Ты больше не уйдешь! (СИ) - Орлан Нари

— Кроме того, позвони своей семье. Пускай едут сюда. Я приказал не выпускать тебя на сушу.

Я поднялась, едва сдерживая слезы. Вот-вот хлынут. Шансов ноль. Даже не будучи здесь, Адам все контролировал через других людей.

— Хорошо, я позвоню им.

К нашей с Ростиком каюте я бежала еще быстрее, чем в рубку к капитану. Я не хотела никого видеть, я не хотела, чтобы кто-то видел, как меня разрывает от боли.

Адам говорил, довериться ему. Нет, я никогда не стану такой беспечной, как он. Невозможно всегда выходить сухим из воды.

В каюте я дала волю слезам. Позвонила папе, маме, Ростику. Каждого просила не обращать внимания на дрожащий голос, просто выполнить распоряжение капитана, прихватить мои вещи и вернуться на лайнер.

Они станут еще больше допытываться. У меня закончились силы что-то объяснять, рассказывать. Мне хотелось побыть одной.

Я надела ветровку, солнцезащитные очки и поплелась на палубу, из которой видно причал. Сейчас тут никого не было. Я облокотилась о перила и не сводила взгляда со входа на лайнер.

Может, Адам раньше вернется? Может, он успеет, пока не отплывет корабль?

“Роллс-Ройс” обратно помещали в грузовой отсек. Я отвела глаза, слишком съедала печаль. Мы уже не покатаемся по дорогам Таити… Ко входу подошли мои родные. К счастью, не заметили меня наверху. Телефон скоро начнет жужжать, и я скажу, что пошла прогуляться. Что не нужно меня искать.

До самого отплытия я не отходила от перил. Ветер все время хлестал по щекам, путал волосы, сражался с моей легкой курткой. Я всматривалась в каждого подошедшего пассажира, до последнего надеялась. Может, сейчас вот-вот подойдет. Может, то он. Как быстро я добегу с палубы до входа? Успею его сразу поймать и кинуться ему в объятья?

Но Адам так и не появился.

Глава 25

Адам

И когда ко мне кто-то зайдет?

Они завели меня в комнату, по размеру не больше одиночной камеры в тюрьме, и заперли дверь. Окон нет. По ощущениям прошло больше пяти часов. Я сидел на полу, привалившись спиной к стене.

Ожиданием мучили намеренно. Надеялись пошатнуть мои нервы? В таком случае даже трое суток здесь меня не испугают. Но без телефона, часов, любых гаджетов, в полном одиночестве было время подумать.

Не скажу, что я совершенно не тревожился. За себя был спокоен. Но Марта… Она сейчас в истерике, слезах. Лишь бы не наделала глупостей. Мой друг должен о ней позаботиться.

Сколько раз ей нужно сказать, чтобы верила мне? Да, сегодня ситуация серьезная. Во Французской Полинезии у меня нет связей. Как и во Франции. Но убивать меня не будут.

Мучить пытками? Добывать информацию? Кроме меня есть другие люди, посвященные в секретные дела, и из них куда проще что-либо вытянуть.

Были варианты, зачем я здесь. Каждый я проработал, прикинул свои дальнейшие действия. И отложил их, занялся приятным делом.

Я множество раз перебирал в голове воспоминания о лете в Нидерландах, и они не надоедали. Это точно любимый фильм, который с удовольствием пересматриваешь снова и снова. Некоторые моменты горчили, вырезать бы их. Но тогда рассыпется вся картина.

Мне нужно было припрятать ящики в надежном месте. Подаренное кафе идеально подходило. Конечно, я Марте не сказал, что ночью спрятал их в подсобном помещении в подвале, куда редко заходили. Начались бы лишние вопросы, требования их убрать. А если я начну уходить от ответа, успокаивать ее, игнорировать просьбы, мы поссоримся.

Ссориться с ней я не хотел. Мы только-только сблизились.

Когда вдвоем явились к нотариусу на следующий день после ее звонка, он был, мягко говоря, в шоке. Ведь нужно обратно переоформить кафе на Марту. Мой человек хоть и играл покупателя, но по документам купля-продажа состоялась.

Позвонила она мне как раз именно для этого — забрать себе кафе. Это был большой шаг мне навстречу. Передумала возвращаться в Россию. Улыбалась мне, светилась хорошим настроением.

От ее улыбки я себя чувствовал на вершине мира. В ее карих глазах плясали искорки. Мне сложно было оторвать от нее взгляд. Нотариус терпеливо ждал, пока мы перестанем играть в гляделки и подпишем бумаги.

— Давай зайдем в мое кафе? — предложила Марта, когда мы вышли на улицу. — Я по нему ужасно соскучилась за эти дни.

У меня были намечены другие планы на нее, более интересные, но как ей отказать? Я очень рад, что подаренное кафе ей так нравилось.

Думаю, она потом ужасно тосковала по нему, когда я его продал с концами. Пришлось.

А пока она отперла ключом дверь и вошла внутрь. Говорила, что позвонит официанткам и баристе, что снова свяжется с поставщиками. Спрашивала моего совета, не стоит ли поменять стулья? Может, поставить диванчики?

Я захлопнул дверь. Табличка висела надписью “закрыто” в сторону улицы. Никто не зайдет. Мы одни. Я больше не мог сдерживаться, когда она такая… такая… открытая, радостная.

— Адам? Так что ты думаешь? — Марта показала мне на смартфоне фотографию диванчиков.

Я виноват, что не смотрел на фото. Пялился на ее губы, шею, угадывал, какой формы грудь под ее блузой и бюстгальтером. Настолько сильно тянуло на нее наброситься, что я сжал руки в кулаки.

Рано. Рано! Потерпи еще!

— Не нравится? — Марта заглянула мне в глаза. Точно маленький олененок, смотрела на меня. Нежная, сладкая, красивая, дерзкая малышка.

— Сделаешь мне кофе, и я подумаю, — процедил я с усилием сквозь зубы.

Она хмыкнула и двинулась к стойке. Пусть отойдет. Так будет легче.

Волосы шикарные. Так и хочется запустить в них пальцы, сжать у корней, зарыться в них носом, вдохнуть запах.

Ведь собирался стоять на месте. Или присесть за столик. Но меня повело следом за ней.

— Что такое? Хочешь мне помочь? — улыбнулась она, обернувшись от кофемашины.

Я бы сказал чего хочу.

— Хочу посмотреть, как ты его делаешь… — Я зашел к ней за стойку.

— Тебе какой кофе? Молока нет, но могу добавить сироп. Добавлять?

Никакого кофе я не хочу. А вот сироп… На ее теле… Очень даже. Она пока ни о чем не подозревала. Суетилась, возможно, нервничала. Я, словно хищник, подкрадывался со спины, не давая себе отчета в действиях.

А пошло оно все к чертям…

Я поймал ее сзади, прижал хрупкое тело крепко к себе. Марта вскрикнула, выронила чашку с горячим кофе. Наконец-то она в моих руках. Я могу ее чувствовать, трогать, стискивать. Я не обращал внимания на то, что она говорила. Просила меня прекратить? Я уже не мог контролировать свои руки. Много сил и так уходило на то, чтобы удержать член в штанах и не сорвать с нее одежду.

Шаги в коридоре вырвали меня из воспоминаний. Я напрягся, приготовился встать. Стук ботинок по полу приближался, пронесся мимо двери и удалился. Я вздохнул и расслабился, уперся затылком в стену.

Корабль уже отплыл. Для меня не проблема потом его догнать. Но Марта изведет себя за то время, пока меня не будет. Теоретически, чтобы поломать мне все планы, в курсе которых Назар, они могут продержать меня здесь до конца круиза, и лишь потом потребовать то, что им нужно.

Если этот урод попадется мне, я его прибью. Не попадется — найду и прибью.

Марта иногда совершала невообразимые поступки. Как тогда с соком, или с электрошокером в машине. Но я не ожидал, что она рискнет выскочить на балкон моей каюты и перебраться по перилам в соседнюю. А потом еще в соседнюю, к Назару. Так они и познакомились.

Скользкий тип специально поселился возле меня. Скорее всего, хотел подобраться напрямую ко мне, а тут удачно подвернулась Марта.

Когда я набросился на нее в кафе, она могла надеть мне чашку кофе на голову. Вонзить в ногу каблучок. Треснуть меня затылком по подбородку. Дочка детектива явно знала, что нужно делать, если мужчина нападает сзади.

Тогда я еще не был в курсе, кто ее родители. Сейчас на сто процентов уверен, что она хотела, чтобы я ее сжал в своих руках. В тот момент меня не останавливали ее тихие возмущения. Я чувствовал, что ее тело откликается на меня. Возможно, против воли рассудка. Неважно.