Р.Дж. Льюис - Борден
раздраженно приподнялись.
— Кто-нибудь говорил тебе, что так таращиться невежливо?
Я заметила, что ему некомфортно. Либо он ненавидел пристальные взгляды — а
кто любит? — либо он не привык к этому. Люди не отворачиваются, находясь в поле его
зрения. Это всегда было в соответствии с его требованием — быть в непосредственной
видимости.
Я задалась вопросом, почему мне нравится доставлять ему неудобства? Это какое-
то странное пристрастие: нажимать на его кнопки, проверяя, как долго он сможет
продержаться, не выплескивая своего дерьма. Похоже на то, что он делал со мной.
Я проигнорировала его вопрос.
— Не высаживайте меня перед домом, — сказала я. — Не хочу, чтобы кто-нибудь
сделал что-то с вашей машиной. Вокруг слоняется много людей.
— Не волнуйся о моей машине в своем гетто, — ответил он.
— Ах, гетто?
— Как еще можно назвать твой район? Просвети меня.
Я задумалась на мгновение. Это убогий небольшой район, согласна. Здесь
скрывается много банд, и они не слишком дружелюбны. Лично меня они не беспокоили:
их больше волновала торговля наркотиками, чем девушки, так что не все так плохо.
— Ну да, гетто, — наконец, спокойно согласилась я. — Не все из нас богатые и
счастливые.
Это был камень в его огород. Это ничто по сравнению с ощущением, что носишь
клеймо бедности, Эмма.
— Я не всю жизнь был таким, — поправил он меня. — На мою жизнь пришлась
изрядная доля нищеты, прежде чем я покинул город. Я был в таких местах, в которых твоя
квартирка покажется мечтой.
Мои глаза округлились от удивления.
— Я никогда не знала этого, имею в виду, что никто никогда не говорит об этом.
— Потому что никто не знает о моих путешествиях, — незаинтересованно
пробормотал он. — Я хотел бы, чтобы так и оставалось.
— О.
Я не была уверена, что могу в это вмешиваться, хоть и желала — и вдруг мне
действительно очень этого захотелось.
— Где вы были?
— Далеко отсюда.
— Было страшно?
Он немного напрягся, воспоминания промелькнули во взгляде.
— Да, — правдиво ответил он. — Было.
Машина остановилась перед жилым комплексом. Он посмотрел на дом, затем на
привычную мне компанию парней — по-прежнему перед входом, все пятеро. Они еще ни
разу не побеспокоили меня, и я была склонна думать, что они неплохие ребята, но Борден
при виде их нахмурился. Разумное беспокойство.
— Позволь мне проводить тебя, — сказал он, глуша двигатель.
— Вы не должны, — быстро ответила я.
Он просто смотрел на меня.
Дерьмо.
Мы вышли и направились к входной двери. Рука Бордена обнимала меня за талию,
словно помечала перед другими мужчинами. Они услышали наши шаги и повернулись
посмотреть. Их глаза ощупали мое тело, один даже негромко присвистнул. Я покраснела и
опустила взгляд на тротуар. Они ничего не сказали, но я поймала взгляд Бордена,
брошенный в их сторону.
Я открыла дверь и вошла. Мужчина шел слишком близко позади меня. Зайдя в
лифт, он с отвращением посмотрел на граффити, покрывающие стены и потолок.
— Это просто грустно, — пробормотал он. — Сколько каждый месяц ты платишь
за аренду в этой дыре?
— Скажем так, большую часть моей зарплаты до того, как вы наняли меня, —
ответила я не в силах скрыть улыбку.
Мы вышли на этаже и направились к моей квартире. Я остановилась перед дверью
и собиралась что-то сказать, когда за соседней дверью раздались крики, а с другой
стороны — звуки включенного телевизора. Он посмотрел в том направлении, откуда они
доносились.
Я улыбнулась.
— Немного невинного шума, ничего страшного, правда?
— Правда, — пробормотал он, уголки его губ взлетели вверх. — Если честно, это
все вызывает небольшую ностальгию. Когда я был в твоем возрасте, то жил недалеко
отсюда.
— Здесь стало намного лучше. Я имею в виду криминал.
Он медленно покачал головой.
— Не намного, куколка.
Я отвернулась от его захватывающих глаз и открыла дверь. Войдя внутрь, включила
в коридоре свет.
— Спасибо, что подвезли, — сказала я, поворачиваясь к нему.
Он стоял неподвижно напротив меня, словно ждал чего-то еще.
— И что проводили, — добавила я.
Борден посмотрел мне в глаза, а потом за мою голову в квартиру. Мне
потребовалась всего секунда, чтобы понять его намерения.
— Вы можете идти, — сказала я, не зная, как еще намекнуть ему на то, чтобы он
уходил.
— Не собираешься пригласить меня? — удивленно спросил он.
— Нет, — быстро ответила я и покачала головой. — Это как погружаться в
открытый океан и ждать, когда акулы начнут окружать тебя.
Он молча переваривал мои слова, задумчивый, как никогда.
— Я не такой плохой, — наконец, сказал он.
Мои брови скептически приподнялись.
— Вы престу… — я осеклась. — Мне просто не очень комфортно с вами вне
работы. Это подразумевает соблюдение профессиональных договоренностей.
— На хуй профессионализм. В этом нет ничего веселого.
Я вздохнула.
— Это не предполагает веселье.
— Пригласи меня, Эмма.
— Нет. Я еще слишком мало о вас знаю.
— Что ты хочешь узнать?
О, Боже.
— Ну, почему вы так хотите войти? — раздраженно парировала я.
— Меня никогда раньше не отшивали, — он пожал плечами. — Обычно… обычно
это делал я.
— И только потому, что ситуация вне вашего контроля, вы чувствуете в себе право
третировать меня и пытаетесь убедить впустить вас в мою личную жизнь? И не смейте
угрожать мне, потому что вы исчерпали все долбаные штучки, которые годились для
этого…
Он прервал меня, засунув руку в карман и вытащив оттуда зажим для денег, полный
стодолларовых купюр. Мои глаза округлились.
— Это не контроль, — сказал он, глядя на деньги. — Я просто хочу тебя. Очень
долгое время я хочу тебя.
Когда я не ответила, он наклонился, оказавшись со мной на одном уровне, уперся
руками по разным сторонам дверного проема так, чтобы находиться близко к моему
ошеломленному лицу.
— У меня очень давно не было женщины. Я чист, как младенец, и у меня много
денег. В моей руке сейчас несколько штук, если хочешь. Я не прошу больше ничего. Мы
можем превратить это в деловую сделку. Никаких проблем, если я буду платить тебе в
обмен на…
— Вы в своем уме? — резко прервала я его. Мне хотелось закричать, но я
сдержалась. — Я не шлюха.
— Я никогда этого не говорил.
