Самая холодная зима - Черри Бриттани Ш.

– Эй, Учительница? – прошептал он, впиваясь своим телом в моё.

– Да?

– Можем ли мы сегодня немного убежать от жизни?

Я посмотрела на него и хихикнула:

– Нет, мы не можем прогуливать, Майло.

Он заворчал и припал ко мне, проведя ртом по моей ключице:

– Пожалуйста? Только один день. Один день, когда мы с тобой будем… самими собой?

Я закрыла глаза и слегка застонала, млея от его поцелуев:

– Мы можем притвориться больными.

– Но мы не болеем.

– Кхе-кхе, – сказал он, прикрывая рот.

Я засмеялась:

– Почему мне кажется, что это фальшивый кашель?

– О нет. В нём нет ничего фальшивого. У меня что-то серьёзное, – простонал он, резко плюхнувшись обратно на свою сторону кровати и прижав тыльную сторону ладони ко лбу. – Я думаю, у меня ещё и жар.

– Правда?

– Да, подойди сюда и проверь, – сказал он, кладя руки мне на бёдра и поднимая меня к себе на колени без каких-либо усилий.

Я не думала, что когда-нибудь смогу смириться с тем, как легко он меня перемещал.

Я оседлала его и положила ладонь ему на лоб:

– С тобой всё в порядке.

Он нахмурился:

– Это потому, что у тебя та же инфекция, что и у меня. Кхе-кхе.

Я положила руки на его обнажённую грудь, наклонилась и поцеловала его в губы:

– Мы не будем сегодня прогуливать, Майло.

– Я хочу провести день с тобой, – прошептал он низким и робким голосом.

В его глазах сверкнула нежность, от которой моё сердце пропустило несколько ударов.

– Не смотри на меня так, – предупредила я.

– Как?

– Как будто ты собираешься заставить меня согласиться на плохие поступки.

Он притянул меня ближе и прижал к своему телу. Его губы коснулись моей мочки уха.

– Пожалуйста, делай со мной плохие-плохие вещи, Стар. – Его язык выскользнул изо рта, и он провёл им по моему уху. – Пожалуйста?

Я закрыла глаза и положила голову ему на грудь, прислушиваясь к биению сердца:

– А чем мы займёмся, если немного сжульничаем?

– Я не знаю… друг другом?

Я засмеялась, чувствуя твёрдость у бедра. Очевидно, что не все части Майло были больны. Некоторые были в полной готовности.

– Мы не будем прогуливать школу ради секса, Майло.

Он надулся:

– С тобой не весело.

– Я такой и была до встречи с тобой.

– Мы могли бы поехать на «Амтраке» [4] в Чикаго, – предложил он. – Это будет полуторачасовая поездка. Мы могли бы отключить телефоны и притвориться, что есть только мы, заниматься всякой туристической чушью, смеяться и просто быть собой. Разве это не звучит весело? Просто побыть самими собой какое-то время?

Я слегка приподнялась и изучила его глаза. Когда я посмотрела на него, то увидела её – потребность ненадолго сбежать. Несмотря на то что он, казалось, играл с этим, я могла сказать, что ему действительно нужен перерыв. Мне следовало быть более ответственной. Мне следовало сказать ему, что мы могли бы поехать в Чикаго летом, когда нам позволят быть самими собой в полной мере. Мне следовало сказать ему, как важно, чтобы мы не прогуливали школу. Я должна была сказать ему «нет».

Вместо этого я снова легла ему на грудь, ещё раз прислушиваясь к его сердцу, и сказала:

– Теперь, когда ты упомянул об этом, у меня немного заболело горло.

Я чувствовала его улыбку, даже с закрытыми глазами.

– Мы не можем пойти в школу. Было бы безответственно распространять эту заразу.

– Это правда. Думаю, нам придётся распространить её по Чикаго.

– Это действительно ответственный поступок.

Я слегка приподнялась и посмотрела ему в глаза:

– С твоим отцом всё будет в порядке? Ты уверен, что не хочешь провести день с ним?

Майло пожал плечами:

– Мы обычно не проводим время вместе.

– Но, может…

– Мы так не делаем, Стар, – перебил он, давая понять, что я перехожу черту.

Я больше не поднимала эту тему. Было ясно, что отношения между ним и его отцом были сложными, и я не имела права создавать новые проблемы. Моя единственная задача заключалась в том, чтобы убедиться, что с Майло всё в порядке. Если для этого надо было прогулять школу, значит, так тому и быть.

Сойдя с поезда, мы выключили телефоны. У меня никогда не было такого дня, когда я полностью отключалась от мира, и я даже не могла себе представить, как сильно мне это было нужно.

Улицы Чикаго были заняты машинами и спешащими пешеходами. Туристы окружили одну из самых известных достопримечательностей города – «Фасолинку», или, согласно официальному названию, «Облачные врата».

– Это была одна из остановок в моём воображаемом путешествии, – сказал Майло, фотографируя меня перед «Фасолинкой».

Я широко улыбалась, позируя на одной ноге, пока он щёлкал затвором.

– Ты правда планировал настоящие остановки? – спросила я.

– Пока нет. Только перечислил несколько случайных достопримечательностей, которые я хотел увидеть в разных штатах. Я удивлён, что никогда здесь не был, ведь это так близко.

– Знаешь, что нам следует сделать? Составить карту путешествий и отметить все места, которые мы хотим посетить. Есть множество приглянувшихся мне походных маршрутов.

– А я хочу увидеть семью любителей гамбургеров!

Я прищурилась:

– Семью любителей гамбургеров?

– Ты ничего не знаешь о ней?

– А стоит ли?

– Это статуи членов одной семьи, которые любят гамбургеры из фастфуд-ресторанов «Эй энд Дабл Ю». Они разбросаны по штатам, но те, что я хочу увидеть, находятся в Хилсборо, штат Орегон.

Я засмеялась:

– Хочешь поехать посмотреть на статуи-гамбургеры?

– Это семья любителей гамбургеров, Стар. Семья! – воскликнул он, широко улыбаясь.

Мне нравилась эта версия Майло – полная радости и света. Это ему очень шло.

– Нам нужно найти место для обеда и обсудить все места, которые мы планируем посетить в этой поездке, – сказал он.

– Да, не помешало бы немного поесть.

– Как насчёт пиццы по-чикагски?

– Ты знаешь, что большинство жителей Чикаго не едят пиццу с высокими бортиками? Мы больше предпочитаем тонкую корочку.

– Мне повезло, я турист. Итак, пицца по-чикагски?

Мы остановились на пицце по-чикагски.

Остальное время, проведённое вместе, было свободным. Мы смеялись больше, чем когда-либо, и целовались в общественных местах, не беспокоясь о том, кто нас мог увидеть. К тому времени, когда мы вернулись на вокзал, я уже боялась, что этот день не повторится. Я не хотела игнорировать его в коридорах школы. Я знала, что до лета осталось всего несколько месяцев, но, честно говоря, когда ты влюблён, минута может показаться столетием.

Вернувшись в центр Милуоки, мы наконец достали телефоны и снова включили их.

– Было приятно отключиться от мира, – сказала я, когда мы вышли с вокзала и направились к моему джипу, припаркованному через дорогу.

Вдруг Майло замер, уставившись в телефон. Машины тронулись, и я еле успела вытащить его на тротуар.

– Ты что делаешь? Ты чуть не умер, – сказала я, сбитая с толку его внезапной реакцией.

Он всё ещё смотрел в телефон, нахмурив брови.

– Майло? Что случилось?

Его плечи опустились, а тело слегка задрожало.

– Майло? – снова спросила я.

Он не смотрел на меня.

Его дрожь усилилась.

– Майло. Что такое? В чём дело?

– Мой отец.

Когда он поднял голову, его глаза были полны слёз.

Настоящая тревога проникла в моё сердце.

– Что случилось?

– Авария. Уэстон пытался связаться со мной. Он сказал, всё плохо и он, ну… он… – Его голос дрогнул, и он покачал головой. – Мне нужно в больницу. Мне нужно в больницу. Я должен… я должен, э-э…

Его слова затихли, рассыпались.

– Какая больница? Я подвезу. Поехали.

Он пробормотал название больницы, и я быстро проложила маршрут на телефоне. Когда мы приехали, я хотела выйти из машины, но Майло меня остановил.