Нэнси Прайс - Женщина ночи
– Это было ночью, рассказывал Дон. Отец заставил его порвать фотографии деда, а потом повел на кладбище – ночью! Он заставил маленького мальчика выкопать ямку на могиле бабушки и похоронить там разорванные фотографии!
Они сидели молча, уставившись на кошку. Та спрыгнула на пол и стала тереться о джинсы Пола.
– Он был больной, – произнесла наконец мисс Калдвелл. – Но, слава Богу, дети Мэри учатся. Я слышала, и у Дона дела идут неплохо. Он заходил ко мне несколько лет назад, а потом – после смерти отца. Если вы пишете биографию Рэндела Элиота, вы можете включить туда мои слова: Рэндел Элиот, возможно, и был писателем, но он никогда не был отцом.
Она вытащила из кипы одну газету, встряхнула ее и стала читать.
– Благодарю вас, – сказал, поднимаясь, Пол.
– Принесите сюда, пожалуйста, газеты, которые лежат на крыльце. Мне очень трудно спускаться вниз. Он был больным, – сказала на прощание мисс Калдвелл.
ГЛАВА 24
– Здесь прохладно, – сказала Ханна, расстилая в тени на траве одеяло. Неподалеку текла река, от которой дул легкий ветерок. Пол, сидя на корточках, распаковывал сумку с провизией, которую он приготовил для пикника.
– Вы только посмотрите, какая еда! – воскликнула Ханна. – Неудивительно, что она влюбилась в тебя.
– Кто?
– Мэри, конечно. Ты так вкусно готовишь! – Она весело рассмеялась. Когда мимо проплывала лодка, на берег набегала мелкая волна. – Прошлым вечером она съела почти так же много, как и я. Как тебе понравился имидж, который я тебе вчера создала? Ну, когда я говорила ей про то, как тебе приходилось работать на ферме, чтобы выплатить за мою учебу, и какой ты внимательный брат?.. Я вижу, ты тоже в нее влюбился. Если раньше ты все время говорил: Рэндел, Рэндел, Рэндел, то сейчас у тебя не сходит с губ Мэри, Мэри, Мэри.
– Ты просто несносный романтик, – сказал Пол, ввинчивая штопор в бутылку.
– Ты все время смотришь на нее. И она не сводит глаз с тебя. Я даже не уверена, слышала ли она хоть слово из того, что я говорила. Вы были полностью поглощены собой.
– Просто мы оба любим поговорить, – сказал он, не поднимая глаз. Наконец ему удалось со второй попытки вытащить пробку из бутылки. – Ей удалось рассмешить тебя вчера – разве она не умница? У нее очень светлая голова. После бесед с ней я мчусь домой и стараюсь записать все, что запомнил из ее слов. Она так хорошо разбирается в творчестве Рэндела Элиота…
– И все равно ты влюблен. Вот и сейчас ты все время говоришь о ней. – Ханна смеялась, слизывая соль с длинных красных ногтей.
– Нет, я все время думаю о Рэнделе, о своей работе, – настаивал Пол. – Я говорил кое с кем из его соседей. Я расспросил всех в университете, кто хотя бы мало-мальски знал его. – Пол покачал головой.
Ханна внимательно посмотрела на него.
– Кажется, тебе не очень понравилось, что о нем говорят?
– Я не могу пока разобраться. Я знаю одно – его романы покорили меня, как ни одна книга, которую я читал. Я переехал в его дом…
– Ты не таким его себе представлял? – Ханна смотрела, как Пол наливает в бокалы вино. – Я полагаю, его психиатр был не очень разговорчив.
– Да. Он сказал, что в Лондоне Рэндел какое-то время лечился в психиатрической клинике. Это было незадолго до его смерти. Он внезапно заболел там, и Мэри пришлось уложить его в клинику.
– Сумасшедший муж в чужой стране – прекрасный отпуск, не правда ли?
– Еще бы! Остаться с больным мужем на руках… Но Паркер сказал, что он даже в Лондоне не прекращал работать. Я выяснил удивительную вещь – Рэндел говорил ему, что закончил новую книгу. Она называется «Хозяин».
– Новую книгу? – удивилась Ханна. – Где же она?
– Я не знаю, – сказал Пол, размешивая салат. – Может быть, Мэри до сих пор еще не допечатала ее. Она все время работает у себя в кабинете.
– Все время?
– Она говорит, что садится за стол в шесть утра и не встает до самого ужина.
– И она не хочет говорить о нем?
– И она не хочет говорить о нем. – Пол смотрел вверх, где по синему небу плыли белые облака, словно с картинки в журнале. – Но она дала мне его тезисы к лекциям, которые он читал в университете.
– Наверное, они гениальны.
– Нет. Они скучные и бездарные. Когда читаешь их, создается впечатление, что он просто пересказывает прочитанное.
– Так бы и я смогла!
– Так бы каждый смог, – согласился Пол. Ханна опять облизала ноготь.
– Если у нее есть его новая книга, значит, скоро у нее будут деньги. Поэтому она так усердно работает.
– Наверное, так.
– Помощница великого писателя. Его слава падает и на нее. Она, несмотря на это, хорошая хозяйка и, я уверена, была хорошей женой. Она любит сад… общается с соседями… показывает альбомы с фотографиями…
– Рэндел был довольно эксцентричен. Но Мэри прекрасно разбирается в его творчестве. Вот где она по-настоящему блистает. Она могла бы стать хорошим профессором. Она достаточно умна для этого.
– Она мне нравится, даже несмотря на то, что она меня не замечает, когда ты находишься рядом. Тебе нравится жить в этом старом доме?
– Не так чтоб уж очень… Я представлял себе все это по-другому. Я очень мало знаю о том, что происходило в этих стенах.
– А как насчет тех, кто наведывается к ней и хочет стать его биографом?
– Она отвечает им, что Рэндел не оставил после себя никаких бумаг и что она не хочет говорить о нем.
– Женись на ней! Она не откажет тебе ни в чем. Она захочет, чтобы ты стал таким же известным, как и Рэндел. Тогда, может быть, у тебя появится лишних пара долларов, чтобы помочь своей сестре в ее бизнесе. – Ханна рассмеялась. – Может, тогда мне не придется делать многое из того, что я делаю сейчас.
Пол сел, устремив взор на реку, искрящуюся солнечными бликами.
– Ее пригласили выступить в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Бостоне. И она может сделать блестящий анализ творчества Рэндела, потому что, как никто другой, разбирается в нем. Но она не хочет ехать.
– Я думаю, что она не хочет потому, что знает, что выглядит несоответствующим Образом. Она обязательно должна сделать стрижку и научиться правильно использовать косметику.
Пол лег на траву.
– Я собираюсь поговорить с ней на эту тему, – продолжала Ханна. – Она может выглядеть гораздо моложе. Я видела ее по телевизору на прошлой неделе, когда ей задавали все те же вопросы о «трансе Рэндела…». – Она вздохнула и сказала неожиданно мягко: – Я забочусь о тебе, мой большой брат. Может быть, я говорю лишнее, но ведь я шучу, когда завожу разговор про деньги. Все, что мне надо – это то, чтобы ты был счастлив, чтобы ты твердо стоял на ногах.
В ее голосе звучала нежность. Пол сорвал несколько травинок и, размяв их в руке, отшвырнул прочь. На пальце осталась зелень и запах травы.
