Татьяна Герцик - Любовь за вредность
Через пару недель мы с Иринкой снова, проходя мимо, от нечего делать заглянули в тот же магазинчик. Сбившиеся в тесную кучку продавщицы вяло посмотрели на нас и продолжили прерванный разговор. Та самая, что в прошлый раз краснела и бледнела, не желая выдавать коллегу, рассудительно говорила:
— Да он ее мужу ничего не сказал. Просто муж какой-то родственник матери хозяина, вот и позвонил ей, чтобы узнать, за какие грехи любимую женушку выставили с работы. А Мария Владимировна врать не станет. Она сама с трудом у сына подробности этой пикантной истории вытянула, да и дуреху ту она не жалует. Вот почему Клавка теперь всем на жестокость бывших родственников сетует…
Женщины зашумели. Кто осуждающе, кто жалостливо. Кто-то сказал:
— Она, конечно, глупая, но добрая…
Это я слышала не в первый раз. Почему шлюхи и пьяницы всегда добрые? Правда, не в неудовлетворенном состоянии, тогда они, наоборот, злые…
Высокая, ярко накрашенная продавщица выпалила с нескрываемым ожесточением:
— Клавка думала, раз она почти родственница, ей все с рук сойдет. Она у нас за полгода, что кантовалась, ни дня полностью не отработала. Все у нее какие-то причины были удрать пораньше и прийти попозже…
Менеджер посмотрела на часы, оглянулась на дверь за рекламным щитом и предупредила:
— Осторожнее! Почти полпервого! В последнее время он у нас постоянно появляется именно в это время!
Высокая возмутилась, предусмотрительно понизив голос и для безопасности повернувшись лицом к двери в служебное помещение, дабы не прозевать появление вредоносного хозяина:
— И чего он к нам повадился, ведь фирма-то огромная! У него, кроме нашего, магазинов не счесть, и ресторанов, и кафе! Проверял бы лучше их! — И озаренно добавила, махнув рукой на миловидную тихую девушку: — Может, он из-за Наташки сюда зачастил?
Продавщицы изучающе воззрились на бедную Наташку. Испуганно побледнев, та замахала руками и от подобной чести отказалась:
— Да прямо! Я тут три года работаю, а ездит к нам он только полмесяца. И мы здесь целые дни торчим, в любое время приехать можно. Нет, тут что-то другое.
Менеджер погрозила подопечным пальцем, пугливо оглядываясь назад, и девушки шустро рассыпались по залу.
Мы с Иринкой уже рассмотрели те самые роскошные шубы из колонка, из-за которых в прошлый раз разгорелся сыр-бор, и ушли, не дожидаясь появления грозы здешних мест. Едва выйдя из здания, Иринка возбужденно выпалила:
— А не нас ли он поджидает? Мы как раз с тобой здесь были около часу! И было это пару недель назад!
Вот это фантазия! На грани буйного помешательства! Я насмешливо подтвердила:
— Ага, он влюбился в тебя с первого взгляда. А твою желтую китайскую куртку посреди собольих шуб ему по гроб жизни не забыть…
Но Ирина от моих саркастических слов в ум не пришла. Наоборот, глубоко задумалась, что для меня ничего хорошего не сулило. Через пару минут выдала на-гора результат усиленной умственной деятельности:
— Да он не на меня смотрел, а на тебя. Все поглядывал на тебя исподтишка, когда считал, что его никто не видит. Я раньше думала, что он боится, как бы мы чего не вынесли, но теперь поняла, что намерения у него были другие…
— Ага, это он нас хотел унести…
Она терпеливо поправила:
— Не нас, а тебя. Конкретно тебя.
Восхитившись, я поблагодарила ее низким поклоном:
— Вот что значит настоящий друг! Отказываться от богатого жениха ради подруги — это подлинная жертвенность!
Ирина насупилась.
— Тебе бы только смеяться, а я серьезно…
Как меня порой достают Иринкины вымыслы! То одно она выдумает, то другое ей привидится. Всем она хороша, но ее физическая неспособность спокойно пройти мимо привлекательной мужской особи меня просто угнетает.
— Конечно, я так безумно хороша, что ни один мужик равнодушным не останется. Об этом легенды скоро будут распевать. Тобой сочиненные.
Она пропустила мой сарказм мимо ушей. Рассудительно уточнила:
— Ты очень даже симпатичная была без шапки, с румяными щечками. Глазки так блестели…
Начав сердиться, я прервала идиотский поток восхвалений:
— Ты тоже была сама красота. Тоже с распущенными волосами, румяными щечками и блестящими глазками да еще и огнем во взоре. Так что теоретически влюбиться он мог в нас обеих. Не хочешь вернуться и спросить у него, в кого именно? Он наверняка приехал.
Возвращаться она не захотела, и мы благополучно пришли в библиотеку, причем Иринка пребывала в эйфорическом состоянии, сочтя свою догадку судьбоносной. Я решила больше не только в магазин, но и мимо него не ходить. Во всяком случае, с Иринкой. Так и замуж меня ненароком выдаст, а я и лица-то напророченного мне жениха не помню. Я очень плохо запоминаю лица.
Однако на следующий день мне пришлось вспомнить его физиономию. Проходя после работы мимо «Элитных мехов», я заметила, как подле стоявшей у входа крутой черной иномарки копошились сомнительного вида парни. Они походили на типичных уличных воришек, из тех, что промышляют кражами из автомашин, ну и прочими мелкоуголовными делишками не брезгуют. Машина молчала, покорно позволяя делать с собой все, что им заблагорассудится.
Но не так уж она была проста, как казалась, потому через миг после того, как была открыта дверца, из магазина выскочил крупный мужчина в костюме и кинулся на взломщиков с кулаками. Сзади для поддержки и устрашения прыгала пара внушительного вида охранников. Но мужик и без помощников вполне справлялся. Двинув одному из воров в зубы, он треснул второго, а третьего, пытавшегося убежать, схватила охрана.
Попавшиеся парни заканючили старую как мир песню о своей тяжелой доле, выжимая слезу. Но этого типа такой ерундой было не пронять. Он спокойно вынул из кармана сотовый телефон и вызвал милицию, велев крепким охранникам связать молодчиков. Те так и сделали. Впрочем, они их даже не связали, а, вытащив из карманов пластмассовые наручники, защелкнули на запястьях пойманных.
Поежившись, я сделала шаг назад. Я вовсе не любитель острых ощущений, а тут их было навалом. Как законопослушной гражданке мне надо было поощрять ловкость владельца коварной машины, но сочувствие вызывали воришки — бледные, голодные и несчастные. Конечно, я воспринимала происшедшее, как простая сентиментальная женщина, и единственное, чего мне сейчас хотелось, это накормить этих несчастных парней с потухшими глазами. Заметив непрошеную зрительницу, в мою сторону повернулся владелец машины. Увидев властное чеканное лицо, я тут же узнала хозяина мехового магазина.
Он смерил меня неприязненным, жестким взглядом, явно оценивая, являюсь ли я соучастницей пойманной банды или нет. Я ответила ему возмущенным, надеюсь, не менее непреклонным взором. Ему это не понравилось. Заметив на моем лице явное сочувствие воришкам, он сердито проворчал охранникам что-то вроде «все бабы дуры». На это я только пожала плечами — зачем же мазать всех людей одной краской? Ну, не понравилась я, так и говори прямо. Его возмутила моя откровенная мимика, он свирепо на меня посмотрел, и вдруг что-то изменилось. В его глазах мелькнул огонек узнавания, и лицо тут же из неодобрительного вдруг превратилось в озабоченное. Но я скорее всего ошиблась — с чего ему меня узнавать? Мы с ним и виделись-то только один раз.
