Друг отца. Под запретом (СИ) - Ромуш Джулия

Очередь постепенно движется, я подхожу к пограничнику, который скучающе просматривает мой паспорт. Забираю документы и иду за багажом. Однако чувство лёгкого раздражения сменяется ощутимой яростью, как только взгляд выхватывает из толпы в зале ожидания знакомое лицо. Жданов. Чёрт. И не один, а в компании ещё троих незнакомцев в строгих костюмах с одинаково суровыми выражениями лиц.

Меня моментально пробирает холодом. Этот человек не появляется просто так. Жданов – заместитель начальника следственного комитета, человек с огромными возможностями и безукоризненной репутацией. Один его звонок, и карьера любого адвоката может посыпаться карточным домиком. Последний раз, когда он появлялся на моём горизонте, Жданов предложил "решить вопрос" с Волковым. Убрать его за решётку, используя мою информацию и ресурсы. Я нашёл лазейку и отказался, после чего наш разговор перешёл в неприятную плоскость, оставив очень тяжёлый осадок. Повторной встречи я не хотел и уж точно не жду ничего хорошего оттого, что он здесь, сейчас, лично меня встречает.

Стараясь не показывать волнения, я уверенно шагаю к багажной ленте, ощущая на себе пристальный, холодный взгляд Жданова. Его глаза словно сканируют меня, выискивая слабые места.

— Артём Юрьевич, добрый вечер, — произносит он сдержанно, с тонкой улыбкой, которая совершенно не касается глаз. В них лишь холод и твёрдое намерение. — Нам нужно поговорить.

Я напрягаюсь, инстинктивно распрямляя плечи.

— Что-то серьёзное? — Уточняю, старательно поддерживая нейтральный тон, но внутри уже собирая себя в боевую готовность.

— Очень, — без тени улыбки и с особым нажимом произносит Жданов, подчёркивая каждую букву.

Один из его сопровождающих бесцеремонно берёт мой багаж, и я, морщась от раздражения, всё же решаю не обострять ситуацию прямо здесь.

— Я так понимаю, беседа у нас будет официальная? — Интересуюсь, аккуратно и подчёркнуто деловым тоном.

Жданов на секунду замолкает, оценивая меня тяжёлым взглядом. Затем медленно качает головой, едва заметно усмехнувшись.

— Пока что нет, Артём Юрьевич. Неофициальный разговор, так сказать. А вот как пойдёт дальше – уже зависит от вас.

Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как по спине пробегает неприятный холодок. Подобные формулировки обычно предвещают серьёзные неприятности, и я внутренне собираюсь, готовясь к сложному разговору, осознавая, что от моего поведения в ближайшие минуты зависит очень и очень многое.

Мы выходим из здания аэропорта, и холодный вечерний воздух словно отрезвляет меня. Я быстро оцениваю ситуацию: рядом Жданов и его трое сопровождающих, молча идущих впереди и позади нас, не оставляя мне шанса даже на попытку улизнуть. Жданов уверенно шагает рядом, спокойный и собранный, словно всё давно и тщательно распланировал.

Подходим к припаркованной у тротуара чёрной тонированной машине с мигалкой.

— Вы так и не сказали, на какую тему пойдёт разговор, — произношу я спокойно.

Жданов холодно улыбается, останавливается возле задней двери машины и с издевательской вежливостью делает приглашающий жест рукой.

— Артём Юрьевич, в прошлый раз я уже говорил вам, что вы зря связались с семейством Волковых. От них у вас будут одни только проблемы.

Я чувствую, как напрягаются мышцы, а челюсть невольно сжимается сильнее. В голове лихорадочно начинают складываться различные сценарии того, что именно могло произойти, пока я был в отъезде.

— Благодарю за заботу, но я привык справляться со своими проблемами сам, — резко отвечаю я, садясь в машину.

Жданов устраивается рядом, и машина быстро трогается с места. Я бросаю последний взгляд на здание аэропорта, понимая, что вечер обещает быть длинным, тяжёлым и явно полным неприятных сюрпризов.

Я сижу в тесном кабинете с тусклым освещением, стены давят на плечи, заставляя дышать глубже.

Жданов напротив изучает бумаги из увесистой папки, и эта его бесконечная, раздражающая выдержка действует на нервы. Я понимаю по какой тактике он действует. Доводит до паники, не оглашая по какому вопросу я здесь нахожусь. Тянет время. Читает бумаги, оценивает меня взглядом и снова возвращается к документам.

— Артём Юрьевич, — наконец произносит он, закрывая папку и смотря на меня ледяным взглядом. — Давайте вспомним дело по земле компании Ермакова, знакомое вам?

Я едва заметно киваю, чувствуя, как ярость подкатывает к горлу. Хочется ослабить галстук, чтобы поглубже вдохнуть, но я себя сдерживаю. Вместо этого откидываюсь на спинку стула.

— Ну так вот, интересная ситуация сложилась. Экспертиза, подготовленная вами по этому делу, оказалась у конкурентов Ермакова. И пришла она, как вы понимаете, прямиком из вашего кабинета. Ещё горяченькая.

В его голосе звучит неприкрытая насмешка. Я стараюсь сохранить внешнее спокойствие, но в груди уже разрастается глухая ярость, перемешанная с холодным ужасом. Внутри всё замирает, сердце пропускает удар, а в голове вихрем проносится единственная мысль: "Как это вообще могло произойти?"

Экспертиза была готова буквально перед моим отъездом. Она должна была быть доставлена прямиком в мой офис, и Таисия… Именно она получила её. Я сам дал ей распоряжение забрать конверт у курьера и положить на мой стол, никуда не заглядывая.

Холодок пробегает по спине, я напряжённо сжимаю челюсти. Неужели… Нет. Таисия не могла этого сделать. Но как тогда объяснить, что документ оказался у конкурентов? Пальцы нервно постукивают по столу, я стараюсь не показывать наружу своё смятение, хотя Жданов явно ловит каждое моё едва заметное движение, каждое напряжение мышц на лице.

— Это абсурд. Такого быть не может, — холодно говорю, сдерживая эмоции.

Жданов ухмыляется, опираясь локтями на стол и чуть наклоняясь вперёд.

— Артём Юрьевич, согласитесь, тут отчётливо пахнет нечистым. У вашей помощницы ведь есть доступ к вашим документам? Если память не изменяет, её зовут Таисия Волкова?

Я напрягаюсь сильнее, почти ощущая, как внутри вспыхивает огонь негодования.

— Девушку сюда не втягивайте, — холодно и резко отвечаю, сверля его взглядом.

Жданов, кажется, только ждал моей реакции, чтобы нанести следующий удар.

— Вы даже не хотите рассмотреть вероятность, что она могла вас подставить? Возможно, по просьбе отца. Или кто-то связался с ней напрямую, предложив выгодную сделку, чтобы дискредитировать вас?

— Ещё раз повторю: Таисия не имеет никакого отношения к этой ситуации, — жёстко отрезаю, внутренне кипя от ярости и раздражения. — Давайте оставим эту тему.

— Артём Юрьевич, дело крайне серьёзное, — подчёркивает Жданов, не переставая давить на меня взглядом. — Речь идёт не просто о вашей репутации, а о возможном лишении вас адвокатской практики, и это ещё лучший исход. В худшем варианте можно говорить об уголовной ответственности. Разглашение конфиденциальной информации, коммерческой тайны… Подумайте, стоит ли девушка таких последствий?

Я кривлюсь от его слов, чувствуя, как пальцы сами сжимаются в кулаки под столом. Она не могла.

— Мне ваши угрозы уже понятны, — говорю сухо и уверенно. — Давайте перейдём к той части разговора, где вы предложите мне сделку, чтобы избежать подобных неприятностей.

Жданов делает вид, что удивлён, вскидывая брови.

— А почему вы решили, что такая сделка вообще возможна?

Я слегка усмехаюсь, собирая остатки хладнокровия. Потому что я не долбаёб. И не был бы я нужен в каком-то гнилом деле, то не сидел бы здесь. С такими картами в моём офисе уже мог происходить обыск. А мы сидим, общаемся.

— Ну хотя бы потому, что разговор наш неофициальный, ваша камера не пишет, и вы, очевидно, пытаетесь меня припугнуть, явно перебарщивая с угрозами.

Жданов молчит несколько секунд, затем медленно, почти нехотя улыбается.

— Артём Юрьевич, всегда знал, что вы сообразительный человек. Возможно, вы правы, и нам действительно пора перейти к конкретике. Но учтите, в следующий раз неофициального разговора может уже и не быть. Так что слушайте внимательно.