Прописывая правила (ЛП) - Люкс Сагара
Грейсон пристально смотрит на меня.
— Ты выглядишь так, будто не спала несколько месяцев.
Так и есть. Переехав в Сиэтл, я перестала нормально спать и начала чувствовать, что за мной следят. Сначала я подумала, что это просто внутренние ощущения, из-за густонаселённости этого города по сравнению с Санта-Барбарой. Однако теперь не так убеждена в этом.
Почти каждую ночь я просыпаюсь, уверенная, что не одна. Я включаю свет, осматриваюсь вокруг…
И больше не могу заснуть.
— Ты ведь знаешь о существовании снотворного?
Я допиваю сок и выбрасываю банку в мусорное ведро.
— Боже упаси. Лекарства вызывают привыкание и проблемы с вниманием и памятью.
— Тогда сходи на свидание, — предлагает он. — Ты милая девушка, уверен, тебе не составит труда найти компанию и отвлечься.
Жар, который я почувствовала, когда он прикоснулся к моей ноге, поднимается по шее, пока не охватывает моё лицо.
— Вообще-то, боюсь, я не создана для... компании.
Пока моим подругам покупали кукол и косметику, я просила игрушечные пистолеты и наручники. Пока они ходили на свидания, я читала триллеры и пыталась убедить отца рассказать мне о своих делах. Мой мозг всегда работал не так, как у других девочек. Я предпочитала опасность безопасности, тьму свету, но при этом чётко осознавала границы, в которых готова двигаться. Я не поддавалась мужчинам, которым не доверяла, только потому, что они сумели меня заинтриговать, и не отвергала тех, кто не произвёл на меня впечатления с первого взгляда до встречи с ними. У меня были отношения, но я никогда не чувствовала искры, достаточно сильной, чтобы закружить меня в водоворот страсти.
— Может, я ошибаюсь, — осторожно начал Грейсон. — Но у меня не сложилось впечатление, что у тебя проблемы в общении.
— Вы исключение.
Несмотря на разницу в возрасте, как только мы познакомились, я сразу почувствовала сильную симпатию к нему. С тех пор как перевелась в ФБР он многому меня научил как на человеческом, так и на профессиональном уровне. Мы научились понимать друг друга с одного взгляда, без слов. Когда Аид решил исчезнуть — именно так, как Грейсон и предсказывал, — он помог мне сохранить самообладание и справиться с давлением, которое оказывал Хадсон.
Я бы солгала, если бы сказала, что думала о нём исключительно, как о коллеге. Был момент, когда пару недель назад я приняла его приглашение выпить за приглашение на свидание. Из того вечера я навсегда запомню две вещи: смущение, которое испытала, когда поняла, что у него не было романтических намерений, и цветы, которые обнаружила на лестничной площадке, когда вернулась домой.
Это был невиданный мною сорт с массивным стеблем и гроздью бутонов на верхушке. Белые удлинённые лепестки испещряли оранжевые полоски. Цветы обладали интенсивным, но не раздражающим ароматом. После долгих поисков мне удалось выяснить, что это асфоделус, цветок смерти (прим. пер.: Асфоделус белый — многолетнее травянистое растение с клубневыми корнями. В Древней Греции асфоделус белый ассоциировался с трауром и смертью. Его присутствие было призвано облегчить переход мёртвых в Элизий). В древности греки клали их на могилы своих близких, поскольку луга асфоделусов устилали тропинки, ведущие в подземный мир.
Именно сразу после прочтения слова «подземный мир», я всё поняла. Ни один поклонник — каким бы сумасшедшим он ни был — не мог прислать мне такой цветок, который, к тому же, было трудно найти. Это наверняка был он.
Аид.
Я всю ночь размышляла, почему он так поступил. Первое и самое очевидное предположение заключалось в том, что он хотел сказать мне, что знает, где я живу. Зная его навыки, я предположила, что он уже выяснил моё имя, моё прошлое и адрес. Поэтому у меня возникло второе предположение: он хотел меня напугать.
Когда на следующий день я встретила Грейсона, и он спросил, почему я такая бледная, я была в шаге от того, чтобы во всём признаться. Хотя и обещала ему, что всегда буду с ним честна, в итоге я промолчала.
Возможно, из гордости.
А может быть, из страха перед его реакцией.
В течение нескольких дней я твердила себе, что происходящее возле моего дома не имеет никакого отношения к расследованию. Но в глубине души понимала, — это не так.
Я уже собралась снова погрузиться в размышления, как вдруг что-то прохладное касается моего лба. Моргаю, приходя в себя. Грейсон встал, подошёл и прикрыл рукой мои глаза. Мы так близко, что, когда он говорит, его дыхание касается моей кожи.
— Ты горячая. Может, тебе стоит пойти домой и отдохнуть? — Быстро, как и подошёл, он отступает. — Завтра у нас напряжённый день, и ты нужна мне в полной боевой готовности.
Когда я прикасаюсь к лицу, то понимаю, что оно очень горячее, словно у меня жар.
Но, с другой стороны, я, как всегда, бдительна и внимательна.
— Что будет завтра?
— У нас назначена встреча.
Я кривлю рот, предполагая худшее.
— С кем?
«Только не с Хадсоном, — молюсь я про себя. — Только не с Хадсоном».
Я бы предпочла отрезать себе руку, чем снова явиться к нему без каких-либо новостей. Грейсон, должно быть, читает мои мысли, потому что улыбается перед тем, как сбросить бомбу.
— С Робертом Рулзом.
ГЛАВА 4
АЛЕКСАНДРА
Когда на следующий день мы с Грейсоном входим в Rules Corporation, я испытываю лёгкое разочарование.
Строение оказалось совсем не таким, каким я его себе представляла. Вестибюль большой, просторный. Стены белые. Люстр нет, только маленькие круглые светильники, вмонтированные в потолок и расположенные так, чтобы побуждать посетителей идти по заранее намеченному пути.
Я замедляю шаг, привлечённая и одновременно напуганная таким великолепием, и Грейсон опускает ладонь мне на поясницу, подталкивая вперёд, к девушке-администратору.
Как только она замечает нас, её накрашенные красной помадой губы изгибаются в приветливой улыбке.
— Добро пожаловать в Rules Corporation. Чем могу быть полезна?
Грейсон переводит взгляд на бейдж, приколотый к её груди.
— Сара, у нас назначена встреча с мистером Рулзом. Будем признательны, если оповестите о нашем приходе. Агенты Уорд и Дюпре.
Девушка — Сара — проводит пальцами по планшету, а затем снова смотрит на нас.
— Мне очень жаль, но у мистера Рулза возникли проблемы, и он не сможет присутствовать на встрече. Но он поручил мистеру Брауну заменить его.
Грейсон слегка сжимает челюсти.
— Меня заверили, что мы сможем с ним переговорить.
Улыбка девушки даже не дрогнула.
— Уверена, что мистер Браун сможет удовлетворить все ваши пожелания. — Она вручает нам пропуска с нашими именами и — неожиданно — нашими фотографиями и указывает в сторону лифта. — Пройдите, пожалуйста, к лифту, он как раз спускается за вами.
Грейсон вежливо улыбается ей, а затем снова прижимает ладонь моей пояснице и подталкивает вперёд. На этот раз он наклоняется, достаточно близко, чтобы прошептать мне на ухо.
— Как думаешь, тебе удастся отвлечь его настолько, чтобы я смог оглядеться?
Я едва стою на ногах из-за охватившей меня нервной дрожи.
— Я не оперативник, Грейсон. Я не могу лгать или...
Он крепко сжимает зубы и шипит.
— Ты женщина, чёрт возьми! Я прошу тебя не лгать, а отвлечь его.
Моё лицо снова начинает пылать. От дискомфорта.
— Могу попробовать.
Его хватка на моей талии усиливается. Я напрягаю слух, готовая услышать любые советы, которые он хочет мне дать, но у нас нет времени. Двери лифта открываются, и перед нами появляется высокая, долговязая фигура Томаса Брауна.
Он протягивает руку, смущённо улыбаясь.
— Добро пожаловать в Rules Corporation.
Грейсон подходит первым.
— Мы благодарны Вам за то, что удовлетворили нашу просьбу, мистер Браун. Я — агент Уорд, а коллега рядом со мной — агент Дюпре.
Когда я пожимаю ему руку, он не смотрит мне в глаза. Более того, он не смотрит и на Грейсона.