Джейн Грин - Всё может быть
Но обниматься с ним мне нравится, он обнимает меня, и это даже приятно, по крайней мере было бы приятно, если бы я так не напрягалась при мысли, что он сейчас меня еще раз поцелует.
— Либби, — говорит он, уткнувшись носом мне в шею, — давай я отвезу тебя домой.
Что-что? По всем правилам он должен был попросить меня остаться, а я должна была отказаться! Что же это такое? Он должен умирать от желания, каждая клеточка его тела должна хотеть меня!
Да, да, я его совсем не хочу, но он все равно должен хотеть меня! И все же по крайней мере мне не придется больше с ним целоваться.
Мы садимся в машину, и на этот раз всю дорогу Эд держит свою руку на моем колене, но самое забавное, что это не сексуальный жест, так он вроде показывает, что я его собственность. Мне хочется, чтобы он убрал ее, но не представляю, как его об этом попросить, поэтому все время ерзаю на месте, кладу ногу на ногу и обратно, но все без толку.
— Когда мы увидимся снова? — спрашивает он, провожая меня до входной двери и все время держа за руку.
— Ну, на этой неделе я занята, — отвечаю я.
— О! — Его лицо вытягивается. — Вообще-то, я хотел пригласить тебя на бал.
— На бал? Какой бал? — В голове звучит голос моей матери: встречайся с ним, и, может, тебе понравится кто-то из его друзей.
— Мои друзья устраивают ежегодный бал за городом. Мне кажется, тебе там понравится, и я хотел бы, чтобы ты поехала со мной.
— Когда?
Он отвечает, что на следующие выходные, и я говорю, что с удовольствием поеду.
— У тебя есть подходящее платье?
— Подберу что-нибудь.
— Послушай, Либби, я надеюсь, ты не сочтешь это за наглость, но я бы хотел купить тебе что-нибудь особенное. Можно?
Что я, дура что ли? Конечно, можно.
— Если ты действительно этого хочешь, — отвечаю я.
— Очень. Пойдем по магазинам в субботу?
Мой мозг включается моментально. По магазинам в субботу. Никаких нежностей на публике, — значит, никаких поцелуев.
— Отлично.
— Хорошо! Увидимся в субботу. — Он обнимает меня за талию, и его голова снова приближается, но я ловко клюю его пару раз в губы, и это не так уж плохо. А потом с загадочной улыбкой исчезаю в дверях. Ничего, справилась, поздравляю я себя.
Но оказавшись дома, в безопасности в своей квартире, я думаю об этом поцелуе и тут — ничего не могу с собой поделать — начинаю вспоминать свои ощущения, когда Ник целовал меня; воспоминания захлестывают меня, и вот уже по щекам ручьями текут слезы. Боже мой, неужели я еще не наплакалась так, что на всю жизнь хватит?
Я скучаю по нему. Не могу ничего поделать — ужасно скучаю. И Эд, хоть он и милый, совсем не Ник и никогда им не станет.
Забавно, но иногда поплакать даже полезно. Когда я нарыдалась вволю, мне стало намного лучше. Понимаю, с Ником все кончено и к Эду я отношусь совсем по-другому, но, может, любовь и секс — это совсем разные вещи, может быть, со временем получится любить Эда. Может быть.
— Ни в коем случае. Нет смысла.
— Но он такой милый, Джулс! Может, со временем...
— Либби, он поцеловал тебя, и тебя чуть не стошнило. Что именно изменится со временем?
— Не знаю, — пыхчу я. — Может, мне надо привыкнуть к тому, как он целуется.
— Попробуй.
— Боже, ты только хуже делаешь!
— А что, что я должна сказать? Я говорю, чтобы ты забыла о нем, а ты отвечаешь, что он милый, поэтому я говорю, чтобы ты продолжала с ним встречаться, а ты отвечаешь, что я делаю только хуже. С тобой невозможно.
— Извини. — Я сворачиваюсь калачиком на диване.
Мы сидим у Джулс дома, на кухне.
— Что у вас тут происходит? — входит Джейми.
Наклоняется и целует меня в щеку; взъерошивает волосы Джулс и ставит чайник. Глядя на этот нежный жест, я вдруг чувствую себя ужасно одиноко.
Я тоже так хочу. Хочу, чтобы кто-то любил меня так сильно, что даже не мог бы пройти мимо и не прикоснуться ко мне, чтобы он боготворил меня, даже если я просто сижу в пушистых тапочках, ненакрашенная, с хвостиком на голове — как сейчас Джулс.
Мне уже до смерти надоело быть одной. Иногда я чувствую себя нормально и мне это даже нравится. Но сейчас — просто тошно. Мне двадцать семь лет, и я заслуживаю любви и того, чтобы жить в красивом доме, а не в паршивой квартирке в Лэдброук Гроув. Я заслуживаю, чтобы кто-то приносил мне цветы и покупал подарки. Я заслуживаю того, чтобы быть чьей-то второй половиной.
— Опять проблемы с мужчинами? — бросает Джейми через кухню.
— Естественно, — отвечаю я. — Как всегда.
Джейми приносит три чашки кофе и садится.
— Джулс говорила, что ты встречаешься с Эдом Макмэхоном. Повезло тебе, скажу я.
— Да, — постанываю я. — Но он мне не нравится.
— Жаль, — говорит Джейми. — Мне кажется, он неплохой парень. Может, со временем все изменится.
— Расскажи ему про поцелуй. — Джулс толкает меня в бок.
Я рассказываю про поцелуй и даже про язык, слюну и усы.
Джейми морщится.
— Честно говоря, Либби, мне кажется, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Но зато, — прерывает Джулс, — в субботу он ведет ее по магазинам. За бальным платьем.
— Во всем есть свои плюсы, — говорит Джейми. — По крайней мере тебе останется дорогущий наряд на память.
В пятницу днем присылают очередной букет. Мне совсем не весело — я привыкла, что Эд дарит мне цветы, и воспринимаю это как должное. Моя квартира уже похожа не на цветочный магазин, а прямо на оранжерею.
Интересно, Бог вообще слышит меня? Типично, правда? До двадцати семи лет я мечтала встретить кого-то, кто бы обожал меня, и вот наконец нашелся такой человек, а я ни капельки не рада. Почему он мне не нравится? Почему я не могу заставить себя полюбить его? Может, я смогу. Посмотрим, что будет в субботу.
А пока я не собираюсь больше ничего ему посылать, потому что, честно говоря, не уверена, стоит ли мне поощрять его. Нет, пока не разберусь в своих чувствах, думаю, не стоит.
Потом случается потрясающая вещь. Как только приносят цветы, звонит телефон.
— Либби? Это Ник.
— Какой Ник? — Я так увлеклась цветами, что плохо соображаю.
— Что значит «какой Ник»? Ну, спасибо большое. Вроде не так много времени прошло.
— Ник!
Мое сердце начинает биться сильнее. Может, он передумал? Может, он звонит, потому что соскучился и понял, что совершил ужасную ошибку? Может, все еще можно исправить?
— Либби!
— О боже! Извини! Я так забегалась. Привет!
Я стараюсь, чтобы мой голос звучал по возможности спокойно. Это трудно, но, по-моему, у меня получается.
— Привет, дорогая. Я тут сидел, ничего не делал и думал о тебе. Решил позвонить и проведать, как ты там.
