Измена. Я требую развод (СИ) - Лето Лера

Annotation

- Я требую развод! – я кричу так громко, что, кажется, бокалы на прикроватном столике лопаются, откуда только голос взялся.

Но как не взяться, если на нашей кровати мой, вот уже восьмой год как, муж вбивает в матрац какую-то матрешку! Хрустальная ваза смачно врезается в стену, прямо над спинкой кровати, осыпая осколками все вокруг.

Вместо сюрприза на день рождения мужа, я сама получаю сюрприз в лице его любовницы в нашей постели. Как жить дальше, если все планы на жизнь уничтожены?

Конечно, подать на развод и сбежать к морю!

Лера Лето

Глава 1.

Глава 2

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6

Глава 7.

Глава 8.

Глава 9.

Глава 10.

Глава 11.

Глава 12.

Глава 14.

Глава 15.

Глава 16.

Глава 17.

Глава 18.

Глава 19

Глава 20.

Глава 21.

Глава 22.

Глава 23.

Эпилог 1.

Эпилог 2.

Бонус 1.

Лера Лето

Измена. Я требую развод

Глава 1.

- Я требую развод! – я кричу так громко, что, кажется, бокалы на прикроватном столике лопаются, откуда только голос взялся.

Но как не взяться, если на нашей кровати мой, вот уже восьмой год как, муж вбивает в матрац какую-то матрешку! Хрустальная ваза смачно врезается в стену, прямо над спинкой кровати, осыпая осколками все вокруг, заставляя их буквально подпрыгнуть на кровати, перетягивая между собой покрывало.

- Эмма, что ты тут делаешь? – Марк пытается прикрыться, но выходит плохо, и я наблюдаю красные полосы на его груди и плечах. Видно, следы от чьих-то развратных когтей.

- Сюрпри-и-и-з! С днем рождения, чертов предатель!

Я бросаю в него все, что могу нащупать в попытке хоть на секунду сделать ему так же больно, как мне сейчас. Кобель недоделанный! И чего тебе не хватало?!

Зонт, наушники, книжка о Хюгге. Не дочитала, теперь и смысла нет, это же об уюте и комфорте, а какой мне теперь уют?

Меня просто разрывает изнутри, легкие жжет от нехватки воздуха, я буквально задыхаюсь от обиды, злости и шока, а тупая боль в висках туманит мысли и грозит превратиться в мигрень.

Он что-то пытается говорить, я отчетливо вижу, как шевелятся губы, но в ушах только шум, в них марширует невидимый оркестр, так что ни одного разборчивого слова. Да и что тут можно объяснить? Я видела всё своими глазами.

Не могу больше. Не могу это видеть. Я срываюсь с места и просто бегу.

Бегу, не разбирая перед собой дороги, да и неважно куда, только бы прочь из квартиры, которая еще утром была моим семейным гнездом, и вдруг за секунду стала гнездом разврата. Кто знает, сколько он уже мне изменяет? Как цинично, за пару часов до праздника в честь его дня рождения. Тридцатого юбилея. В нашей квартире. На нашей кровати.

Я замедляюсь и, наконец, совсем останавливаюсь. Сердце выскакивает из груди, легкие горят, мне бы перевести дыхание, но я даже не могу сделать вдох. Все тело зудит и вибрирует, и я вдруг чувствую себя вывалянной в грязи. Такое не отмоешь водой, даже с хозяйственным мылом.

Ох, не так, Эмма, не так ты себе представляла сюрприз на день рождения мужа…

Я давным-давно решила, что сегодня закончу пораньше, так что со спокойной душой оставила всё на су-шефа и помчалась домой, чтобы сделать мужу сюрприз.

Приготовить лучший ужин в его жизни, но перед этим станцевать стриптиз в красивом новом белье. Я готовилась несколько месяцев! Думала, самое время разнообразить нашу личную жизнь, ведь восемь лет в браке – это не шутки.

На дворе ранняя весна, холодная и тоскливая, с серыми тротуарами и гололедом под слоем грязи. Температура скачет от минуса к плюсу, и обратно. Я иду, пошатываясь, пытаюсь переварить всё, что произошло. Почему это произошло со мной? Руки мерзнут, волосы рассыпались по плечам неаккуратными мелкими кудряшками. Они – единственное яркое пятно в этой вечной серости.

Беспросветная тоска со всех сторон давит на плечи, и я из последних сил сдерживаю слёзы.

Час прошел или все три, но я замерзаю окончательно и решаю все же вернуться домой. Перед смертью не надышишься… Дома, к моему удивлению, пусто, чисто и убрано. Кто-то сменил постель, убрал осколки вазы и устранил следы побоища.

И, конечно, никаких гостей. Интересно, чем это он оправдался? Ребята, не приходите, меня тут жена с любовницей застала? Потрясающе.

Мысли текут медленно, лениво и со скрипом, как всегда после крупных истерик, так что я просто смотрю на нашу кровать. Смотрю и пытаюсь не плакать, но слёзы душат.

Сколько сотен раз я засыпала на его плече, сколько лет думала, что у нас любовь , крепкая семья. А что постель все чаще использовалась по прямому назначению, то есть для сна, так это у многих бывает. Мало ли, временное охлаждение, привычка, такое может случиться за восемь лет брака.

Я думала, мы же взрослые люди, просто немного соскучимся, немного выдохнем, и всё будет как раньше. Мы же родные, так давно в месте, я знаю все его привычки, могу по морщинке у левого глаза определить настроение…

Но ничего этого больше не будет. Тошнота подкатывает к горлу, и хочется просто сбежать отсюда подальше, прямо сейчас. Забыть всё, как страшный сон.

Но знакомый голос за спиной заставляет застыть на месте.

- Я рад, что ты вернулась, Эмма. Думаю, нам нужно поговорить.

Марк говорит, я смотрю на его губы, и меня опять накрывает волна тошноты, когда я думаю, что еще совсем недавно он делал этим ртом. Чертов лжец. Предатель.

- Незачем. Я требую развод и раздел имущества. А потом вали на все четыре стороны, - выплевываю я, сдерживая злость и обжигающую обиду, которая грозит затопить меня с головой.

Но самое страшное сейчас - тяжелая, душераздирающая тоска по любимому мужу.

Мне бы уткнуться в ворот его рубашки, закрыть глаза и понять, что это был просто страшный сон. Иррациональный, невозможный, ведь мой муж бы так не поступил. Он меня любит, мы с ним навсегда вместе.

Отмотать назад, зайти в прихожую, сбросить сапоги и увидеть, как он выходит встретиться меня. Помогает снять пальто, прижимает к себе и целует в щеку. Говорит, что соскучился, и что я холодная с улицы. Зовет согреться чаем.

Мне бы опять обнимать его ночью, вдыхать запах его кожи и чувствовать все то, приятное и привычное, с чем я только что распрощалась навсегда.

Вот он был, и вот его не стало. На его месте стоит предатель, который надел костюм моего мужа, его кожу, его ботинки, его парик.

Мой муж – мертв, и я уже начала его оплакивать.

- Эмма, мы же взрослые люди. Я мужчина, мы по природе своей не можем быть моногамными. Это ошибка, ну мало ли, с кем не бывает? – его голос спокойный, мягкий и тягучий, он как будто разговаривает с пятилетним ребенком, объясняя ему очевидные вещи.

Только я не ребенок, да и детей мы так и не завели, потому что все восемь лет было «не время». То одно, то второе, то нет денег, то их много, но опять нет.

А теперь он забрал у меня ту единственную семью, что у меня была – себя.

- Я бы тебя ударила, Марк, но, боюсь, это будет жестоким обращением с животными, - чеканю я в ответ и тут же вижу, как он меняется в лице. С него сползает выражение доброго и снисходительного дяденьки, обнажая что-то другое, темное и гадкое. Давай, чудовище, покажи мне своё лицо. Пора нам познакомиться.