Измена. Выбор между бывшим и будущим (СИ) - Крэйг Даниэла

— Что ж здесь не понятного то, а? — она закатывает глаза, наверняка считая меня полной дурой прямо сейчас. — Ну изменил, а дальше то что? Нашла трагедию.

Я смотрю на нее, но взгляд теряется, перемещаясь куда-то в пустоту. И все, что я чувствую это мурашки, бегающие по рукам и спине, слезы, подступающие к глазам, и сердце, жалко сжимающиеся. А разве измена — не трагедия? Это же не какая-то бытовая мелочь, сравнимая с разбросанными носками и грязной посудой. Это же предательство в чистом виде.

— Он мне изменил! — пытаюсь донести до нее сказанные слова, переходя в состояние истерики. — Ты разве не понимаешь?

— Не надо раздувать из мухи слона, — мать отмахивалась от моих слов и проблемы, как от назойливого насекомого.

— Как ты можешь так говорить?

Я была разбита и мягкость моих слов лишь делала мне больнее. Стань я сейчас жёстче, защищая себя и не боясь обидеть мать, я бы не чувствовала эту боль в сердце. А так я добивала себя, унижалась, пытаясь донести до человека свою проблему, которая кажется волнует только меня. Неужели она считала измену совершено нормальным и простительным явлением? Быть того не может!

— Да кто ж тебе еще правду скажет, если не я?! Небось Олька эта твоя, тебе уже наговорила всякого, надоумила уйти.

— О какой правде речь? — я начинала заводиться, осознавая что за бред приходится выслушивать.

— Ну изменил, и бог с ним. Уходить то зачем? Нагуляется да вернется к тебе. Твое дело ждать дома, а не истерики закатывать, бестолковая ты девка! — ударяет рядом с кружкой ладонью, заставляя загреметь посуду.

А я даже никак не реагирую, сил нет, рефлексы отключились. Боль и отчаяние захлестнули меня. Жизнь перевернулась вместе со старыми устоями, правилами и ложными реалиями. Значит, я должна простись измену и сидеть дома в ожидании его после всего этого? Таков мой удел? Быть не личностью, а простой женой своего мужа? Быть украшением, титульной вещью в обществе? Прислугой и молчаливой рабыней дома? Быть немой и покорной, закрывая глаза на все его проступки? Разве единственными функциями женщины в нашем мире стали рожать детей и ни в чем не отказывать мужу? Мы же не в 17 веке в конце концов.

— Женское дело домашний уют создавать, да семейный очаг поддерживать. А не мозги, прости господи… любить, — у меня не было слов, чтобы хоть как то противостоять ей, у нас видимо были разные взгляды в жизни. — Сама додуматься не можешь, так с меня пример бери. Я и деньги в семью несу, и по дому работаю как проклятая без помощи, то-то же твой отец и живет со мной столько лет.

— Но он тебе не изменял, — мне было бы в радость прожить с любимым человеком столько лет вместе, но не после измены.

— Да лучше бы изменял, поди меньше лез бы ко мне.

Осознание ее слов доходят до меня в ту же самую секунду. И я действительно считаю себя полной дурой, потому что не смогла уловить это раньше. Точнее я замечала, но не предавала этому значения, отгоняла подобные мысли. Построила себе воздушные замки и наивно жила в них, не замечая суровой реальности.

— Ты его не любишь, — горько произношу, осознавая что моя мать не испытывает любви к отцу. — Оттого и не понимаешь, что такое измена от любимого человека.

— Много ты понимаешь, тьфу, — шипит мама словно превратилась в змею. — Я может и любила бы, если бы не забеременела тобой. А в итоге упласталась вся и со своим выродком, и с нелюбимым! — на ее лице за секунду проскакивает несколько эмоций, от грусти до ненависти.

— Ты сейчас серьезно? Винишь меня в своей несчастной жизни? Я как то приложила руку к твоей беременности? — теперь то я познала жизнь своих родителей и свою тоже. — Оттого ты всю жизнь измывалась надо мной и тихо ненавидела, считая что я своим появлением тебе жизнь испортила?

— А ты рот на меня не открывай. Ты мне по гроб жизни обязана своим рождением! А толку от тебя никакого и по сей день, только фигуру мне испортила, да все нервы вымотала! Говорила же Леше, не надо было тебя рожать!

Так вот к чему это было. Она сама несчастна в браке, живя с нелюбимым человеком под одной крышей и воспитывая незапланированного ребенка. И мне такого же желает, заставляя простить измену. Раз она несчастна, то и все остальные вокруг нее должны быть таковыми. А в особенности я, виновница всех ее проблем.

— Тебе, итак, повезло такой бестолковой хорошего мужика себе найти. Щедрый, с квартирой, с перспективами — так и держись за мужа. Сдались тебе его гулянки, главное чтобы возвращался. А еще лучше ребенка роди и так вообще на цепи он будет, уйти не сможет.

Прикладываю руки к стреляющим вискам, закрывая глаза и концентрируясь на собственном дыхании. Боже, что я сейчас услышала? Я конечно знала, что от матери можно ожидать каких угодно слов, но о подобном и думать не могла. Да уж, здесь мне помощи искать не стоит. Попросту не дождусь ее…

И про беременность рассказывать желания совершенно нет. Боюсь, что это только все усугубит. Тогда еще сильнее станет настаивать вернуться к мужу. Да и для нее это едва ли приятная новость, внуки ей не нужны ровно так же как и нелюбимая дочь. Проглотив всю ту боль, что осела на языке, я молча встаю из-за стола и иду к выходу. Обуваюсь, как спиной чувствую присутствие и тяжелое дыхание матери.

— Одумалась наконец-то! Вот и правильно, извиниться не забудь, а то ж сама не додумаешься, — ее напутствующие слова только сильнее разжигали огонь внутри меня, который до этих пор я нещадно пыталась затушить.

— Я уйду, но уж точно не к нему, — засовываю руки в свою куртку, продолжая избегать зрительного контакта с мамой. — И здесь меня больше не жди.

Проговариваю несмотря на болезненный спазм. Взяв сумку и дернув ручку двери, я оказываюсь за пределами очередной квартиры в эту длинную ночь. Слышу ругательства матери в мой адрес, но пропускаю их мимо ушей, не останавливаясь ни на секунду, и даже не обернувшись, чтобы взглянуть на нее перед своим уходом. Уж последним или нет, не знаю. Я вообще мало, что теперь понимаю в своей жизни.

Громкий хлопок закрытия двери заставляет подпрыгнуть на месте от неожиданности и вернуться в реальность. А что дальше? В квартиру к Владу я не вернусь, это даже не обдумывается. Остаться у родителей тоже не получится как оказалось.

Мне нельзя сейчас поддаваться эмоциям из-за измены и неприятных слов матери, надо думать о себе и малыше. Выйдя из этого дома, я обратилась к мобильнику. Пролистав телефонную книжку до середины, я нашла номер Оли. В надежде, что она не спит и я смогу найти помощи у нее.

Только собиралась нажать на вызов, как пришлось прерваться и схватиться за сердце от страха. Справа от меня, хоть и достаточно далеко, но с грохотом полетели какие-то вещи. Еще не успев поднять глаз на окно, с которого вылетела эта находка, как смогла распознать знакомые вещи. Это были мои подарки родителям, прошу заметить самые мелкие и недорогие: кружка, пара платьев, ваза. Сомневаюсь, что она вот так с окна выкинула бы свой телефон, кофемашину, пылесос — ведь это вещи необходимые для нее, хоть и подаренные также мною.

— Неблагодарная дрянь! — доносится писклявый крик матери из окна. — Чтобы ноги больше твоей в моем доме не было.

Ее слова уже не давали того отклика во мне как раньше. Стоило мне сказать, что я сюда не вернусь и правда уйти, как стало легче дышать. Ее отношение оставило в моей душе, итак, очень много травм, хоть она до последнего их и отрицала, считая себя прекрасной матерью.

Не могу во все это поверить! Ааа! Хочется либо закричать от многочисленных эмоций и трудностей, либо проснуться от ужасного кошмара. Так, Ася, соберись, тихо! Надо держать прямую спину и невозмутимое лицо. Снова вздрогнув от разбившейся о землю очередной кружки, я решила уйти подальше от окон, чтобы следующий снаряд матери не прилетел в меня.

На детской площадке я поставила сумку на скамейку, села рядом и все же начала звонить подруге. Впрочем, даже не надеясь, что смогу дозвониться с первого раза. Хотя и ошиблась, потому что она ответила всего спустя несколько гудков.