Дженис Каплан - Я прекрасна!
— Среди обитателей Хэдли-Фармз, не считая тебя, мне больше всего нравится Энрике.
И вот первые гости. «Клевыми дамочками» оказываются мать Берни Эрика, ей уже шестьдесят четыре, и коллега будущей матери — агент из Голливуда по имени Оливия Гилфорд, одетая в черный костюм из кожи питона. На ней так много золотых цепочек, что сам Гудини, закованный в них, уже не смог бы освободиться.
— Господи, да ты настоящая слониха, — заявляет Оливия, здороваясь с Берни, и раскидывает руки, иллюстрируя сказанное. — Как ты все это переносишь? Ни о чем не жалеешь?
— Сейчас уже несколько поздновато, — отвечает ей Берни.
— Как хорошо, что ты бросила работу. Клиенты бы разбежались, увидев тебя в таком виде. — Оливия направляется за стаканом вина к бармену, нанятому на эту вечеринку в престижном нью-йоркском бюро по трудоустройству «Актеры за стойкой бара».
— Ну и сука! — шепчу я Берни. — С нетерпением жду появления остальных твоих друзей.
— Она мне не подруга, — шепчет Берни в ответ, — а соперница. Я пригласила ее, чтобы не выпускать из поля зрения. Пока Оливия здесь, она не уведет у меня клиентов.
— Но…
— Знаю, — перебивает Берни, — я вышла из игры, и это больше не должно меня волновать. Но со старыми привычками тяжело расставаться.
Гости продолжают приезжать, и дом постепенно заполняется. Ну конечно, не весь дом, а только холл первого этажа. Даже если бы здесь промаршировали все участники и зрители матча «Розовой чаши»[5], вы вряд ли бы их заметили. Дамы берут тарелки из фарфора «Розенталь» и наполняют их угощением.
— Потрясающе вкусно, — замечает сухощавая женщина, Присцилла — президент Совета жителей Хэдли-Фармз. Она выглядит так, словно ест впервые за многие годы.
— Да, изумительно. Какая фирма обслуживает вечеринку? — спрашивает другая, такая же худая, мускулистая дама, накручивая на вилку приготовленную мной пасту с соусом песто. Раньше стройные гостьи бродили среди приглашенных, жуя стебель сельдерея или морковку. Теперь же планка поднята выше. Чтобы привести окружающих в восторг, ты должна носить одежду второго размера и при этом сметать со стола все, кроме украшений. Когда-то дам высшего света невозможно было застать за едой. А теперь они только и делают, что жуют.
Но мне так и не удается сообщить, что все блюда здесь моего приготовления. Ясность вносит Присцилла.
— Я ни с чем не спутаю этот салат из цыпленка с орехом пекан, — авторитетно заявляет она. — Так готовят в «Босоногой графине».
— Я не стала бы спорить, — говорит вторая дама, теперь сосредоточенно тыча вилкой в шашлычок из говядины под соусом терияки, — но чувствую привкус блюд из «Великолепного питания».
— Нет, нет, — присоединяется к беседе третья гостья, — по персиковому салату-афродизиаку сразу понятно, что все приготовлено Колином Коуи. В прошлом году он присылал что-то похожее для нашей новогодней вечеринки.
Теперь уже я слишком смущена и не могу признаться, что имею какое-то отношение к угощению. Но все эти рассуждения навели меня на мысль, что я вполне могла бы сделать карьеру на кулинарном поприще.
Когда подходит очередь десерта, я приглашаю всех перейти в библиотеку и предлагаю кофе разных сортов на выбор: тайскую смесь, напиток, не доведенный до кипения, как пьют в Самоа, или эксклюзив из Коста-Рики. Кстати, о кофе. Думаю, к каждой чашке должен прилагаться бонус за часы, которые зерна провели в воздухе.
Берни опускается на огромное кресло с изогнутой спинкой — она приготовилась сразиться с огромной горой подарков. Я ожидаю увидеть массу пинеток и ползунков из детской коллекции «Гэп». Но как только бумага и ленты начинают разлетаться в стороны, становится ясно, что приданое для малышей, которое дарят эти гости, — совсем иного уровня. Два кашемировых детских одеяльца от «Берберри». Детский браслет от Дэвида Юрмана (золото, восемнадцать карат). Шкатулка из хрусталя «Сваровски» для зубной феи, которая, несомненно, оказавшись в доме в Хэдли-Фармз, никогда не догадается просто заглянуть под подушку. Сумка для пеленания от Луи Вюиттона. Кубики с буквами. И наконец, хоть что-то из игрушек — если вы позволите своему малышу играть с вещицей из стубеновского хрусталя.
— Мой подарок немного задерживается, — говорит Оливия и, с беспокойством взглянув на часы, выходит из комнаты.
Берни заканчивает ревизию. Кто-то предлагает сделать из ленточек шляпку.
— Или можно сыграть в «Приколи ослику хвост», — с энтузиазмом подхватывает Эрика, мать Берни. — Мы играли в эту игру на девичнике на прошлой неделе.
Но Оливия задумала развлечение совсем другого рода.
— Смотрите, кто здесь! — весело зовет она из холла и пропускает вперед блондина полицейского шести футов ростом.
— Я сделала что-то противозаконное? — разволновавшись, вскакиваю я. Ничего не могу припомнить. Может быть, в Хэдли-Фармз запрещено самой готовить угощение для собственной вечеринки?
— Пока нет, — хитро ухмыляется он, — итак, где здесь у нас именинница?
— Это вечеринка для будущей мамы, — смутившись, объясняю я.
— Отлично, будущая именинница, — весело продолжает он. Подбрасывает вверх фуражку и, наклонившись, достает что-то из-за пояса. О Господи, пистолет? Инстинктивно поднимаю руки вверх.
— Не стреляйте, — прошу я, — я не сделала ничего плохого.
— А я сделал, — объявляет он. И, словно по команде, комната наполняется завываниями П. Дидди из СБ-плейера: «Девочка, я плохой мальчик».
Полицейский начинает расстегивать рубашку, размахивая дубинкой в такт музыке. Я ошарашено наблюдаю, как он раздевается и, обнажив свою загорелую грудь, бросает рубашку гостям. Неплохая фигура, это точно, но какого черта мы все пялимся на него?
Оливия знает ответ.
— Поздравляю! — кричит она Берни сквозь общий шум. — Это мой подарок — полицейский Пит! Потрясный коп!
— Спасибо, мадам, — благодарит Пит, одним ловким движением расстегивает «липучку» на брюках, и они падают вниз. Перешагнув через штаны на полу, Пит поворачивается боком к беременной Берни и, вращая бедрами, обтянутыми красными трусами-бикини, придвигается к ней как можно ближе, подмигивает, вызывающе поигрывает дубинкой и не скрывает своих намерений.
— Этого офицера не назовешь джентльменом, — говорит он, расстегивая болтающийся на талии кожаный ремень и недвусмысленно им помахивая.
Я смотрю на реакцию дам, собравшихся в моем доме. Это решающий момент. Некоторые во главе с Оливией посмеиваются и раскачиваются под музыку, с удовольствием ожидая продолжения. Что ж, нужно отдать им должное. Рядом стоят женщины, которые вдруг решили убрать бокалы, поправить одежду или смахнуть пылинку с юбки, — они готовы на все, лишь бы не смотреть на Пита. Есть еще мать Берни, которая только что предлагала веселую игру «Приколи ослику хвост». Но очевидно, игра с Питом привлекает ее гораздо больше, потому что она приближается к месту, где сидит ее дочь, явно заявляя о своем праве матери на наследование трона.
