Не поддающийся (чувствам) (СИ) - Волкова Дарья
– Пойдем.
***
Паркую машину возле дома матери. Я обещал заехать, но еще рассчитываю на вкусный ужин.
Ты вырастаешь, ты становишься взрослым. Но все равно цепляешься – по какой-то неизвестной причине цепляешься – за старые привычки. Хотя все уже вокруг изменилось. Не только ты.
Сколько себя помню, мать для меня неотделима от вкусной еды. Гуля говорит, что я избалован. Я и сам понимаю, что это немного странновато – как минимум раз в неделю заезжать к матери чисто поесть. Я же давно взрослый. Но от маминой еды оторваться все никак не могу. Сначала я делал это, потому что видел, как ей тяжело от того, что я вырос и живу отдельно. А теперь…
Мои размышления прерывает распахнутая дверь. А оттуда запах. Как пахнет…
Меня обнимают материнские руки.
– Иди, мой руки, Рустам.
***
За вкусный ужин приходится расплачиваться. Потому что разговор заходит о том, что надоело уже всем. Ну, мне – точно. А вот маме – нет. Даже отец сдался. Но тихое упрямство Танзили Ильмановны Ватаевой не знает себе равных.
Речь идет о том, почему я до сих пор не женат. А ведь мне уже через пару месяцев, ай-ай-ай, тридцать!
Мама наливает мне чай в пиалу и атакует в лоб.
– Мужчина должен быть женат.
Для меня это очень спорное утверждение, а для мамы – основа ее жизненной философии. И даже развод с отцом ее не поколебал. Она себе это все как-то очень убедительно объяснила.
Медленно качаю чай в пиале.
– Я понимаю, зачем это тебе, – начинаю осторожно. – Но не понимаю, зачем это мне. Правда, не понимаю, мама.
Можно подумать, такими пустяками можно сбить мать с ее настроя.
– Когда встретишь ту, которую захочешь назвать своей – поймешь.
Обожаю эти высокопарные фразы. Сразу чувствуешь себя героем турецкого сериала, которые мама так любит. А что? По типажу подхожу, мне даже как-то говорили и не раз, что я похож на какого-то турецкого актера. А то и на всех разом. Они ж там все на одно лицо.
– Ну вот я и жду. Которую захочу назвать своей.
Мать смотрит на меня укоризненно. Ей не нравится, как я передразниваю ее слова, но тут я вспоминаю, на что можно удачно перевести разговор, и начинаю рассказывать, как мы с Гулей покупали Булату новогодний подарок. Маневр удается, потому что Булат – мамин дорогой и бесценный зять. Правильный мужчина, который женился.
А я не такой. Мне примера отца за глаза хватило. Не хочу на эти грабли.
***
Ликуша прямо захлебывается восторгом. «Писать кипятком» – это как раз про нее в данный момент. Потому что я опрометчиво – или недолго думая – попросила Лику о помощи. Ну а кого еще? Мне надо представлять наш фонд не где-нибудь, а на благотворительном балу. Нет, про white tie я, конечно, сгоряча. Но и платье, и прическа, и макияж – все это мне необходимо. А Ликуша у нас, в числе прочего, и бьюти-блогер. Да и гардероб у нее не чета моему, а размер у нас примерно одинаковый.
Нет, я могла бы и сама собраться, задач нудная, но не сложная. Но… А если там будет Ватаев? А он не женат. А я его поцеловала. Но это же ничего не значит. Не значит. Вообще не значит.
Но мне почему-то хочется быть на всякий случай готовой. Быть во всеоружии – а Лика сможет даже из меня сделать конфетку. Как будто взять реванш за что-то. За то, что я выглядела не царевной, а просто лягушкой рядом с ним. Поэтому вру Лике, но совсем чуть-чуть. Я говорю двоюродной сестре, что Ватаев там точно будет.
И у Лики щенячий восторг. Она вытряхивает на кровать ворох тряпья, я перемериваю с пару десятков нарядов, пока мы не находим компромисс. Потом Лика распускает мне косу и долго прикидывает перед зеркалом, что ей сделать завтра с моими волосами. Следом достает коробочки, баночки, веера кистей – в общем, я уже почти в панике.
– Не дрейфь! – отрезает Лика. Звонит какой-то Ирише, записывает меня на завтра на маникюр, спохватывается: «Туфли!». Я с ужасом смотрю на синие атласные туфли с ремешками и камушками. Ну почему у нас еще и размер ноги совпадает?!
Но отступать мне уже некуда.
– Завтра после маникюра сразу ко мне, слышишь?
Я только обреченно киваю. Масштаб развёрнутой Ликой деятельности меня уже удручает. Кажется, когда я затеяла тот спор, я свернула куда-то не туда.
Интермедия 1. Фея Пылких Страстей и Фея Сирени.
– Мамма-Мия, ты посмотрела, что я тебе прислала?
– Да. Но ничего поняла. Кто эта девушка?
Гульнара устраивается на диване в кабинете мачехи, вытягивает ноги.
– Рассказываю. Подошла на улице и поцеловала Рустама прямо у меня на глазах.
– Смело.
– Очень! Рус утверждает, что видит ее в первый раз.
– Хм. Не исключаю.
– Я произвела небольшой ресерч. Нашла этих девушек! Точнее, одну. Которая все это организовала. Там было спор на желание.
Милана Ватаева откидывается в кресле.
– Как дети.
Гульнара хихикает.
– Они там уже опознали Руса, обкапались по его поводу слюнями.
– Еще бы! А что за девушка-то? Дай ссылку на ее аккаунт.
– Да там пусто, там весь движ ее сестра двоюродная мутит.
– Ну а тебе она как?
– Хорошенькая! Глазки умненькие, такая… Мне понравилась. Не пустышка, на каких Рус обычно западает. И без татуировок. Хотя… – Гуля трет нос, а потом вдруг звонко чихает. – Извини. В общем, в пуховике, джинсах, шапке и шарфе тату можно и не заметить.
– Татуировка – дело десятое. Ты почему чихаешь?
Гульнара виновато вздыхает.
– У меня еще и горло першит. Булат ревет, что на мероприятие меня не отпустит.
– И правильно ревет. Сиди дома, лечись, береги себя и малышку.
– А кто пойдет?
– Я пойду. И Рустама заодно прихвачу. Пощупаю его на предмет хорошенькой без татуировки.
– Он ничего не скажет!
– Посмотрим.
***
Слышится очередной пшик лака для волос, потом голос Лики.
– Ну вот. Готово. Можно смотреть.
Я осторожно открываю глаза.
– Ты зачем мне такой рот сделала?!
– Это не я сделала, а матушка-природа. Я только подчеркнула. И вообще, радуйся – девчонки такие губы в салонах красоты делают, а тебе от природы достались. Ну? Нравится? Красиво же…
Оно, может, и красиво. Только это не я. Вот дай Ликуше волю с этими ее скульпторами и хайлатерами…
– Где «спасибо»?! – упирается Лика руками в бедра. – Только не говори, что не нравится!
Вздыхаю.
– Нравится. Спасибо.
Это не я. Но там, в зеркале кто-то явно очень красивый. Наклоняю голову, разглядывая свое отражение. Даже если на благотворительном балу и будет Рустам Ватаев, то он меня явно не узнает.
Лика выдает мне с барского плеча короткую норковую шубку, потому что длинное атласное синее платье с пуховиком будет вообще не то. Господи, главное, не запутаться в подоле и в каблуках. Я могу.
Пиликает телефон. Это Аир: «Я подъехал». Узнав о мероприятии, вызвался побыть моим персональным таксистом. Машина у дяди не развалюха, вполне приличная. Но наверняка будет выглядеть скромно на фоне тех, на которых приедут представители главных спонсоров.
– Так, не забудь выйти в эфир оттуда, – напутствует меня Лика. – Я хочу это все видеть. Все-все, слышишь!
– С ума сошла!
Лика вздыхает.
– Хотя пару видосов сними.
– Лика…
– Ну, хотя бы фоток наделай!
– Хорошо.
А, кстати, о фото. Я же обещала отчитаться Софии Ивановне.
– Ликуш, сними меня по-быстрому, и я побежала. Аир ждет.
Отправляю снимок, получаю ответ.
София Ивановна: Боже мой, какая красота! На балу нужна будет реанимационная бригада! То, что надо, ты умница, Рена!
Слова эти ужасно приятны, я не могу сдержать улыбку, но отвечаю не про то.
Рена: И все-таки лучше, если бы сейчас на моем месте были вы.
София Ивановна: Если нельзя отправить кого-то важного, то надо отправить хотя бы красивого.
