За решеткой (ЛП) - Джеймс Никки

— Верно. Я возьму на себя расходы на этот визит при условии, что вы серьезно настроены двигаться дальше. Для галочки, я бы и этого не делала, если бы не считала, что у нас хорошие шансы на успех.

— Я понимаю. Я настроен серьезно. Мне надо будет решить вопрос с авансом, но я найду деньги. Когда вы сможете с ним встретиться?

— Я свяжусь с нужными людьми и прослежу, чтобы меня включили в список для его посещений, а потом постараюсь приехать в следующие две недели.

— Вы получили согласие на разглашение информации, которое я прислал вам факсом?

— Получила. После визита к мистеру Ндиайе я снова свяжусь с вами, и будем действовать дальше.

— Ладно. Звучит здорово.

— И еще, примите к сведению. Такие процессы занимают много времени. Я чувствую, что вам не терпится действовать быстро. Но в подобных ситуациях так не бывает.

— Я понимаю.

— Я буду на связи.

Звонок оборвался, и я убрал телефон в карман, несколько минут невидящим взглядом смотря на дорогу и пытаясь переварить наш разговор. Я хотел надеяться, но сейчас это казалось слишком рискованным. Кроме того, если я не наскребу десять тысяч за пару недель, это ни к чему не приведет.

В какой-то отдаленной части своего мозга я понимал — я даже бровью не повел при мысли, что будь у меня такие деньги, я бы без сомнений использовал их, чтобы помочь Бишопу. Может, я сошел с ума, но я не мог игнорировать связь между нами.

Я без колебаний знал, что если завтра он исчезнет из моей жизни, я буду опустошен.

Вернувшись в ресторан, я обнаружил, что Хавьер с улыбкой на лице переписывается со своей девушкой. Перед ним лежала половина бургера, а кружка пива опустела. Я махнул официантке, чтобы принесла нам еще по одной, затем плюхнулся на сиденье напротив.

Он убрал телефон и приподнял брови.

— Все хорошо?

— Да. Это была та адвокат, с которой я встречался. Она может взяться за дело. Она встретится с ним в течение следующей недели или типа того, чтобы заполнить кое-какие пробелы перед принятием решения, но все прозвучало позитивно.

— Безвозмездно?

Я расхохотался.

— Нет. Ты шутишь? Адвокаты реально делают такое? Клянусь, это только в кино бывает. Она готова согласиться на смешанную сделку — аванс и гонорар в случае успешного исхода дела.

— Сколько?

— Двадцать пять процентов.

— Нет, я про аванс.

Я ковырял свои начос, оттягивая ответ.

— Не морочь мне мозги, выкладывай.

Официантка подошла и поставила на столик еще два пива. Моя предыдущая кружка была еще полной, так что мне предстояло наверстать. Я схватил кружку и сделал несколько больших глотков.

Когда я поставил пиво обратно, внимание Хавьера никуда не переключилось.

— Десять тысяч.

Тишина.

Хавьер моргнул, и его брови взлетели так высоко, что весь лоб сморщился.

— Повтори?

— Десять тысяч. И двадцать пять процентов потом.

— Надо было предложить переспать с ней. Урезать цену вдвое. Ты симпатичный чувак. Она могла и согласиться. Разве переспать с женщиной — это хуже, чем расстаться с десятью косарями?

— Что с тобой не так?

— Да это с тобой что не так? Ты подумываешь выложить такие деньги за услуги его адвоката?

— Может быть.

— Мне напомнить тебе...

— Нет, не надо. Я знаю, как все выглядит. И вообще, если допустить, что я сделаю это, и она вытащит его оттуда, и выбьет достойную компенсацию за отсиженные годы, то он может вернуть мне эти деньги.

— Если.

— Я бы не делал это, если бы не верил, что такое возможно.

— Энсон...

— Заткнись и ешь свой бургер. Я больше не хочу об этом говорить.

***

Только в первую неделю октября мне выпала смена в секции Бишопа. Прошло три недели с тех пор, как он получил от Джалена письмо о кончине бабушки, и две недели с тех пор, как я говорил с Синтией возле бара. Я ничего не слышал от ее фирмы и лишь предполагал, что она еще не навещала Бишопа.

Я работал послеобеденную смену с восторженно молодым Дерриком. Как я столько времени терпел его, сам не представляю. Один позитивный момент: им легко было манипулировать и командовать. Он вел себя так, будто я был выше его рангом, и бегал по моим поручениям так, будто потом я вознагражу его печеньками или почесыванием животика. Он был неплохим парнем, когда давал отдых своим легким и языку и не хвастался мне своими последними достижениями на амурном фронте.

К послеобеденной смене трансферы в душ уже закончились, но досуговое время еще продолжались. Несколько людей ушло на визиты, один находился в лазарете. Бишоп был ограничен своей камерой в наказание за его поведение — его время на душ и досуг сократили вдвое на следующие 90 дней. Мне не нужно было видеться с ним, чтобы знать, насколько он несчастен.

У нас оставалось полчаса до разноса ужина, так что мы сделали обход, доложили о пересчете и подтвердили трансфер возвращаемого заключенного.

Я остановился у камеры Бишопа, попросив Деррика сбегать вперед и открыть камеру внизу для заключенного, который возвращался с досуга. Бишоп лежал на кровати, заложив руки за голову и глядя в потолок.

— Еще не умер со скуки?

Он не пошевелился. Его взгляд оставался зафиксированным на месте.

— Тебе стоит как-нибудь попробовать. Через несколько дней ты убежден, что сходишь с ума. Начинаешь слышать всякое в голове. Поэтому я читаю. Это удерживает от наступления безумия.

— Прости. Это была плохая шутка.

Он наклонил подбородок вперед и покосился на меня в окошке.

— Ты на этой неделе работаешь здесь?

— Да. И в напарниках у меня сам Тигра. Должно быть весело, весело, весело, весело, весело! — последние слова я пропел так же, как мультяшный тигр всегда распевал свою песенку в «Винни Пухе».

Бишоп усмехнулся, но не встал, и его внимание вернулось к потолку.

— Адвокат еще не приезжала на встречу с тобой? — спросил я, понимая, что он не в настроении для развлечений.

— Неа. Мне сказали про нее. Запросили разрешение добавить ее в мой список для посещений, но сообщили, что она сможет навестить меня не раньше этой недели из-за моих ограничений.

Я не подумал об этом.

— У меня хорошее предчувствие на ее счет.

Он не ответил.

Деррик крикнул с нижнего уровня, зовя меня по имени.

— Мне надо бежать. Я буду заглядывать время от времени.

— Конечно, босс.

Я поколебался, прежде чем отойти от двери. Все его поведение изменилось. Он демонстрировал мало энергии или мотивации, и я был разочарован, что перспектива нового адвоката его не радует. Правда в том, что я не знал, каково это — три недели подряд таращиться в потолок, не имея никаких развлечений.

***

Раздача еды может пройти хорошо или же создать проблемы, если какой-то заключенный решит, что он сегодня в дерзком или мятежном настроении. Обычно неприятности бывали в отсеке Е или с ребятами в карцере, которым нравилось чинить проблемы, но всегда находилась паршивая овца, удивлявшая нас тогда, когда мы ожидали меньше всего.

Леон решительно настроился стать такой паршивой овцой. До меня доходило предостаточно слухов об этом парне, и все они не были приятными.

Деррик взял с тележки поднос с ужином для Леона и ждал, пока я открою люк. Прежде чем я отпер замок, Леон бросился вперед и впечатался всем телом в дверь, выглядывая через окошко как хищник, почуявший добычу.

Я не отступил назад и не доставил ему удовольствие знать, что он застал меня врасплох, хоть мое сердце и екнуло от внезапной атаки.

— Отвали нахер, Леон. Есть-то хочешь?

— Я сожру мясо прямо с твоих бл*дских костей, здоровяк. Валяй. Открывай люк, — он облизнул губы, его дикие и бешеные глаза сверкали в тусклом освещении камеры.

Я отказывался вестись на его насмешки.

— Отойди назад, иначе люк не откроется, и ты останешься голодным.

Он сделал прямо противоположное. Он прижался лицом к стеклу, стал лизать его, выпучил глаза на своем осунувшемся лице и уставился на меня с выражением чистого безумия.