Нэнси Прайс - Женщина ночи
– Ты выглядишь счастливой.
– Прекрасно.
– Конечно, это чудесно, – улыбнулась Нора.
– Это потому, что у нас с Полом много общего – мы оба любим книги Рэндела. Только мы начинаем говорить о какой-нибудь сцене или персонаже, как перестаем замечать все вокруг. А потом оказывается, что часы давно пробили полночь.
Нора еще раз повторила, что Мэри очень хорошо выглядит. Но Мэри не смотрела на нее. Она смотрела в сторону буфетной стойки, где Пол разговаривал с Мишель Вилднер.
Пришло лето. Солнце стало припекать все жарче и жарче. Пол сидел около дома на скамье из красного дерева и, задрав голову, смотрел на крышу дома, где торчала каминная труба и телевизионная антенна. Мэри говорила ему, что эту скамью Рэндел сделал своими руками и собирался поставить ее во внутреннем дворике. В стеблях старого винограда, который вился по стене дома, птицы свили гнезда. Он слышал, как они щебечут, перескакивая с ветки на ветку. Напротив, в парке, взад и вперед носились дети.
Невдалеке скрипнула дверь, и Пол увидел толстую женщину с большой коробкой в руках, спускающуюся по лестнице крыльца в соседнем доме.
Она положила коробку в открытую дверь небольшого фургона, стоящего у ее дома. Когда она вышла снова, на этот раз с двумя коробками, Пол уже стоял у ее крыльца.
– Разрешите помочь вам, – сказал он, улыбаясь. – Я живу рядом. Меня зовут Пол Андерсон.
– Бетти Джэкобс, – представилась женщина, передавая ему коробки. – Я – старожил этого квартала. – Она открыла дверцы фургона, и Пол поставил коробки внутрь.
– Есть еще что-нибудь? – спросил он.
– Боюсь, что да.
– Я помогу вам, если вы не против.
– Это было бы хорошо. Пошли в дом. – Бетти придержала перед ним входные двери. – Какой беспорядок! – сказала она, сокрушенно качая головой.
Им пришлось сделать несколько рейсов, прежде чем Пол перетащил в фургон все коробки. Пол сообщил ей, что он не так давно приехал в этот город. Когда все было закончено, Бетти предложила ему выпить холодного пива.
– Садитесь, если найдете куда сесть, – сказала она, протягивая ему банку пива из холодильника.
Некоторое время они молча потягивали холодное пиво, отдыхая, потом Пол спросил:
– Вы были знакомы с Элиотами?
– Я знала их около двадцати лет, – ответила Бетти и, допив свое пиво, с треском сжала банку в руках. – Я их хорошо знала. Мэри приходила ко мне и пряталась здесь, когда боялась оставаться с ним.
– Боялась? – с удивлением переспросил Пол.
– Он кричал на нее прямо во дворе. Ему было до лампочки, слышат его посторонние или нет. Иногда он бросал в нее всякие предметы.
– Наверное, это происходило, когда он бывал не в своем уме? Когда у него случался приступ?
– Если так, то он был постоянно не в своем уме. Говоря по правде, так оно и было. Мэри была очень хорошей матерью. Теперь пришла очередь детей позаботиться о ней. Она это заслужила.
Пол посмотрел в окно столовой комнаты, где они сидели.
– Отсюда виден кабинет Рэндела, – сказал он.
– Да. Он обычно сидел в своем кресле. Просто сидел, ничего не делая. Иногда он вставал, чтобы наполнить себе очередной стакан выпивкой. Однажды, я помню, он разбил стекло в окне, запустив в него чем-то.
– Я слышал, что Мэри печатала ему, иногда ночи напролет. Она печатала под его диктовку?
– Да, он поздно ложился спать. Но я ни разу не видела, чтобы она печатала в его кабинете. Я ее вообще там никогда не видела. Он никого не хотел впускать в эту комнату. Да они не очень-то и стремились туда. Кому приятно такое обращение.
– Теперь я живу в этом доме. И я интересуюсь Элиотом. Ведь он стал таким известным.
– Он умер, и это главное, – сказала Бетти. – Может быть, его книги и считаются великими произведениями, но я знаю, что явилось его настоящим шедевром.
– Что? – спросил Пол.
– То, что он врезался в эту ледяную глыбу со скоростью шестьдесят миль в час.
Вечером Пол сидел в темноте в кабинете Рэндела. Через незанавешенные окна соседнего дома было видно, как Бетти входит и выходит из комнаты. «Мэри приходила ко мне и пряталась от него здесь, когда боялась оставаться дома», – вспомнил он слова Бетти.
Старый дом Рэндела нависал над ним, душный и темный, со своими секретами, такой же, как и отец Рэндела в своем кресле. Пол как-то навестил его и спросил, помнит ли он своего сына Рэндела, но Дональд Элиот только бормотал что-то о здании Капитолия через улицу и о ком-то, кто поменял свою фамилию на фамилию Броган.
Пол обошел все комнаты. Нигде не было воздушных кондиционеров. Духота и жара не давали заснуть. В конце концов Пол установил в спальне два вентилятора – один у окна, а другой у дверей. Он лег в постель и ощутил движение теплого воздуха.
Но ему все равно не спалось. Он спустился вниз по узкой неосвещенной лестнице. Там он бродил по залитым лунным светом комнатам. Ветки клена в лунном сиянии отбрасывали в кабинет Рэндела причудливые тени.
Пол ходил взад и вперед по кабинету. Стопка отпечатанных листов – его записи разговоров с теми, кто знал Рэндела Элиота, лежали рядом с пишущей машинкой.
Много времени он потратил, чтобы отыскать учителей, которые преподавали в школе детям Рэндела Элиота. Большинство из них покинули город или умерли, но мисс Милдред Калдвелл до сих пор жила в городе. Он отыскал ее дом. Он нашел ее среди кип газет, сидящей в кресле-качалке. Большая белая кошка лежала у нее на коленях.
Пол представился.
– Я собираюсь писать биографию Рэндела Элиота, – сказал он. – Я надеюсь, вы помните его второго сына, Дона? Вы были его учительницей, не так ли?
– Садитесь, – сказала мисс Калдвелл. Пол огляделся и сел на пачку газет, потому что сесть больше было некуда. – В первом классе. Я очень часто вспоминаю его.
– Кого? Рэндела Элиота?
Мисс Калдвелл посмотрела на него поверх своих очков.
– Дона. Он был самым несчастным мальчиком из всех, кого я знала. Он часто говорил о своем отце, он хвастался, что его отец родился в Нью-Йорке, он говорил о книгах, которые тот написал, и какой он известный человек. Но все это было вранье. Его глаза оставались печальными, а сам он был самым несчастным мальчиком на свете. Другие мальчики рассказывали, как они ходили со своими отцами на бейсбольные матчи или на рыбалку, а Дон мне однажды сказал, что его отец заставил сделать странную и жуткую вещь. – Мисс Калдвелл замолчала, задумавшись.
– Что он заставил его сделать? – спросил Пол.
– Порвать фотографии своего дедушки – отца Рэндела. Вы можете себе такое представить?
– Отца Рэндела? – переспросил пораженный Пол. Мисс Калдвелл кивнула:
– Это было ночью, рассказывал Дон. Отец заставил его порвать фотографии деда, а потом повел на кладбище – ночью! Он заставил маленького мальчика выкопать ямку на могиле бабушки и похоронить там разорванные фотографии!
