Пат Бут - Беверли-Хиллз
Пол, устланный мягким ковром, поглощал звук ее шагов. Где мог находиться обитатель бунгало?
На ходу она размышляла, подобно всем рядовым его поклонницам, о том, что мог делать в эту минуту их кумир. Читать очередной сценарий или смотреть новости по телевизору? Или отхлебывать виски со льдом, тоскуя в одиночестве?
Какие-то звуки нарушали тишину, царившую в бунгало, и Паула навострила уши. Звуки были невнятными, и она, не сообразив, что они означают, чуть замедлила шаг.
Она ощущала некоторое беспокойство от вторжения без приглашения в жилище чужого человека, но поручение Тауэра было недвусмысленным и имело цель как можно скорее получить отзыв клиента. Она здесь по делу, по очень важному делу, и это извиняло ее в любом случае. Паула приблизилась к двери комнаты, нажала и слегка повернула дверную ручку. Дверь легко распахнулась.
Зрелище, которое открылось ей, заставило ее остолбенеть. Два обнаженных тела, сомкнутых, словно в борьбе, а губы, слитые в страстном, похотливом, даже не поцелуе, а в незнакомой Пауле странной ласке. Она – самка – была громадна и бела – кожей и волосами, разметавшимися по узорчатой обивке софы. Она, казалось, пожирала влажным своим ртом заключенного в объятия ее мускулистых рук самца. Но Роберту Хартфорду, истощенному после недавнего бурного оргазма, такая пытка не причиняла боли, а доставляла, наоборот, наслаждение.
Паулу словно приковало к месту. Ее тошнило, хотелось убежать, но от этой живой картины она не могла оторваться. Грозовые тучи, порожденные дикой ревностью, переполняли ее. Она безрассудно бросилась в отчаянную атаку. Будь она в нормальном состоянии, то никогда не решилась бы так поступить.
– Поберегись, Роберт! Губы, которые ты целуешь, блуждали неизвестно где!
Он повернулся к ней. Рот, влажный от мерзкой слюны Каролин, открылся в изумлении.
– Какого черта…
– Запирай дверь, когда вздумал трахаться. Или тебе нужны зрители?
Из того положения, в каком находился в данный момент Роберт, встать, выпрямиться во весь рост и с достоинством выпроводить наглую пришелицу вон было затруднительно. Тяжелая туша Каролин давила на него. Он чуть приподнял свою партнершу, и от этого усилия лицо его побагровело. Но он теперь мог хотя бы распознать, кто перед ним.
– Что тебе здесь понадобилось?
Паула знала, что обрезает все концы и падает в пропасть.
– Я пришла по делу, а не за тем, чтобы посмотреть, как развлекается кинозвезда. Я работаю на тебя, хотя это еще не дошло до твоих мозгов. Я принесла эскизы, которые ты требовал доставить немедленно, как только они будут готовы. Вот я и явилась.
Папка упала на ковер и раскрылась, словно по волшебству. Разлетевшиеся акварели сразу же привлекли внимание Роберта.
Каролин Киркегард подала голос, напоминая о своем присутствии:
– Послушай, милая, убирайся-ка ты отсюда…
– Заткнись, а то тебе снова придется тратиться на пластического хирурга, – мгновенно отреагировала Паула. В этой перебранке с голой бабой она сжигала за собой мосты.
Роберт постепенно выползал из-под тела Каролин.
– Тебе лучше уйти, Паула…
– А может, ты сам хотел, чтобы я застала тебя без штанов? – Паула сама удивилась своей наглости.
– Не смей разевать свой поганый рот! – прикрикнул он и наконец добился того, что смог, избавившись от женщины, придавливающей его, присесть на кушетке.
Постепенно Роберт обретал свой привычный апломб, и поднятый вверх в эрекции член нисколько не смущал его. Для порнофильма это был кадр что надо. Каролин не сводила с него глаз и плотоядно улыбалась, словно Паулы вовсе не существовало.
Дольше выносить это Паула не могла. Ярость захлестывала ее.
– Свое задание я выполнила. Просмотрите эскизы, как только у вас найдется для этого время, мистер Хартфорд. Благодарю вас за внимание. Напоследок примите бесплатный совет: позаботьтесь о своем здоровье. Такие нагрузки в вашем возрасте опасны!
Эти ее последние слова Роберт обязательно запечатлеет в своем мозгу, она не сомневалась в этом.
Глава 11
Каньон был глубок, и в нем скапливался туман. Сырой воздух скрадывал все звуки, и неумолчный гул уличного движения здесь казался лишь тихим шорохом. Промозглая влажность давала о себе знать, и Каролин ежилась в своем тонком халатике, нервно расхаживая по спальне. На оконных стеклах выступали капли и стекали затем, подобно слезам.
Рассвет еще не наступил, но Каролин уже давно бодрствовала. Это было самое лучшее время для медитации – на грани уходящей ночи и наступающего нового дня. Но прежде чем вступить в общение с миром духовным, ей хотелось погрезить еще о земных благах. Войдя в ванную, она включила душ, сбросила халат и подставила обнаженное тело под ледяные струи. В зеркале она любовалась своей наготой. Это зеркало отражало ее в полный рост. Остальное пространство стен занимали упрятанные под стекло фотографии «Сансет-отеля».
То же самое было и в кухне, и в холле, и в других комнатах, куда посторонние не допускались. Каролин окружила себя изображениями вожделенного здания и его интерьеров. Они стимулировали в ней бешеную энергию, с которой она развивала свое так называемое Движение. Она уже не сознавала, что стала пленницей маниакальной идеи – завладеть «Сансет-отелем» и изгнать оттуда Роберта Хартфорда.
После охладившего разгоряченную кожу душа она величественной походкой проследовала обратно через спальню и спустилась по лестнице в цокольный этаж, где располагалась ее «сокровищница» – как она сама называла потайной сейф, в котором хранились «орудия ее труда». Там был надежно запрятаны ставшие уже знаменитыми и столь необходимые ей для овладения душами простаков магические кристаллы. Обычно они пребывали в сейфе в гордом одиночестве, но сейчас кое-что составляло им компанию. Конверт с убийственными фото и негативами Ливингстона и несовершеннолетней Рамоны был равен по стоимости самому престижному отелю в Беверли-Хиллз. Ее отелю! Она была уверена, что уже заполучила его.
Картина была на месте, в своей рамке. Она отодвинула ее и набрала на диске сейфа комбинацию цифр – 10123 – номер своего счета в швейцарском банке. Дверца отворилась, кристаллы отразили упавший на них свет и брызнули лучом в глаза хозяйки. Сердце Каролин перестало биться, провалилось куда-то вниз, в бездонную бездну. Она его не ощущала.
Второе ее сокровище – конверт с фотографиями – исчез из сейфа. Его место заняло фото, давно растиражированное и распространяемое везде и всюду. Правда, с личным автографом кинозвезды, небрежно перечеркнувшим улыбающееся ей с открытки лицо:
«Благодарю, Каролин, за незабываемый вечер. На память от владельца «Сансет-отеля».
