Р.Дж. Льюис - Борден
времени, снова ударила его по лицу. Борден зарычал, его похотливый взгляд стал более
агрессивным, а затем он поцеловал меня, овладевая моим ртом, захватывая язык, пока
наши губы сминали друг друга.
Мы походили на потный клубок, когда он, наконец, решился оттолкнуться от стены
и двинуться обратно. Его рука сгребла сзади мое платье, поспешно дернула молнию вниз,
в то время как я прокладывала себе путь через пуговицы его рубашки, сдирая ее с него.
Он поразительно быстро нашел дверь в мою спальню, словно заранее знал
планировку квартиры. Открыл дверь и занес меня внутрь, уронив прямо на кровать, после
чего разорвал мое платье. Было слышно, как трещит и рвется ткань, и не будь я такой
неудовлетворенной, непременно всплакнула бы над чертовой вещицей.
— Блядь, — проворчал он, когда его руки стянули платье с моих ног, и он уставился
на мое распростертое перед ним полуголое тело.
Борден стоял на краю кровати, разжигая глазами огонь на моей коже, выглядя
грязно с растрепанными волосами и голым торсом. Я вздрогнула от удовольствия, когда он
опустил взгляд на меня с каким-то возбуждающе теплым выражением на лице, как будто
все это для него было новым.
Может, так оно и было. Возможно, Борден никогда раньше не терпел поражения, и
это ему нравилось. Какова бы ни была причина, я испытывала удовольствие от этого
толстого и твердого члена, натягивающего ткань его брюк.
Я хотела его.
Я хотела узнать, насколько большим он был. Хотела узнать, насколько заполненной
буду ощущать себя с ним внутри. Я не хотела больше ничего, кроме удовольствия. Это
было эгоистичное желание, становящееся более захватывающим, потому что исходило от
него — опасного мужчины, рассматривающего меня, словно чертов бриллиант.
— У тебя охуенно красивое тело, — отметил он.
Я расцвела от его комплимента.
Не поднимаясь на кровать, он наклонился ко мне и уперся одной рукой рядом с
моей головой. Захватил ртом мою нижнюю губу, всасывая ее жестче, чем прежде. Я
извивалась под ним, когда его рот начал спускаться вниз по моему телу. Это не были
нежные прикосновения. Борден покусывал мою шею, вызывая покалывание на
прохладном воздухе. Обхватив мою грудь через лифчик, слегка сжал ее, продолжая путь
по моему животу к внутренней стороне бедер. Затем отстранился и потянул меня за руку,
заставляя встать перед ним.
— Сними лифчик, — потребовал он.
Не теряя времени, я расстегнула и сняла. Его глаза впились в мою обнаженную
грудь, после чего он указал на трусики.
— Это тоже, Эмма.
Сдернула их и отступила, полностью обнаженная с головы до ног, абсолютно
беззащитная. Я не стеснялась своей наготы. Это я, и если он не захочет меня, то это его
проблема.
— Двенадцать из десяти, — пробормотал он, глядя на меня. — Теперь встань на
колени и расстегни меня.
Мой рот приоткрылся от удивления. Я не сдвинулась с места.
— Эмма, — серьезно повторил он, — ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?
Я была чертовски возбуждена и, конечно, хотела, чтобы он меня трахнул.
— Да.
— Тогда встань и расстегни меня.
Никогда в сексе не выполняла ничьих приказов, в основном, потому что мужчина
был достаточно умен, чтобы понимать: он не может мне приказывать, но… Борден был
другим. Мои чувства были такими противоречивыми, а моя потребность такой сильной,
что я не слышала рева битвы внутри меня, подчиняясь такому парню, как он.
Я опустилась на колени и начала двигаться к нему, глядя на его мощное тело,
прикасаясь к бугристым крепким мускулам и татуировкам, встретившись затем с его
тяжелым взглядом.
Он выглядел фантастически.
Осторожно я расстегнула ремень и молнию на его брюках. Остановившись,
посмотрела на него. Он не говорил ни слова, будто оставлял за мной право решать, хочу ли
я продолжения. И, конечно, я этого хотела. У этого мужчины было бесконечное эго, и мне,
разумеется, хотелось увидеть, во что оно было упаковано.
Я стянула с него боксеры, и его член вырвался на свободу. От этого зрелища меня
бросило в жар.
Ладно, он был большой.
Охуенно большой.
Я медленно обхватила его рукой. Он был еще и толстый — мои пальцы даже не
соприкоснулись. Мне, блядь, была не понятна причина, по которой этот огромный член
нуждался в том, чтобы его украшали. И это был…
Я остановилась и посмотрела в глаза Бордену.
— У тебя пирсинг.
Его губы изогнулись в улыбке.
— Ты собираешься сосать меня, Эмма? Или продолжишь пялиться на мой член?
В тот момент я действительно любила его грязный рот.
Мой язык метнулся и жадно лизнул головку его члена. Он закрыл глаза и резко
втянул в себя воздух, выражение удовольствия смягчило его черты. Я никогда прежде не
видела его таким. Он всегда был задумчивым и серьезным, и никогда таким открытым, как
сейчас. Я чувствовала, как все внутри меня напряглось, моя жажда усилилась.
Я взяла его в рот, нежно посасывая, играя с пирсингом в уздечке парой сантиметров
ниже головки. Эта чертова вещица на члене Бордена немного пугала. Я двигала головой
вперед-назад, не прекращая смотреть на него, впитывая каждую восхитительную деталь
его лица. Он опустил руку мне на голову и сгреб волосы в кулак. Когда я вобрала его
глубже, Борден негромко зарычал, его член стал еще тверже у меня во рту. Мужчина
направлял мои движения и скорость, иногда толкая себя глубже в мой рот, но не до такой
степени, чтобы я давилась.
Я оценила это.
— Блядь, — прошептал он.
Резко оттолкнув мою голову от своего члена, Борден заставил меня подняться на
ноги. Он толкнул меня назад, я рухнула на кровать, и воздух выбило из моих легких.
Постепенно сняв остатки одежды, он опустился на колени и потянул меня на себя, схватив
за ноги и закидывая их себе на плечи. Не дав мне времени среагировать, его рот завладел
моей киской. От неожиданности я напряглась. Мои каблуки вонзились ему в спину.
Вскрикнув, я вцепилась в его голову.
Накал удовольствия был неимоверно сильным. Я извивалась под ним. Он сосал мой
клитор, мои ногти впивались ему в затылок, когда я терлась о его губы. Борден сжал меня
еще крепче, застонав вместе со мной, словно наслаждался этим так же, как и я.
— Блядь, блядь, блядь, — стонала я, срываясь в пропасть удовольствия. — Не
останавливайся. Не…
Но он остановился.
Он, черт возьми, остановился.
Отстранившись, он поднялся. В темноте я видела его губы, блестевшие от моих
