Хоум-ран! - Райли Грейс

Никогда в жизни я еще не чувствовал себя таким желанным. Никогда еще не получал такого яркого удовольствия, как пару секунд назад. Мия отлично знает, как вывести наши интимные отношения на новый уровень, оставаясь у руля и одновременно отдавая всю себя.

После долгого поцелуя она слегка отстраняется и произносит:

— Хочу сесть тебе на лицо.

— Ты решила с ума меня свести, — со стоном произношу я.

Она смеется и дарит мне еще один поцелуй.

— Это было так сексуально.

Ее смех ласкает мой слух. Я тоже начинаю смеяться, и мгновение мы просто вместе хохочем от переполняющего нас адреналина. С Мией мне легко переключаться от серьезности к беззаботности — не только в постели, но и в любое другое время. Я убираю во­лосы с ее лица и целую в подбородок, легонько прикусывая.

— Да ну?

— Я мечтала об этом, — мурлычет Мия. — Увидеть, как из-за меня ты потеряешь контроль над собой.

— Оставь ботфорты, — говорю я, проводя руками по ее спине. Мои пальцы задерживаются у выреза в виде сердечка, и я с наслаждением отмечаю, что это заставляет Мию вздрогнуть. — Кажется, я никогда ими не налюбуюсь.

— А мне казалось, что командую сегодня я, — лукаво произносит она и полностью снимает с себя боди.

Как бы прекрасна она ни была во всем этом черном кружеве, увидев ее голой, с играющим на щеках румянцем и набухшими сосками, я едва не задыхаюсь от восхищения. Я откидываюсь на спину и, когда Мия садится мне на лицо, тут же чувствую, как между ног снова растет напряжение.

Кажется, в эту секунду, когда мою голову обнимают ее нежные, но в то же время сильные и стройные ноги, а к губам прижимаются ее сладкие складки, я готов умереть от счастья. Никаких колебаний, никакого смущения — Мия точно знает, что ей нужно, а я ничего не хочу сильнее, чем доставить ей желаемое удовольствие. Я обхватываю руками ее бедра, щекоча тяжелым дыханием ее нежную кожу, и наслаждаюсь тем, как по ее телу пробегает дрожь.

— Ты такая красивая, — тихо произношу я, заставляя ее постанывать от вибраций моего голоса. — Ты на вкус как райский плод, Мия, мой ангел.

— Я надеялась, что сегодня буду похожа на дьявола, — говорит она, обрывая предложение судорожным вздохом, когда мой язык касается ее клитора.

Я, слегка повернув голову, целую ее ногу с внутренней стороны бедра, затем хватаю за ягодицы и тяну, чтобы она опустилась на меня всем весом.

— Нет, — тяжело выдыхаю я. — Ты всегда будешь для меня ангелом. Может, кто-то другой и примет тебя за дьявола, но для меня ты ангел.

Она широко распахивает глаза.

— Себастьян…

Мои губы растягиваются в улыбке. Сжав ее упругие ягодицы, я начинаю лизать и посасывать везде, где могу достать. Мия, прерывисто дыша, стонет, но я не останавливаюсь — не теперь, когда она так близка к пику. Она начинает двигаться назад и вперед — сначала медленно, потом постепенно наращивая темп — и зарывается руками в мои волосы.

— Шлепни меня, — задыхаясь, произносит она. — Прошу, мне нужно, чтобы…

Я ударяю ее ладонью по заду — она вскрикивает.

— Я вот-вот…

Я снова шлепаю, но уже с другой стороны, одновременно с этим проникая в нее языком. Все ее тело вдруг напрягается, и она бурно кончает, так громко выкрикивая мое имя, что я мысленно молю вселенную, чтобы Купер и Пенни нас не услышали. Я продолжаю целовать ее между ног, сжимая в ладонях ягодицы до тех пор, пока она, всхлипнув, не отстраняется и не падает без сил на кровать рядом со мной.

Несколько долгих мгновений мы молчим: просто лежим рядом, слушая дыхание друг друга. Я все еще ощущаю легкую боль в груди — при мысли об этом на моих губах появляется улыбка. Я прикусываю губу. Надеюсь, у меня останется синяк — я был бы рад сохранить таким образом память об этой ночи.

Наконец я поднимаюсь и, стянув нуждающиеся в стирке джинсы, крепко обнимаю Мию, наслаждаясь теплом ее тела. Она смотрит мне в глаза, ласково перебирая пальцами мои волосы.

Я зарываюсь лицом в ее грудь и нежно целую покрасневшую кожу.

— Ну что — надеюсь, ты осталась мной довольна? — поддразниваю я. — Сдержал я свое слово про­игравшего?

— Жаловаться мне определенно не на что, — соглашается она, обводя кончиком пальца мое тату. Я вздрагиваю. — Ты вообще как? Я не переборщила?

— Смеешься? Я никогда в жизни так никого не хотел. Какой же я все-таки молодчина, что купил тебе эти ботфорты!

— Всегда мечтала попробовать что-то такое.

Я целую Мию в губы, слизывая с них остатки клубничного блеска.

— Со мной можешь пробовать все что угодно.

40

Мия

Профессор Санторо, постукивая по полу ногой, листает на коленях статью. Она обводит комнату взглядом: повсюду толпятся лаборанты, аспиранты и другие преподаватели кафедры. Сегодня утром она вошла в корпус раньше, чем обычно, — это привело Элис в огромное замешательство, — и все тут же бросили свои дела и поспешили к ней с вопросами о ее новой статье.

Я отлично разбираюсь в том, когда лучше держать язык за зубами, а когда говорить, поэтому во время обсуждения в основном молчала. Но и вставить несколько довольно резонных комментариев и даже задать один вопрос, вызвавший в итоге жаркие споры, удалось, поэтому можно считать, что утро у меня прошло очень даже удачно.

В такие моменты я и смущаюсь, и испытываю эмоциональный подъем. Я понимаю, что не являюсь самым умным или самым начитанным человеком среди присутствующих, но зато более чем уверена в своей целе­устремленности и трудолюбии. Я хотела бы однажды стать такой же, как профессор Санторо, и проводить важнейшие исследования.

— Я думаю, на этом нашу дискуссию можно закончить, — произносит она, снимая очки и затем кивая. — Благодарю всех за ваши дополнения, мне было очень интересно их услышать. Мия, могу я поговорить с вами наедине?

Я выпрямляюсь. Мне отлично известно, что моя конференция с каждым днем все ближе, но я так и не начала изучать материал, который дала мне профессор. Работа над программным кодом продвигается довольно неплохо, не в последнюю очередь благодаря комментариям Элис, которые, хотя и преподносятся в весьма неприятной манере, обычно оказываются крайне полезными. Тем не менее мне еще есть над чем потрудиться. А ведь для доклада мне придется сжать полученную информацию так, чтобы выступление заняло всего несколько минут, не говоря уже о подготовке к защите. Если ученые что-то и любят, так это задавать вопросы. Когда твои идеи не вызывают споров — значит, они и ломаного гроша не стоят.

Я судорожно сглатываю, поправляя хвостик и стараясь не смотреть на Элис, которая, выходя из комнаты, бросает на меня насмешливый взгляд. Ну, я хотя бы выгляжу презентабельно сегодня: несмотря на то что Себастьян приложил все усилия, чтобы удержать меня в постели подольше, я все равно успела принять душ и собраться за рекордно короткое время. Я не виню его за эту маленькую шалость, ведь сегодня он должен дать то самое интервью для «Спортсмена», и что-то мне подсказывает, будь у него выбор, он бы предпочел вместо этого собственными руками вырвать себе зуб мудрости.

Профессор Санторо с улыбкой наклоняет голову.

— Ну, как вы?

— Хорошо, — отвечаю я, неимоверным усилием воли заставляя себя выпустить из рук кончик хвоста. Я могла бы пожаловаться ей на Элис, но мне не хочется раздувать из мухи слона, поэтому я просто говорю: — Работа, которую вы мне поручили, продвигается успешно. Элис очень помогает мне своими комментариями.

— Но вы еще не закончили?

— Нет. — Наши взгляды встречаются. — Но через пару дней все будет готово.

Профессор кивает.

— Хорошо, Мия, через пару дней программа должна исправно работать. Я хочу, чтобы у нас в запасе было побольше времени на случай, если придется корректировать какие-то неточности. Вы отработали положенные вам часы? Я еще не проверила табель посещаемости.