Не поддающийся (чувствам) (СИ) - Волкова Дарья
Рена: Мы же боремся против потребительского отношения к женщине.
София Ивановна: Красоту это не отменяет.
И вот в таком приподнятом настроении Золушка отправляется на бал.
***
Милана поправляет мне бабочку.
– До сих пор не могу привыкнуть, как ты похож на Марата. Просто одно лицо.
– По-моему, Ванька на него похож больше.
Милана улыбается.
– И с Ваней вы тоже очень похожи.
Не спорю. За окнами машины мелькают огни вечернего города. Милана снова поправляет мне галстук.
– То, что ты до сих пор не женат – это преступление.
– Ну, хоть ты не начинай!
Милана смеется.
– И не надейся соскочить с темы. У меня уже и платье приготовлено на твою свадьбу. Красивое и очень дорогое. А если я поправлюсь и не влезу в него? Подумай о судьбе платья!
Это вообще невозможно представить – чтобы Милана Ватаева, вторая жена моего отца, моя мачеха – и вдруг поправилась. Она всегда стройная, изящная, безупречная. А ведь родила моему отцу двух детей, моих брата и сестру, Ваню и Веру. Но я почему-то не помню ее в положении.
Когда-то я хотел ее возненавидеть за то, что она увела моего отца из семьи. Теперь я работаю вместе с ней на агрохолдинг «Балашовский», который принадлежит ее брату. Но не только. В числе акционеров Милана. Ее дети. И мы с Гульнарой тоже. Это решение Миланы и Артура. Именно поэтому меня в светской хронике часто называют наследным принцем «Балашовского».
Очень смешно. А мы просто работаем вместе на наше общее дело.
– Ты прекрасно выглядишь, – делаю попытку перевести разговор. Но с Миланой этот фокус не прокатывает.
– Кто эта девушка?
– Какая?
– С которой ты целовался на глазах у сестры.
Не сразу понимаю, о чем говорит мачеха. Потом вспоминаю. Ну, Гульнара! Втроем на одного – это вот вообще не по-братски!
– Какой-то дурацкий розыгрыш. Я и забыл уже.
– А Гуля говорит, что она хорошенькая.
– Она чучело.
– Значит, не забыл.
Получатся, нет. Меня впервые в жизни поцеловали на улице. Да еще и совершенно незнакомая девушка. И я почему-то помню. Ее несуразный пуховик. А еще губы – пухлые. И их мягкое прикосновение. В общем-то, это было приятно. Если бы не весь идиотизм ситуации.
– Все ясно… – голос Миланы негромкий.
– Что тебе ясно?
– Мы приехали, – отвечает она громче.
Когда-то я хотел возненавидеть эту женщину. Сейчас уважаю, как коллегу, почитаю, как жену отца и по-своему люблю. Но это не значит, что и ей я позволю манипулировать собой.
Глава 2.
Я замечаю Рустама Ватаева практически сразу – и это несмотря на то, что здесь очень много людей. Его трудно не заметить! Рустам Ватаев не потеряется ни в какой толпе. Как и его спутница. Я изучила уже достаточное количество информации о «Балашовском» и сразу узнаю ее. Это Милана Ватаева, одна из собственников агрохолдинга. У нее с Рустамом одинаковые фамилии, но она слишком молода для его матери. Впрочем, что я знаю о возможностях людей такого уровня дохода? Уходовая косметика класса «люкс», салоны красоты, пластика. Может быть, и мать. Тогда понятно, в кого Ватаев такой красавец.
Я судорожно вспоминаю инструкции Софии Ивановны, но у меня перехватывают инициативу. Кто-то из организаторов, цепко ухватив меня за локоть и что-то энергично тараторя о новом проекте нашего фонда, тащит меня в сторону фотозоны.
И Ватаевых!
Они же одни из титульных спонсоров. И давайте сделаем совместное фото, пожалуйста.
Милана Ватаева вежливо улыбается на представление меня ее королевской особе – и на том спасибо. Вблизи она, конечно… Ну, королева, да. А вот Рустам Ватаев смотрит на меня изучающе. Вежливой улыбки нет даже в зародыше.
Мы встаем втроем на фотозону, улыбаемся по команде фотографов – точнее, дежурно и широко улыбается Милана, я честно пытаюсь. Но безуспешно. Потому что неожиданно чувствую руку Рустама на своей пояснице.
Наверное, так принято при фотографировании для прессы. Наверное, другой рукой он придерживает мать – Ватаев стоит посредине, между нами. Но я едва не рухнула, когда почувствовала его руку.
И это стало началом катастрофы. Нас закончили снимать, и надо уступать место следующим. Делаю шаг и, естественно, кто бы сомневался, путаюсь в платье и каблуках. Одно цепляет другое, я теряю равновесие.
И падаю. Если бы не Ватаев.
Одна его рука снова оказывается у меня на пояснице, другая хватает за локоть.
– Осторожнее.
Боже мой, какой у нег голос. Низкий, густой. Очень мужской.
– Простите, – бормочу, обращаясь почему-то к Ватаевой. – У меня мало опыта в ношении такой одежды.
– Это бывает, – улыбается она. – А где София Ивановна?
Я цепляюсь за протянутую мне возможность диалога и в красках расписываю, как сипит моя начальница. Удостаиваюсь даже улыбки королевы «Балашовского» – кажется, вполне искренней.
Разговор переходит на наш новый проект помощи жертвам домашнего насилия. Эта беседа – в рамках поручения Софии Ивановны, и я очень довольна собой – что мне удается его выполнить. Если бы не Ватаев, молчаливой махиной возвышающийся рядом. Он не обронил ни слова. А вот его мать, оказывается, очень умная и приятная в общении женщина – если абстрагироваться от блеска бриллиантов в ее ушах и на шее.
– Рус, – она вдруг оборачивается к сыну. – Ты уже внес взнос в танцевальный фонд?
Он отрицательно качает головой.
– Самое время, – голос Ватаевой становится таким медоточивым, что я бы сразу заподозрила подвох. – Мне кажется, Рена будет не против подарить тебе танец.
– Понял, – впервые за весь разговор открывает Ватаев рот. Его взгляд проходится по мне. Лика обсыпала меня какой-то творящей чудеса пудрой для тела, а еще я самостоятельно применила по назначению дезодорант. Но сейчас, под взглядом Рустама Ватаева, чувствую, что мгновенно покрываюсь адреналиновым потом. А еще я понимаю, что он меня узнал. Узнал. Это совершенно точно. – Сейчас все сделаю.
Короткий кивок, и он уходит. Милану Ватаеву тут же перехватывает еще кто-то из жаждущих королевского внимания, а я отхожу к стене и пытаюсь отдышаться, обмахиваясь программкой. В этой самой программке, при более детальном изучении, обнаруживается то, что до этого прошло мимо моего внимания. Это именно то, о чем говорила Милана Ватаева сыну.
Танцевальный аукцион. Все танцы здесь платные. Мужчина, желающий потанцевать с дамой, должен внести деньги в специальный фонд. Благотворительный, естественно. Я поднимаю взгляд на большую информационную панель, размещенную под потолком. На ней отображается, что Рустам Ватаев, Агрохолдинг «Балашовский», только что купил танец с Реной Петровской, фонд «Ты не одна».
Приплыли. Меня купили! Меня, представительницу фонда, который как раз занимается защитой прав женщин.
Нет, конечно, все совсем не так, и это просто танец, и деньги от него пойдут на благое дело. Но есть в самой ситуации какая-то ирония. В целом, не очень добрая.
И только после этих всех философствований ко мне приходит вторая, запоздалая мысль. Мне придется танцевать с Рустамом Ватаевым!
– Рена?..
А вот и он. Это его дыхание проходится сзади по моей шее. А над залом уже плывет мелодия вальса.
Вальс, мать его, вальс!
Ленэра может собой гордится. Она это, вообще-то, всегда делает. Но тут отдельный повод. Оказывается, не зря меня кошмарили в детстве танцами и требованиями «держать спинку». Зато сейчас я не ударю в грязь лицом.
А вот снова запутаться в платье – могу. Особенно если рядом будет Ватаев.
Я медленно оборачиваюсь.
– Рустам?..
***
Наследников королевского престола воспитывают по полной программе – не знаю, что это за программа, но она точно полная. Ватаев умеет вальс безупречно. Я тоже пока не спотыкаюсь и не путаюсь. Его ладонь на моей пояснице обжигает. Пальцы, которыми он держит мою руку, кажутся клещами. Где-то под синим платьем начинают трепыхаться редфлаги. Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Прекрасно воспитанный наследник Балашовской империи опускает взгляд к источнику вдоха. А потом на меня поднимают темные-темные глаза.
