Виктория Песоцкая - Если жизнь мне крылья перебьет...
– Здравствуй! – Его дрогнувший голос мгновенно возвратил ее в, казалось, совсем забытое прошлое.
– Здравствуй, Павел! – Ровный спокойный тон Марии больно кольнул мужчину. – Вот уж не ожидала тебя увидеть, особенно здесь...
– Я тоже, – речь Павла сбивалась, – да, не думал... – Не закончив фразу, он замолчал, его черные глаза пристально смотрели на Марию. Она просто физически ощутила, как его взгляд стремительно и безжалостно проникает в самые затаенные уголки ее души, жестоко вытаскивая наружу давно захороненные чувства.
– Какими судьбами... – начала было Мария, но быстро почувствовала нелепость этой светской беседы. Они стояли друг напротив друга и, как когда-то, разговаривали одними глазами. Сложно описать всю гамму чувств, бурлящих в тот момент в каждом из них. Здесь были и мольба о прощении, и невысказанные страдания, и боль утраты, и неизбежность настоящего... Подошедший официант, почуяв неуместность своего присутствия, поспешил удалиться. Невольно подняв руку к ее лицу, Павел так и не решился коснуться, застыв на несколько секунд в нелепой позе. Мария первой нарушила затянувшееся молчание: – Как ты? – Этот ее любимый вопрос с такой знакомой, только ей одной присущей интонацией одним махом перевернул все в сердце Павла. Больно заныло сердце, ему вдруг захотелось прижать к себе Марию и никогда не отпускать. Не существовало больше ничего, рядом была лишь она одна – единственная и такая далекая, та, которую он любил больше всех на свете. Жадно вглядываясь в глаза любимой женщины, Павел пытался найти в них хотя бы слабый лучик надежды. Внутри Марии все бушевало. Собрав в кулак остатки последних сил, она с огромным трудом заставила себя спокойно выдержать взгляд Павла.
– У тебя все хорошо, – скорее как утверждение, чем вопрос, обреченно произнес он.
– Да.
– Значит, ты сумела разрушить нашу аксиому относительно семьи, любви?.. – не став продолжать хорошо им известный список, тихо спросил Павел.
– Эта была не аксиома, я просто поняла, что люди, они воспринимают посланные им чувства как подарок свыше, а это не подарок, это аванс, который обязательно нужно вернуть, понимаешь? Вернуть кропотливым, каждодневным трудом, терпеливо оберегая свои отношения. Нельзя получить все, ничего не отдавая взамен. Полностью растворяться в любимом человеке разрушительно, разрушительно смотреть на мир его глазами, ему нужно научиться просто верить, понимаешь? – Запнувшись, Мария с волнением посмотрела на Павла и, собравшись, продолжила, понизив голос: – Просто верить, верить и знать, что ты готов пойти с родными тебе людьми до конца, что бы ни случилось и как бы ни била тебя жизнь. Жаль, что мы способны это понять почему-то только пройдя через потери и страдания...
– Не слишком ли велика плата? – Во взгляде Павла застыла вселенская тоска.
– Велика! Но когда сам оплачиваешь по счетам, никогда не предашь...
– Ты его любишь? – еле слышно спросил Павел.
Мария слегка побледнела и подняла на Павла глаза, полные слез.
– Этот человек спас мне жизнь, я жду от него ребенка, я... – Мария хотела добавить, как сильно она благодарна Роману, какой он замечательный, но Павел резко перебил ее:
– Ты любишь его? – Этот, казалось, такой простой вопрос, ответ на который был до этого времени так очевиден для нее, вдруг с новой неимоверной силой сжали сердце. Нет, она не будет больше совершать ошибки, она не позволит разрушить свою семью, она ведь уже смогла столько преодолеть, а это... это просто нахлынувшие эмоции. Мария убеждала себя в том, что встреча произошла неожиданно, она не была готова и вообще беременные женщины склонны к сентиментальности. Но память упорно возвращала ее в прошлое, в их общее прошлое...
Когда проходит время, отпущенное на то, чтобы залечить наши раны, мы способны оценивать прошедшее с точки зрения почти стороннего наблюдателя, и то, что в прошлом казалось значительным, обычно отступает на второй план, а истина становится прозрачной и ясной. Однако тени... тени прошлого иногда возвращаются, и противостоять им порой бывает трудно... очень трудно. Павел ждал ответа.
– Я... У меня... – Силы покидали Марию. – Безрассудно, по-сумасшедшему любить мы способны, наверное, лишь раз. Но помимо страсти есть еще уважение, доверие, благодарность, и я...
Внезапно раздавшаяся музыка прервала их разговор. С первых нот Павел узнал мелодию. Почему, почему он тогда обратил внимание именно на эту незамысловатую песенку? Почему он дал ее послушать Марии? Помимо его воли перед глазами всплыла трогательная сцена в машине, пронизанная необъяснимой, неясной тревогой. Эти незатейливые слова в тот момент так растрогали Марию, ее настроение каким-то образом тут же передалось и ему. Знали ли они тогда, что случится с ними пару лет спустя...
Будто он искал тепла в полете
и хотел немного его взять...
Как блаженно парить на крыльях любви и как больно падать! И еще страшнее сделать выбор – выбор между пугающей неизвестностью и безмятежным полетом. Можно ли судить тех, кто не смог решиться упасть вместе с любимым человеком, которому судьба внезапно перебила крылья, ведь полет такой пьянящий и головокружительный...
...чтобы в замерзающем болоте
раненого друга согревать.
Музыка доносилась из мобильного Марии. Последний раз взглянув на Павла, она медленно пошла к выходу, унося с собой звуки малоизвестной песни с ранящими сердце словами:
Их нашли замерзшими весною.
Руки-крылья рядом вмерзли в лед.
До конца пойдешь ли ты со мною,
если жизнь мне крылья перебьет?
