Анастасия Эльберг - Правда или долг
— Я потерял так много крови?
— А еще вам наложили четыре шва. Скорее всего, останется небольшой шрам, но, насколько мне известно, большинство мужчин не очень переживают по этому поводу. — Врач в очередной раз улыбнулась. — Вы получили эту рану, защищая честь дамы?
Константин улыбнулся в ответ.
— А если я скажу вам, что порезался, когда брился, вы поверите?
— Вряд ли. Потому что в этом случае у вас не было бы сотрясения мозга. Вам нужно поспать. Я дам вам снотворное. Когда вы проснетесь, мы сделаем еще несколько проверок, и после этого вы сможете поехать домой. Но только при условии, что впредь вы будете вести себя более осторожно.
Неслышно вошедшая Марика подошла к собеседникам и заняла один из стульев.
— Я принесла тебе салат, — сказала она. — Как ты себя чувствуешь?
— Я готов вернуться в Яффо и еще раз станцевать с тобой польку.
— Нет-нет, в приемном покое ты достаточно станцевал и для меня, и для Боаза, и для Гилада. И напугал всех нас одинаково сильно. Так что лучше лежи спокойно и ешь. Возьми.
И Марика отдала ему принесенный пакет.
— Салат с тунцом? — удивленно спросил Константин, изучая пластиковую упаковку.
— В тунце много белка, а белок тебе сейчас необходим. Так что, пожалуйста, приступай.
Врач поднялась.
— Я оставлю вас наедине. Может быть, вы хотите кофе, госпожа Землянских?
— А почему вы задаете этот вопрос только госпоже Землянских? — спросил Константин.
— Потому что вам пока что не следует пить что-то, что содержит кофеин. — Врач посмотрела на Марику. — Вы остаетесь за старшую.
Марика рассмеялась.
— Его врач каждый раз оставляет меня за старшую, но пацент слишком своенравен.
— Тогда возьмите ключ от палаты. Вы сможете закрыть дверь изнутри — как вы успели заметить, здесь, кроме вас, никого нет — и получите полную власть над пациентом.
— Отличная мысль, доктор, — похвалила Марика, принимая ключи. — Как вы догадались, что я всегда мечтала где-нибудь его запереть?
— Я думаю, что у всех женщин есть подобные мысли касательно их мужчин. — Врач кивнула на прощание. — Я зайду к вам под вечер. Пожалуйста, поправляйтесь.
Когда за доктором закрылась дверь, Константин посмотрел на Марику.
— Послушай меня внимательно, дорогая, — сказал он. — Сегодня ты поедешь домой, соберешь вещи, которые необходимы тебе для того, чтобы провести неделю вне дома, возьмешь Натанаэля и Констанцию и поедешь к Флоре Толедано.
Марика сердито насупилась.
— Да, — продолжил Константин, — ты поедешь к Флоре Толедано. Знаю, что тебе это не нравится, но выбора у тебя нет.
— Иногда я проклинаю тот день, когда приняла решение выйти за тебя замуж.
— Их было два. Какой из них ты имеешь в виду?
— Оба. И понятия не имею, в какой из них я совершила большую ошибку. Я могла бы выйти замуж за нотариуса, за программиста, за какого-нибудь фотографа, на худой конец. Но судьба постоянно сводит меня с людьми, которые не могут спокойно сидеть на месте ни минуты! И что получилось в результате? Я вышла замуж за человека, при одной мысли о работе которого покрываюсь мурашками! «Не преувеличивай», — передразнила она его. — «Я — обычный руководитель. Просто у меня специфическая работа». Я убиваю террористов, регулярно езжу в командировки в те страны, куда израильтянин не поедет под страхом смертной казни и дружу с криминальными авторитетами!
Глава 22
Майор Толедано отставил в сторону пустую тарелку и налил себе стакан воды.
— Зря ты скромничаешь, — обратился он к хозяину дома. — Ты неплохо готовишь. И, честно говоря, я не жалею, что мы решили поужинать у тебя и не пошли в этот твой ресторан… как он там называется?
— Ты имеешь в виду ресторан, который держит Фаруки? Я не хочу выходить из дома с таким лицом, а ты говоришь мне про ресторан. Что обо мне скажут? Что мы с ним «немного повздорили»?
— После ранения в Ливане я выглядел гораздо хуже.
Константин положил в раковину тарелки и вернулся за стол.
— Кофе? — спросил он у гостя.
— Да, было бы здорово. И рюмку коньяка. На улице такой холод, что я до сих пор не согрелся. — Боаз достал пачку сигарет. — Значит, этот твой герой тебе не знаком.
— Я впервые его вижу. Единственное, что удивило меня — так это его славянская внешность. И, пожалуй, легкий акцент — правда, я не помню, какой именно. Я жутко разозлился. Если бы Марика вышла на пять секунд позже, то я бы пустил ему пулю в лоб.
— И какие мысли у тебя есть по поводу его хозяина? Того самого, который знаком с одним из твоих коллег?
— Давай не будем поднимать эту тему, Боаз, иначе я на самом деле кого-нибудь убью. И, судя по тому, что в этой комнате не так много людей, жертвой будешь ты. Вот твой кофе, и вот твой коньяк.
Гость принялся методично размешивать сахар в кофе.
— Тебе надо расслабиться, ты весь на нервах, — сказал он. — Может, мы на самом деле куда-нибудь сходим? В «Королеву», например? Или хочешь поехать в Тель-Авив? Я знаю несколько отличных мест. Тебе понравится.
— Если эти места похожи на «Королеву», то я предпочту остаться дома.
— Как скажешь. Лично я был бы не против развеяться. У меня до сих пор не укладывается в голове то, что произошло с Кристиной. Бедный Гилад. Он сам не свой.
Константин закурил и подвинул к себе пепельницу.
— Ты никогда не думал о том, что иногда ты меняешь людей, но у тебя нет на это права?
Боаз сделал глоток кофе, подождал несколько секунд и пригубил коньяк.
— Мы всегда на кого-то влияем, это зависит не только от нас. Ты даешь человеку то, что можешь дать, а он думает, принимать это или нет. Ответственность лежит на обоих.
— Он все больше напоминает мне меня самого. И это меня пугает.
— Да, он уже не тот Гилад, каким он был несколько месяцев назад.
— Мы с ним как-то говорили об этом. Я всегда чувствовал, что у него есть какая-то черта, и он ее никогда не переступит. Но тогда в больнице он посмотрел на меня, и у него были совершенно чужие глаза. И это на самом деле уже совсем не тот Гилад, которого я знал раньше. Не мой консультант, который не понимал, как можно убивать троих, спасая при этом десятерых.
Боаз некоторое время молчал, не зная, как реагировать на сказанное, а после решил перевести разговор на другую тему.
— Так что же, тебя оставила не только жена, но и экономка? — спросил он.
— Берта поехала к сестре. Я попросил, чтобы она осталась там еще на неделю. Надеюсь, недели нам хватит для того, чтобы со всем этим разобраться.
— Как ты думаешь разбираться?
— Не знаю. Но мы обязаны это сделать. И чем скорее, чем лучше.
