет свидетельницей на свадьбе, но решили это дело, бросив монетку. Выпало Лерке. Вообще в оркестре новость приняли сдержанно, без ажиотажа. Больше, пожалуй, интересовала реакция Антона.

Ирка с Громовым? А, ну ясно. А Марков что?

Марков делал вид, что ему пофигу. А мне было на самом деле пофигу, пофигу ему или нет. Все перепрело и легло компостом. Осталось только недоумение - то самое, о котором говорила Феликсу.

Я правда семь лет была за ним замужем? Нет, серьезно?! А может, это и не я была?

Месяц до свадьбы пролетел как-то пугающе быстро. Видимо, для баланса с предыдущим, который тянулся, как резиновый. Пригласили только самых близких. Перед регистрацией Феликс устроил какие-то посиделки в театре для своих, а на следующий и день и я для наших. Разумеется, он тоже пришел, поскольку хоть и недолго был с нами, но все равно стал нашим.

Мы уже снова репетировали в Доме музыки, захватили там небольшой зальчик, где накрыли поляну. Я не звала никого персонально - кто захочет. Захотели все - кроме Антона. Да я бы удивилась, если бы он пришел.

Мы с Феликсом договорились, что все будет на минималках. Регистрация в загсе и небольшой банкет в ресторане. Свадебное платье покупать не стала, нашла длинное голубое, которое потом можно было использовать для сольных выступлений. Единственное, чего мне отчаянно хотелось, - это красивый и вкусный свадебный торт.

- Торт беру на себя, - заявила Ария. - У меня есть проверенный дэка.

- Кто? - на всякий случай испугалась я.

- Домашний кондитер. Офигенно печет. Берет дорого, но это будет мой подарок.

- Надеюсь, будет не готический торт, - сказала я Феликсу.

- Ни в коем случае, - заверил он. - Гарантирую.

Вид у него был при этом подозрительно хитрый. Настолько, что стало не по себе. Они точно что-то задумали. Скрипка с виолончелью? Но как я ни допытывалась, Феликс так и не раскололся.

Когда все было позади и остался только торт, он потребовал, чтобы я закрыла глаза. Раздались восторженные возгласы.

- Открывай, - разрешил Феликс.

- Ой, мамочки! - я едва не завизжала от восторга.

На белом торте, украшенном цветами яблони, красовались два аиста! Совсем как настоящие! Может, кто-то подумал, что это намек на прибавление в семействе, но мы-то знали…

- Жаль будет их есть, - вздохнула я.

- Они несъедобные, - улыбнулся Феликс. - Это нам на память.

- Надеюсь, что на долгую.

- На очень долгую, - кивнул он.

Эпилог

год спустя

Феликс

- Во сколько тебя забрать? – спросил я Иру, когда мы подъехали к Дому музыки.

- Да не надо, наверно, - засомневалась она. – У меня последняя группа, потом отвальная. И еще, кажется, прослушивание. Кларнетист придет. Не успеешь на явку.

- Зачем тебе на прослушивание кларнетиста? – удивился я.

- Ну я все-таки второе лицо в королевстве. Положено.

- Ладно, вызови такси тогда. И напиши, когда домой приедешь.

- Слушаюсь, мон женераль, - она накрыла левой рукой голову, а правой отдала честь. – Не волнуйся.

- Что значит «не волнуйся»? – возмутился я. – Буду волноваться. Мне положено.

- Ну тогда волнуйся, - разрешила Ира, поцеловала меня и неуклюже выбралась из машины. Забрала с заднего сиденья футляр с Энрике и пошлепала уткой к входу.

Все, последняя репетиция и декрет. Хотя это не значит, что волноваться можно меньше. Все равно ведь будет на улицу выходить, а там скользко. Да и вообще…

Дождался, когда зайдет внутрь, и поехал домой. Сегодня у нас был спектакль вечером. Расписание фатально не совпадало, но как только я узнал о беременности, на маршрутки наложил вето. Или возил сам, или нехотя соглашался на такси, если не мог. Правда, такси - это тоже было стремно. Понимал, конечно, что в вату не завернешь и ни от чего не застрахуешь, но все равно старался.

Надо же, год прошел, как мы женаты, а я все еще не привык. В хорошем смысле не привык. Понимал, конечно, что рано или поздно это все равно станет рутиной, но надеялся, что и рутина будет в таком же хорошем смысле.