Сидни Шелдон - Незнакомец в зеркале
И те роли, которые давали Джилл все эти продюсеры, режиссеры, ассистенты режиссеров, были лишь ничтожной платой за ни с чем не сравнимый экстаз.
По всему городу пошла слава о Джилл, что никто так не обработает мужчину, как она, и все хотели получить свою долю удовольствия. Джилл никому не отказывала, но с каждым разом в ней оставалось чуточку меньше любви и уважения к себе, их место занимали злоба и ненависть.
Девушка не знала еще, когда и как, но была уверена: настанет день и она заставит этот город заплатить за все, что с ней сделали.
Джилл сыграла во множестве рекламных роликов, кино и телефильмов. Она появлялась в роли секретарши, произносившей: «Доброе утро, мистер Стивенс», няньки, успокаивающей родителей: «Желаю хорошо провести время, не беспокойтесь, я вовремя уложу детей», лифтерши, объявляющей: «Следующий этаж – шестой», и девушки в лыжном костюме, кокетливо признающейся: «Все мои подруги курят “Данхилл”».
Но ничего не изменилось. Джилл по-прежнему оставалась безымянным лицом в толпе. Она работала в шоу-бизнесе, но по-настоящему так и не стала «избранной», и сама мысль о том, что именно так придется провести всю жизнь, была непереносима.
В 1966 году умерла мать, и Джилл приехала на похороны. День клонился к вечеру, на заупокойной службе было всего человек десять – ни одной женщины из тех, на кого долгие годы гнула спину миссис Цински. Пришли несколько набожных сектантов, истово веривших в Судный день и кару небесную для грешников. Джилл вспомнила, какой страх вызывали у нее религиозные собрания. Но мать находила в них своего рода утешение, средство изгнать мучивших ее демонов.
Неожиданно Джилл услышала тихий знакомый голос:
– Здравствуй, Жозефина.
Она повернулась – он стоял рядом. Джилл взглянула в его глаза, и случилось странное: как будто и не было разлуки, они по-прежнему принадлежали друг другу. Годы наложили печать зрелости на его лицо, выкрасили серебряным цветом виски. Но он не изменился, он по-прежнему был Дэвидом, ее Дэвидом. И все же они стали чужими.
– Прими мои соболезнования, – прошептал он.
И Джилл помимо собственной воли ответила:
– Спасибо, Дэвид.
Все выглядело так, как если бы они разыгрывали сценку из спектакля.
– Нам нужно поговорить. Сможешь встретиться со мной сегодня вечером? – с настойчивой мольбой спросил Дэвид.
Джилл вспомнила о том последнем вечере, когда они были вместе, об их любви, обещаниях, мечтах…
– Хорошо, Дэвид, – сказала она.
– На озере? У тебя есть машина?
Джилл кивнула:
– Я буду там через час.
* * *Когда вошел Дэвид, обнаженная Сисси стояла перед зеркалом, рассматривая себя перед тем, как одеться к званому обеду. Он прислонился к стене, наблюдая за женой, оценивая ее совершенно бесстрастно, не испытывая к этой женщине никаких чувств. Сисси была прекрасна. Она заботилась о своем теле, сидела на диете, постоянно делала гимнастику. Хорошая фигура была главным сокровищем Сисси, и Дэвид имел все основания думать, что она делила это богатство с другими: тренером по гольфу, инструктором по лыжному спорту и преподавателем летного дела. Но Дэвид не осуждал жену – он и Сисси уже давно спали в разных комнатах.
Давным-давно Дэвид искренне верил, что жена даст ему развод, когда умрет миссис Кеньон-старшая. Но мать Дэвида была по-прежнему жива и находилась в полном здравии. Дэвид не понимал, что произошло: случилось чудо или его просто одурачили. Через год после свадьбы он решился.
– Думаю, пора поговорить о разводе, – сказал он жене.
– Какой развод? – удивилась Сисси и, заметив ошеломленное выражение лица Дэвида, расхохоталась. – Мне нравится быть миссис Дэвид Кеньон, дорогой. Неужели ты действительно думал, что я уступлю тебя этой польской шлюшке?
Дэвид ударил ее по лицу.
Утром он отправился к поверенному и объяснил ситуацию. Адвокат задумчиво покачал головой.
– Развод я вам устрою. Но если Сисси решит стоять на своем, это вам в копеечку обойдется.
– Не важно, только бы поскорее!
Когда Сисси получила копию свидетельства о разводе, она заперлась в ванной Дэвида и проглотила горсть таблеток снотворного. Только с помощью двух слуг Дэвид смог взломать тяжелую дверь. Два дня Сисси была при смерти. Дэвид навестил жену в частной клинике, куда ее поместили.
– Прости, Дэвид, – прошептала она, – но я не могу жить без тебя, вот и все.
На следующий день он взял заявление обратно.
Все это было почти десять лет назад; семейная жизнь Кеньонов уподобилась с тех пор вооруженному противостоянию. Он полностью взял в свои руки бразды правления фамильной империей и всю энергию вкладывал в бизнес, находя физическое удовлетворение с безликими, сменявшими друг друга девицами, которых отыскивал во множестве городов, куда приезжал по делам. Но забыть Жозефину он так и не смог.
Дэвид не знал, каковы ее чувства к нему, и очень хотел написать, но боялся – у Жозефины были все основания ненавидеть его. И когда Дэвид услышал о смерти миссис Цински, он отправился на похороны, чтобы хоть посмотреть на девушку, но с первого взгляда понял – ничего не изменилось. По крайней мере для него. Словно не было этих долгих лет – Дэвид по-прежнему любил ее, совсем как тогда.
«Нам нужно поговорить… встретиться…»
«Хорошо, Дэвид…»
«Озеро…»
Сисси, как тогда, стояла перед трюмо и, увидев вошедшего мужа, обернулась.
– Дэвид, переодевайся быстрее! Поторопись, а то опоздаем.
– Я еду на свидание с Жозефиной. Если она согласится, мы поженимся. Думаю, пора заканчивать этот фарс, как считаешь?
Сисси стояла неподвижно, пристально глядя на Дэвида: в зеркале отражалось стройное обнаженное тело.
– Позволь мне одеться, – выдавила она наконец.
Дэвид кивнул и вышел. Он нетерпеливо мерил шагами гостиную, готовясь к схватке. После всех этих лет Сисси вряд ли захочет цепляться за брак, давно уже ставший только видимостью. Он отдаст ей все, что…
Послышался звук мотора, скрежет шин. Автомобиль Сисси вылетел из ворот на шоссе. Дэвид ринулся вниз, сел в машину, включил сцепление и помчался следом. Однако «мазератти» уже был далеко впереди. Дэвид нажал на акселератор, но «роллс-ройс» был тяжелее и отставал. Дэвид прибавил скорость – семьдесят километров… девяносто… Автомобиль Сисси исчез из виду. Сто… Сто десять… Ничего. Дэвид добрался до небольшого подъема и оттуда увидел выглядевший крохотной игрушкой «мазератти». Автомобиль метался, словно пьяный, с одной стороны шоссе на другую, и, не вписавшись в поворот, вдруг перелетел через дорожное ограждение. Словно снаряд, он перевернулся в воздухе несколько раз и рухнул на поле. Дэвид вытащил бесчувственное тело жены из искореженной машины за несколько секунд до того, как взорвался бак.
