Искра (ЛП) - Ромиг Алеата

Я начала думать о картах. Возможно, именно возвращение в Чикаго выбило меня из колеи. Я не должна была проигрывать последнюю партию, и я это знала. Город и его некогда знакомые достопримечательности действовали на меня так, как я не могла описать.

Мои мысли были заняты последней раздачей – одним бубновым валетом от внутреннего стрит–флеша. Последнее повышение было неучтенным риском. У меня было больше рук для игры и больше возможностей.

Рассеянность была ошибкой новичка, и я редко её совершала.

Я не видела его, пока не стало слишком поздно, пока я не завернула за последний угол в изолированный коридор, в котором находилась моя цель.

Большая рука обхватила мое горло, плечами я ударилась о стену. Я боролась за дыхание, когда меня подняли, пока только носки моих туфель на высоких каблуках не соприкоснулись с землей. Запах спиртного, без сомнения дорогого, предварял его слова, пока его темные, злобные глаза уставились в мои, а его хриплый голос зарычал.

– Ты проиграла тридцать штук.

Это не было случайным нападением. Я хорошо знала нападавшего.

Неспособная говорить, я моргнула, слезы наполнили мои глаза. Борясь за воздух, я подняла руки к его руке на шее.

Митчелл Леонардо был прав; я проиграла. Хотя большинство моих потерь были преднамеренными, у меня также были планы по исправлению ситуации. В данный момент все это не имело значения. Моя первая цель была буквально под рукой.

Мне нужен был воздух – кислород для легких, крови и органов.

До финала оставалось два дня, и сейчас самое время создать видимость, убаюкать других игроков ложным чувством уверенности. Митчелл должен знать, что я не проиграю больше, чем было разрешено. Я не могла. Слишком многое зависело от моего успеха.

– Сука, ты знаешь, что случится с нами обоими, – прорычал он, приблизив губы к моему уху, – если ты не выиграешь.

Мои свежевыкрашенные ногти вцепились в его руку на моей шее, когда темные пятна заплясали у меня перед глазами. Внезапно его пальцы разжались. Порыв воздуха был подобен паяльной лампе, выстреливающей огнем в легкие. Я наклонилась вперед, обхватив себя руками, колени ослабли.

– Встань сейчас же, или ты не вернешься туда.

Когда свежий воздух вернул жизнь моему телу и разуму, я сделала, как сказал Митчелл, и выпрямилась. Наши глаза снова встретились. Вместо того, чтобы смотреть на него со страхом, как он, вероятно, ожидал, мой взгляд излучал огонь и ненависть. Мой тон понизился, поскольку моя интонация становилась сильнее с каждым словом.

– Ты, сукин сын, если ты еще когда-нибудь прикоснешься ко мне, ты покойник и не сможешь отвертеться.

– Ты потеряешь деньги босса, и не я буду тем, кто пропишется в гробу.

– Я работаю на перспективу, идиот. – Я расправила плечи, продолжая смотреть в его темные глаза. – Я понимаю, что ты получил эту работу няньки не из-за своих мозгов, так что позволь мне просветить тебя. Эти люди там, они чертовски умнее таких, как ты. Они слышали о моей репутации. Они проверяют меня. Я знаю, что, черт возьми, делаю.

Губы Митчелла сжались в прямую линию.

– Финал игры через два дня, – продолжила я. – Проигрыш сейчас увеличит шансы на то, что другие игроки будут недооценивать меня потом. Я также хорошо понимаю, как много мне нужно выиграть, чтобы обеспечить себе место в каждом раунде. – Я разделяла свои слова по мере того, как росла моя решимость. – Я не сомневаюсь, что не только пройду в финальный раунд, но и выиграю джекпот в субботу, и когда я это сделаю, первое, что я скажу Андросу, – это то, что ты только что сделал. – Неприкасаемая. Звучит знакомо? – Угрожающая улыбка появилась на моих губах, когда я застенчиво наклонила голову. – Или еще лучше, я попрошу его об одолжении. Видишь ли, он довольно щедр, когда я приношу ему выигрыши. Он охотно исполнит мое заветное желание.

– Следи за собой.

– Иди, сделай телефонный звонок. Попрощайся со своей несчастной женой — моя милость сделает ее вдовой. – Я выдавила смешок, оглядывая его с ног до головы. – Черт возьми, она, наверное, поблагодарит меня.

Митчелл ощетинился и сделал шаг назад.

– Делаю свою работу, мисс Миллер. Наблюдаю за тобой. Слежу за деньгами босса.

– Знаменитая няня. Такая высокопоставленная работа. Твоя мама, должно быть, гордится тобой. – Когда Митчелл не ответил, я продолжила. – Раз следишь за мной, тогда, блять, и следи.

Я указала в его сторону, подчеркивая свои слова.

– Ты прикасаешься ко мне в последний раз. Сделаешь это еще раз, и я не буду ждать Андроса. Я сама тебя грохну.

С последним словом я отступила в сторону и, повернувшись, исчезла в женском туалете. Когда дверь успешно закрылась, я глубоко вздохнула. Прикрыв глаза, я прислонилась к прохладной кафельной стене.

Митчелл прав насчет ожиданий Андроса.

Неудача не вариант. Ставки слишком высоки.

Сделав глубокий вдох, я подошла к зеркалу. Проведя кончиками пальцев по шее, я подняла подбородок и осмотрела ставшую чувствительной плоть.

– Тупое животное, – пробормотала я, открывая сумочку и доставая пудреницу.

Несколько мазков и красные отметины, оставленные Митчеллом, замаскированы. Опыт подсказывал мне, что чувствительность будет не так легко снизить. Я преуспела во многих вещах. Жизнь была жестоким учителем. Прятать синяки было детской забавой, начальным образованием. Если бы жизнь была университетом, у меня была бы докторская степень.

Наклонившись вперед, я провела кончиком пальца по левой щеке. Цвет под слоями консилера и тонального крема переливался от зеленого до бледно–желтого. Другими словами, синяк почти зажил. Эта красота исходила не от Митчелла, а от самого Андроса, напоминая о том, кто был главным хранителем моих секретов, и кто принимал решения. После стольких лет за пределами Чикаго я совершила ошибку, честно ответив, когда он сообщил мне об этой работе.

Я не хотела быть здесь.

Я бы пошла куда угодно.

Мой палец скользнул по ушибленной щеке.

Я понизила голос.

– Ублюдки. Я жду своего часа. Пройдет совсем немного времени, и я заберу то, что принадлежит мне, и уйду.

Мое чувство не было детским желанием новой жизни, такой как сказки и ложь, которые мне рассказывали до того, как у меня отняли семью. Я знала, что рыцаря на белом коне не существует, и ждать Прекрасного Принца было пустой тратой времени.

Единственным человеком, который мог спасти меня, была я сама.

Однажды так и будет.

Я расправила плечи и посмотрела себе в глаза.

Сегодня не такой день. Это не тот риск, на который стоило идти.

Мои приоритеты высечены в камне.

Некоторые вещи стоили пожизненного заключения, и я бы на него пошла. Тем не менее я сохраняла надежду на условно–досрочное. Заставив себя улыбнуться в зеркало, я сказала себе, что заработаю его либо хорошим поведением, либо действительно плохим. Свобода заработана или свобода украдена. Мне все равно.

Андрос владел моими секретами, но, к счастью, не моим сердцем. В течение последних пяти или более лет мое тело также было вне его досягаемости. Вор в законе Ивановской братвы – русского братства – и я пришли к взаимопониманию.

Мой желудок скрутило.

Несмотря на это соглашение, я все еще принадлежала ему, что делало меня неприкасаемой для остальных в братве. В то же время он был волен делать с другими женщинами все, что ему заблагорассудится. Честно говоря, я полагала, что ему наскучила, но все же отказалась от того, что он получил. Новая договоренность была лучшей из всех до сих пор. Однако, как и во всех переговорах по договоренности, все может измениться в одночасье. В случае Андроса и братвы Иванова подбросить десятицентовик был бесполезным шансом.

Килограмм кокаина.

Партия метамфетамина, героина или новейшего уличного фаворита – оксикодона.

Выплата в миллион долларов.

Незаконная поставка оружия.

Мир Иванова располагался на границе Канады, в черте города Детройт. Возможности были безграничны. Морские пути в страну и из нее были воротами к богатству и власти.