Кирсти Брукс - Разговоры под водку
Она подняла на меня покрасневшие глаза:
— Какой позор! Полицейские сказали, что он публично обнажался. Его могли видеть мои друзья!
— Ну и ладно, если тебе от этого станет легче, могу еще раз сказать — член у него большой.
— Слишком большой! — взвыла она, а потом вдруг круто развернулась на каблуках и накинулась на мальчишек: — Вы что, не видите, что здесь написано? Лицам до восемнадцати лет воспрещается! А ну, покажьте документы!
Я поплелась обратно к стойке выполнять свои рабочие обязанности. Они заключались в том, чтобы загружать посетителей фильмами, шоколадками и чипсами и отправлять их домой. Между ног у меня все зудело — натерли стринги ценой в двадцать долларов. Не понимаю, зачем производители женских трусов присобачивают к ним такие жесткие ярлычки. Я их всегда срезаю и в результате не могу понять, какого размера мои трусы и в какой стране они произведены.
Женщина с двумя оболтусами переходного возраста взяла у меня из рук пластиковый пакет, набитый молочными продуктами; сверху лежал какой-то маразматический на вид фильм. Судя по обложке в багрово-коричневых тонах это было первосортное мыло, над которым можно весь вечер счастливо пускать «розовые слюни», как выразилась бы Джози. Но о вкусах клиентов не спорят.
Через два часа я сделала перерыв, закусила сандвичем и вышла прогуляться вдоль шоссе. Мне было необходимо глотнуть свежего воздуха, поскольку наши посетители явно предпочитали ядреные дезодоранты местного разлива.
Вдруг раздался скрип тормозов. В пятидесяти метрах впереди меня остановилась ярко-желтая «мазда» с открывающимся верхом. Водитель сдал назад и притормозил. Я продолжала идти как ни в чем не бывало.
— Кэсс! Привет, бэби. Как жизнь?
Я фыркнула под нос и продолжала движение.
— Прекрасно, спасибо, Малкольм. Дай-ка подумать, — схватилась я за подбородок и с задумчивым видом вперила очи в голубые небеса. — Уже две недели никто не пытается взять взаймы мою машину и не треплется обо мне с моими друзьями. Что происходит? Тебя что, не было в городе?
— Кэсс, ну не злись!
— А кто рассказывал, что я — бревно в постели?
— Не я, — прыснул он, как диктор в теленовостях, — я только рассказывал, что так говорил твой бывший сожитель. Он всем растрепал, что минет в твоем исполнении какой-то странный.
Мне явственно привиделось, как я за черные лохмы вытаскиваю его из машины и расквашиваю ему рожу о ближайшее придорожное дерево. Наяву же я лишь глубоко вздохнула и, успокоившись, зашагала еще тверже. Ни за что не позволю бывшему сожителю — и притом только по квартире! — портить мне настроение и вмешиваться в мою жизнь. Какой-то «Большой брат» получается!
— Малкольм, — сказала я, откинув волосы назад и сжав кулаки, — какое твое собачье дело? Ты просто дебил. Я с ним даже не спала. Мы и целовались-то всего раз. Он просто хочет мне досадить, что, конечно, объясняет его мотивацию. Его, но не твою!
Наконец остановившись, я отступила на траву и склонилась над свободным местом рядом с ним: одна рука на спинке автомобильного сиденья, другая на панели.
— Подожди, а что это тебя занесло в наши края? Да еще на такой крутой тачке?
По правде говоря, она таковой не являлась. Но Малкольм жил и дышал мнениями других людей, включая даже меня.
Он обвел машину широким жестом. Малкольм представлял собой совершенно определенный тип. Он носил хорошую одежду, которая всегда смотрелась так, как будто он ее украл. Слишком большого размера, слишком хорошо выглаженная и не такая засаленная, чтобы выглядеть как его собственная. Он знал все последние сплетни об актерах последних видеохитов. Он распускал сплетни обо всех, с кем спал. Кроме того, он любил ходить по магазинам и сегодня, похоже, немало потрепал свою кредитку. Машина была завалена пакетами.
— Что, нравится?
Я посмотрела на поток машин, который догонял автомобиль Малкольма и теперь мчался прямо на нас. Здесь нельзя было стоять.
— Да, а какая меховая обшивка сидений, — сказала я, и он пристально обвел взглядом машину, чтобы определить, что в ней мне может показаться пошлым. При этом он не обращал никакого внимания на машины, которым он мешал. Тихонько протянув руку, я подняла с переднего сиденья большой коричневый бумажный пакет с шоколадом фирмы «Хейг».
— Это тебе за сплетни, Малкольм, — сказала я и, повернувшись на каблуках, быстро пошла в обратном направлении.
Он завопил и дал обратный ход. Но сзади уже были машины, и они настойчиво гудели, не давая ему развернуться. Он орал и обзывал меня почем зря.
Хейговское лакомство было почато мной прямо на рабочем месте. Засунув кофейные трюфели за обе шеки, я определенно оправилась от утреннего шока. Но пока мне приходилось только надеяться, что перед закрытием Аманда отдаст мне деньги. Я не собиралась больше быть сексуальным сыщиком, раз не могла взимать с клиентов вознаграждение за услуги.
Между тем я успела отправить домой девочек-подростков с фильмами «Рисковый бизнес» и «Завтрак для пятерых». Мой достаточно злобный взгляд настиг Аманду перед самым закрытием. Она вручила мне конверт с наличными только тогда, когда я опускала решетку над входом. Было полпервого ночи, и я чувствовала себя так, как будто меня обделали с головы до ног.
— Спасибо, Аманда. Мне очень жаль, что все вышло не так, как ты надеялась. Я, правда, с нетерпением жду твоей свадьбы. — Я положила конверт в сумку, висящую на плече, потом пересчитала зелененькие и добавила: — Я ведь очень люблю свадебный торт.
— О, я полагаю, его все ждут не дождутся. Моя мамочка уже сшила платье, и она убьет меня, если я сейчас все отменю.
Я пристально посмотрела на нее:
— Но ведь он, м-м-м…
— По крайней мере, теперь мне известно, что глаз с него спускать нельзя. И буду спокойней спать, все зная.
Когда Аманда ушла, я проводила ее тяжелым взглядом. Сапоги на шпильках и юбка в обтяжку, длинные волосы и короткий ум. Я хотела проорать ей вслед какую-нибудь дразнилку — что-нибудь насчет слишком большого размера сами знаете чего, но потом подумала, что удалиться молча и с наличными будет просто супер.
Я села в свой маленький, пятилетней давности «лайзер» и постаралась приободриться мыслью о двухстах пятидесяти долларах и остатках шоколада. Я съела лишнего, и теперь мне нездоровилось. Но я была уверена, что это скоро пройдет, как только я быстренько доеду домой и возьму какую-нибудь хорошую книжку.
К сожалению, Аманда со своим сумасшедшим желанием не признавать правду разбередила мои сердечные раны. Было такое чувство, как будто, собираясь в отпуск, я забыла что-то важное. Наверно, это было просто обычное беспокойство и чувство вины, что я все еще не замужем и у меня нет троих карапузов.
