Ирина Степановская - Калека
— И с этой стервой мой папочка спал! У тебя под носом! У всех на виду! — с новой силой от обиды и ревности завопила дочурка.
— Это правда, Кирилл? — закричала Марина. — Собирайся и улетай с ней, чтоб духу твоего тут не было! — В стойкости и сдержанности, без сомнения, Марина сильно проигрывала сопернице.
— Все обойдется, Марина! — попробовал выступить на два шага Профессор.
— Это ты его подучил?
Профессор едва устоял от сокрушительной затрещины.
— Нет! Он только картинки из «Плейбоя» показывал несовершеннолетним! — что есть силы заорала дочурка.
— В другой момент я бы с тобой поговорил! — сквозь зубы процедил в сторону Профессора Кирилл, чьи бедра были слегка прикрыты лишь полотенцем.
— Такого развлечения я уже бог знает сколько не получал! — вдруг расхохотался Профессор. Держась за пылающую от Марининого рукоприкладства щеку, он, напевая, удалился в свой номер и провел там остаток ночи в прекрасном настроении.
«Надо будет жене рассказать», — решил он, завтракая на своем привычном месте в малой столовой в полном одиночестве.
Столовая была хороша еще и тем, что из комнаты вела большая дверь на огромную террасу. Утром, когда было еще не жарко, завтракать можно было на воздухе. Днем и вечером удобнее было прятаться в тени, там работал кондиционер. Сегодня Профессор с удовольствием завтракал на террасе. Творожники, масло и жареная камбала были приготовлены по его вкусу. Как оказалось, повар страдал кожным заболеванием. Поэтому завтрак Профессора всегда был приготовлен как подобает.
Море сияло привычной голубой лазурью, пальмы шелестели на легком утреннем бризе. Профессор рассеянно смотрел вниз и вдруг от неожиданного видения поперхнулся костью. По лестнице вниз со спортивной сумкой в руке спокойно, уверенно сходила Медуза. Следом за ней с чемоданом, стараясь держать прямо спину, шел Кирилл.
«Неужели у нее так много вещей? — улыбнулся Профессор. — Нет, чемодан у Кирилла явно семейный. Жена выставила его за дверь. Это зря…»
Не один он наблюдал в этот час за Кириллом. Затаив дыхание и держась за живот, плохо видящими от слез глазами из окна своего номера смотрела Марина.
«И ради чего я терпела столько лет всю эту муку? — с отчаянием думала она. — Для того чтобы, как только я крикнула „Уходи!“, он с радостью стал собирать свои вещи?»
Три девчонки наблюдали за исходом из холла. Новости распространяются быстро, а уж такой скандал незамеченным остаться не мог.
— Сволочь она, я всегда говорила! — заметила старшая.
— Ну, подумай, у нее совсем, наверное, нет личной жизни, а тут такой шанс! — возразила молоденькая.
— Все мужики — …! — подвела итог средняя, и девчонки пошли на пляж. Но настроение у всех было плохое. В голову лезли мысли об осени, о делах, об отсутствии нужных вещей, о покупках, работе, холодной и шумной Москве.
6
И Москва наступила. Она ворвалась своим шумом одновременно с заглушёнными двигателями самолета, и отпуск в ту же минуту стал казаться далеким и нереальным прошлым. Сарафаны и босоножки полетели на полки шкафов до другого лета, нужно было отдавать долги, зарабатывать деньги, работать, учиться, в общем, вернулась привычная жизнь.
Марина разменяла квартиру и купила кота. Она ждала Кирилла примерно полгода. Но он исчез. Жить с человеком вместе почти двадцать лет, а потом порвать в одночасье оказалось, на удивление, не так уж трудно.
«Значит, к лучшему. Так оказалось надо…»
Вместе с мыслями о Кирилле потихоньку исчезали из квартиры его вещи. Он заходил, когда Марины не было дома. Марина просто отмечала эти тайные появления, но не стремилась его увидеть, как не стремилась вернуть. Дочурка жила вместе с Вовой, и когда оказалось, что она одновременно родила, оформила в институте академический отпуск и вышла замуж, Марина почувствовала острую необходимость совершить размен и пожить в одиночестве. Киста все так же мучила ее. Но теперь было легче. Ей не нужно было ни перед кем притворяться. В дни, когда было особенно плохо, она приходила с работы, сыпала коту в миску корм и плюхалась прямо в постель. Кот съедал консервы, выпивал молоко и залезал греться к Марине под одеяло. Себе она не готовила еду, не красила волосы и перестала покупать косметику. Она была занята собой. Только собой и работой. Работа и болезнь отнимали все ее время. И невозможно было расстаться ни с болезнью, ни с работой. Доктора все молчали.
Кирилл первое время жил с Ингой. Вместе с ними в небольшой двухкомнатной квартире жили ее родители. Они боготворили единственную дочь. Как полубога они приняли и Кирилла. Но несмотря на всю чуткость, интеллигентность, заботу Ингиных родителей, через несколько месяцев Кирилл как-то незаметно обнаружил, что он в этом маленьком доме отчетливо лишний. Кирилл был неглуп. Он стал наблюдать и многое понял. Жизнь в доме, как и во всей вселенной, в глазах родителей и самой Инги была подчинена только ей. Инга соблюдала режим — в десять весь дом погружался во тьму. Инга предпочитала вегетарианскую еду — запрет был наложен на мясо, колбасу и все остальное, что так любил Кирилл. Все в доме жило, говорило и думало глазами, мыслями и устами Инги.
— Она ведь не совсем здорова, она должна заботиться о себе, — внушала Кириллу ее интеллигентная мать.
— Конечно, пока мы, родители, живы, мы никогда не оставим ее в беде, но потом ей нужен человек, который заменил бы нас, поэтому мы так любим тебя, Кирилл, — вторил отец.
Родители, без сомнения, были правы, но временами Кириллу становилось жутко. Он не скучал по Марине. Вспоминать о ее болезни и своем предательстве было невыносимо. Он скучал по тому дому, в котором с ней жил и где был хозяином. Скучал по дочурке. Он знал о событиях в ее жизни и иногда ей звонил.
Однажды Инга пришла домой более лучезарная, чем обычно.
— Поздравь меня! — сказала она после длительного шептания на кухне с родителями и очаровательно улыбнулась. — Я наконец получила долгожданный грант на свою работу.
— Поздравляю! — сказал Кирилл. — Очень рад за тебя. Это значит, что ты как ученый прославишь свою Родину! — попытался он пошутить.
— Это значит, мой дорогой, — еще лучезарнее улыбнулась Инга, — что через месяц я улетаю в Америку. На два года!
«А как же я?» — хотел спросить тут же Кирилл, но сам вопрос показался ему неимоверно глупым.
— Пойми, — угадала его вопрос Инга, — мне выпал замечательный шанс! Я не могу его упустить. Это вы, здоровые люди, можете прозябать отпущенное вам время. Мы, калеки, не имеем возможности разбазаривать эту роскошь!
Он ничего не ответил, но после того, как проводил Ингу в аэропорт, к ее родителям не вернулся. Профессор как-то случайно встретил его на улице. Кирилл сделал вид, что его не узнал, но потом, когда Профессор, которому любопытно было, чем все кончилось, затащил его выпить, растаял, обмяк и при прощании дал телефон и адрес квартиры, которую в то время он снимал где-то на «Соколе».
