Дестини - Боумен Салли

– Стал бы я тебе врать? Стал бы, голубка? – Он запустил руку ей за спину и легонько, словно играючи, обнял за талию. – Элен, я не из тех, кто обманывает в таких вещах. Не думай так, а то я совсем рехнусь. Лучше послушай, что я скажу… Знаю, я был не прав. Знаю, что потерял над собой контроль. Но я хочу, чтобы ты обещала со мной встречаться. Редко, время от времени. И я бы мог тебя видеть, прогуляться с тобой, поговорить, а то и проехаться в автомобиле, как сегодня. А больше – ни-ни. В этом ведь нет ничего дурного, верно?

– Нет… пожалуй, нет, – неуверенно ответила Элен. – Если ничего другого не будет.

В глубине ее сознания звучали предостерегающие шепотки, но он смотрел ей прямо в глаза чуть ли не с мольбою.

– В четверг, – сказал он, – я мог бы встретить тебя после школы на оранджбергской дороге. Мы бы немного покатались, потом я бы отвез тебя домой. И знать про это никому не нужно – только ты да я. Пусть это будет нашей маленькой тайной. – Он помолчал. – Никому ничего не рассказывай. Матери – ей тоже не говори.

Элен вздохнула и потеребила пальцами юбку.

– Не буду. Последнее время я редко с ней разговариваю, не то что раньше.

Он тоже вздохнул. От ее слов у него, казалось, с души груз свалился.

– Значит, в четверг. Обещай мне. Сделай меня счастливым.

– Ладно. Может быть. – Она сглотнула. – Но вы обещаете – как говорили? Покатаемся – и все?

– Обещаю. Клянусь тебе, Элен.

Он коснулся ее волос легким мгновенным поцелуем.

– Ты самое прекрасное, что я видел в жизни, ты это знаешь? А сейчас идем, отвезу тебя домой. Высажу перед трейлерной стоянкой. Тебя это устроит?

– Ты как хочешь, золотко? Поднять на затылок? Или пусть спадают? А может, сделаем «конский хвост»?

Глядя в зеркало, Касси Уайет умелыми руками взяла Элен за виски и повернула ей голову сперва направо, потом налево.

– Ты хоть знаешь, золотко, какие у тебя прекрасные волосы? Прямо как шелк и такие густые! Из эдаких волос можно соорудить любую прическу.

В зеркале Элен встретилась с Касси глазами. Касси подмигнула.

– Особенное какое свидание или еще что?

– Вроде того. Я хочу красиво смотреться.

– Это мы мигом. – Невыразительное лицо Касси расплылось в ухмылке. – Я спрашиваю, по-каковски красиво.

– Не на затылок. И не «конский хвост». – Элен подумала. – Может, если их капельку подровнять и чтоб они больше вились…

– Предоставь это мне, золотко.

Она взяла ножницы и опустила руки на плечи Элен, продолжая смотреть на ее отражение в зеркале.

– Как ты быстро выросла, – неожиданно сказала она. – Прямо как на дрожжах, ей-богу. Всего шестнадцать, а уже такая красавица. – Касси помолчала. – Тебе не доводилось заезжать на киноплощадку, когда крутили фильмы с Грейс Келли? «Окно во двор»? «Высшее общество»? Второй будут снова показывать на той неделе.

Сдается мне, ты на нее чем-то похожа. Можно было бы подчеркнуть сходство – оттенить лицо, – хочешь, попробуем?

– Конечно.

– Прекрасно. Тогда начнем.

И она принялась подрезать длинные медовые пряди, подхватывая их гребенкой. Сперва Элен следила за стрижкой, но постепенно мысли ее отвлеклись на другое. Она волновалась. Свидание и вправду предстояло особенное, хотя она не смогла бы объяснить Касси – насколько особенное. Нед Калверт пригласил ее с ним отужинать. Его жена куда-то уехала, и он хотел сводить Элен в ресторан – в какой-нибудь, как он сказал, очень высокой марки, и они будут одни за столиком.

А у нее появилось новое платье – не перешитое и не маминой работы, но настоящее новое, из магазина! Когда они последний раз виделись, Нед сунул ей в руку двадцать долларов и сказал:

– Маленький подарок для моей девочки. И не спорь. Я хочу, чтобы ты поехала в Монтгомери, отправилась прямиком в магазин и купила самое красивое платье. Будешь носить – меня радовать…

Она обошла магазин, испытывая легкое возбуждение, но в конце концов нашла именно то, что хотела. Платье из бумажной ткани в бело-розовую клетку с низким вырезом сердечком и рукавами-буф, которые оставляют руки почти полностью открытыми. При платье была нижняя юбка из тонкого нейлона, жесткая и шершавая, но из-за нее подол вздувался широким колоколом, совсем как на платьях Присциллы-Энн. У нее даже остались деньги на нижнее белье – короткие трусики с оборками и кружевной бюстгальтер с проволокой под чашами, чтобы поднимать груди. А теперь вот и прическу делают. Жаль только, что это так долго тянется – ей не терпелось прийти домой, надеть обновки и полюбоваться на себя в зеркало…

– Ты сегодня была в Монтгомери? – спросила Касси, глядя на ее отражение. – Видела, как ты выходила из автобуса, вот и подумала.

– Да. Погуляла по магазинам, посмотрела.

– Обошлось без неприятностей?

– Без.

– А то на днях были. Ты не слыхала? В Мэйбери. Там, конечно, цветные уже три недели как отказываются ездить автобусами, и я вообще-то им сочувствую, самую капельку, понимаешь? Не велика радость – всю жизнь ездить на задних местах. По-моему, так им давно пора иметь собственные автобусы.

Она помолчала, потом опять заработала ножницами.

– Но на прошлой неделе в Мэйбери крепко схлестнулись. До драки дошло. Я слышала, одного цветной парня здорово порезали… – Касси отхватила прядь. – Сейчас, Элен, тебе надо быть осторожной. По нынешним временам ездить автобусами небезопасно…

– Я съездила хорошо, все было спокойно.

– Как поживает мама? – Касси явно решила сменить тему. Она остановилась, ее доброе лицо помрачнело. – Я по ней очень скучаю, Элен. Я хочу сказать, я знала, что ей нездоровится, но уж никак не думала, что она вот так, разом, возьмет и уйдет.

Элен опустила глаза. Мать ушла из салона Касси Уайет месяц назад.

– С мамой все хорошо, – тихо произнесла она. – В полном порядке.

– Дай-то бог, золотко, – вздохнула Касси. – Мы с твоей мамой старые приятельницы…

Элен уловила в ее голосе жалость. Она догадывалась: Касси знает, что мать сидит без работы; это, должно быть знали все в Оранджберге. Элен задрала голову.

– Возможно, мы скоро вернемся в Англию, – гордо заявила она. – Через год, когда я закончу школу. Мама сейчас занята – все рассчитывает и вообще.

– Конечно, золотко.

Касси словно замкнулась. Замолкла. Сняла с Элен простыню, тряхнула – на пол водопадом посыпались медовые пряди.

– Сейчас мы их вымоем и уложим, а после я посажу тебя под сушилку, о'кей?

Элен казалось, что она сидит под сушилкой уже много часов. Колпак обдавал голову невыносимым жаром, стальные бигуди и шпильки, которые приладила Касси, раскалялись с каждой минутой. Элен полистала «Редбук», проглядела потрепанный номер «Тайм» двухлетней давности. Закрыла журнал. Впереди ее ждал целый мир – Голливуд, Нью-Йорк, Англия, Европа.

Нед Калверт бывал в Европе – сперва на фронте, потом ездил и отдыхать. Они с миссис Калверт повидали Лондон, Париж и Рим. Останавливались, какой рассказывал, в лучших гостиницах; ходили в театры, музеи, картинные галереи. В Лондоне были на скачках, в Париже катались по Сене на речном трамвайчике. В Риме, по словам миссис Калверт, мужчины совсем невоспитанные.

Она отложила журналы. В другом конце салона укладывали прическу матери Сьюзи Маршалл. У нее были ярко-рыжие волосы, крашеные и завитые в мелкие локоны. Касси подкрашивала их у корней. Элен в зеркале встретилась взглядом с миссис Маршалл; та посмотрела на нее как на пустое место.

Провинциальная тоска. Так ее называла Присцилла-Энн – тоска долгих часов после школы, когда они ошивались за стадионом, чувствуя себя словно в клетке, злые и раздраженные.

Теперь Присцилла-Энн была обручена с Дейлом Гарретом; поговаривали, что он ее обрюхатил. Осенью они собирались венчаться и перебраться в большой дом – подарок на свадьбу – в новеньком жилом районе, который Мерв Питерс возводил на окраине Монтгомери. Мерв Питерс резко пошел в гору. Присцилла-Энн ликовала. Так, по крайней мере, слышала Элен, поскольку после того вечера в ресторане «У Говарда Джонсона» Присцилла-Энн перестала с ней разговаривать. В классе она не садилась с ней за одну парту, и другие брали с нее пример. Элен Крейг – прокаженная.