Тилли Коул - Тысяча незабываемых поцелуев (ЛП)
Я молчал.
— К тому же, если мое сердце разобьется, то и твое тоже. Помнишь?
Я фыркнул на это напоминание. Поппи толкнула меня, пока моя спина не оказалась прижата к дереву. Я видел, что большинство учеников смотрели на нас, пока заходили в школу. Сплетни и перешептывания уже начались.
— Ты обидишь меня, Рун? — потребовала ответа Поппи.
Побежденный ее упорством, я положил руку на заднюю часть ее шеи и заверил ее:
— Никогда.
— Значит к черту, что кто-то другой думает.
Я рассмеялся над ее прытью. Она улыбнулась и уперла руку в бок.
— Как тебе такое отношение? Достаточно плохая девочка?
Обхватив ее, к удивлению Поппи, я повернул ее, пока она не оказалась прижатой к дереву. Прежде чем у нее появился шанс спорить, я поцеловал ее. Наши губы двигались медленно, поцелуй был страстным, губы Поппи приоткрылись, чтобы впустить мой язык. Я попробовал сладость ее рта, прежде чем отстранился.
Поппи тяжело дышала. Она провела рукой по моим влажным волосам и сказала:
— Я знаю тебя, Рун. Ты не обидишь меня. — Она поморщила нос и пошутила: — Я бы поставила свою жизнь на это.
Боль начала формироваться в моей груди.
— Это был не смешно.
Она держала указательный и большой палец на расстоянии друг от друга.
— Смешно. Немного.
Я покачал головой.
— Ты знаешь меня, Поппи. Только ты. Ради тебя. Только ради тебя.
Поппи изучала меня.
— И может, в этом проблема, — заключила она. — Может, тебе стоит впустить в свое сердце других людей. Может, если ты покажешь всю ту любовь, что все еще есть под всей этой темной одеждой и мрачностью, они не будут так резко тебя осуждать. Они полюбят тебя, каким бы ты ни захотел быть, потому что увидят твою истинную душу.
Я сохранял молчание, когда она сказала:
— Например, Алтон. Как твои отношения с ним?
— Он ребенок, — ответил я, не понимая, к чему она клонит.
— Он маленький мальчик, который боготворит тебя. Расстроенный маленький мальчик, потому что ты не разговариваешь с ним и не проводишь с ним время.
От этих слов у меня засосало под ложечкой.
— С чего ты взяла?
— Потому что он сказал мне, — сказала она. — Он был расстроен.
Я представил плачущего Алтона, но быстро отогнал это. Я не хотел думать об этом. Возможно, я не так много общался с ним, но не хотел видеть его плачущим.
— Есть причина, по которой он отрастил волосы, знаешь? По этой же причине он убирает их с лица, как и ты. Это правда мило.
— У него длинные волосы, потому что он норвежец.
Поппи закатила глаза.
— Не у всех норвежцев длинные волосы, Рун. Не глупи. Он отрастил волосы, потому что хочет быть похожим на тебя. Он подражает твоим привычкам, чертам характера, потому что хочет быть, как ты. Он ждет, что ты заметишь его. Алтон обожает тебя.
Я опустил голову. Поппи подняла ее своими руками и нашла мой взгляд.
— А твой папа? Почему ты не...
— Достаточно, — выплюнул я резко, отказываясь говорить о нем. Я никогда не прощу, что он увез меня. Эта тема была под запретом даже для Поппи. Казалось, Поппи не обиделась из-за моей вспышки. На ее лице я видел только сочувствие.
Я больше не мог этого выносить.
Молча взяв ее за руку, я потянул ее к зданию школы. Поппи усилила хватку на моей руке, когда другие ученики стали не просто смотреть, а пялиться.
— Не обращай внимания, — сказал я Поппи, когда мы прошли через школьные ворота.
— Хорошо, — ответила она и прижалась ко мне ближе.
Когда мы вошли в коридор, я увидел Дикона, Джадсона, Джори, Эйвери и Руби, столпившихся у своих шкафчиков. Я не разговаривал ни с кем из них с вечеринки.
Никто из них не знал, что происходит.
Джори повернулась первая, ее глаза расширились, когда она увидела наши с Поппи соединенные руки. Должно быть, она что-то сказала себе под нос, потому что в мгновение ока все друзья повернулись на нас. На их лицах было замешательство.
Повернувшись к Поппи, я призвал ее:
— Пойдем, нам лучше поговорить с ними.
Я направился вперед, когда Поппи потянула меня назад.
— Они не знают о... — прошептала она, чтобы только я услышал. — Никто кроме наших семей и учителей. И тебя.
Я медленно кивнул, затем она сказала:
— И Джори. Джори тоже знает.
Это был как удар под дых. Должно быть, Поппи увидела боль в выражении моего лица, потому что объяснила:
— Мне нужно было рассказать кому-то, Рун. Она была моим самым близким другом, за исключением тебя. Она помогала мне с уроками и всем подобным.
— Но ты сказала ей, не мне, — сказал я, борясь с желанием уйти прочь и подышать воздухом.
Поппи усилила хватку на мне.
— Она не любит меня так, как ты. И я не люблю ее так, как люблю тебя.
Когда Поппи это произнесла, моя злость испарилась... И я не люблю ее так, как люблю тебя...
Подойдя ближе к Поппи, я обнял ее за плечо.
— Они узнают когда-нибудь.
— Но не сейчас, — сказала она решительно.
Я ухмыльнулся на решительность в ее взгляде.
— Но не сейчас.
— Рун? Иди быстро сюда, ты задолжал объяснение! — громкий голос Дикона раздался в суете коридора.
— Ты готова? — спросил я Поппи.
Она кивнула. Я направил нас встретиться с группой друзей. Поппи крепко обхватила руками меня за талию.
— Так вы опять вместе? — спросил Дикон.
Я кивнул, мои губы поморщились в отвращении, когда я увидел ревность на лице Эйвери. Ясно увидев, что я заметил, она быстро заменила ее на свою обычную циничную маску. Мне было плевать. Она была никем для меня.
— Итак, Поппи и Рун снова вместе? — объявила Руби.
— Да, — подтвердила Поппи, улыбнувшись мне. Я поцеловал ее в лоб, прижав ближе.
— Ну, кажется, что в мире все снова встало на свои места, — объявила Джори, вынув руку, чтобы сжать руку Поппи. — Когда вы были не вместе — было неправильно. Вселенная просто казалась… не той.
— Спасибо, Джор, — сказала Поппи, и они удерживали взгляд друг друга на секунду дольше, безмолвно общаясь. Я заметил, что глаза Джори увлажнились. Она объявила:
— Я лучше пойду на урок, увидимся позже.
Джори ушла, а Поппи подошла к своему шкафчику. Я игнорировал все взгляды. Когда Поппи достала книги, я придержал их, пока она закрывала дверцу, и сказал:
— Видишь, все прошло не так уж плохо.
— Не так плохо, — повторила Поппи, но я поймал ее за разглядыванием моих губ.
Наклонившись, я прижал свою грудь к ее и захватил ее рот в поцелуе. Поппи заскулила, когда я запустил руку ей в волосы, крепко их удерживая. Когда я отстранился, ее глаза сияли, а щеки покраснели.
— Поцелуй триста шестьдесят, у двери моего школьного шкафчика. Снова показывая миру, что мы вместе... и мое сердце почти взорвалось.
