Измена. Просчиталась, но...где? (СИ) - Дюжева Маргарита
— Вася!
— Закрываем разговор. Надо ехать. Ключи! — он требовательно протянул дочери руку. — Живо.
И глянул так, что под коленками дрогнуло.
Как она не пыжилась, а противостоять отцу сил не хватало. Поэтому, раздраженно открыв сумочку, выхватила оттуда связку и бросила к нему на ладонь.
Да, что за день-то такой? Что за жизнь-то такая?
Все против нее.
Домой ехали на такси. Молча.
Отец сидел на пассажирском рядом с водителем, а они с матерью сзади. Кажется, та плакала, но Ольга даже ни разу не обернулась. Смотрела в окно, подперев щеку кулаком, и думала о том, как же сильно она просчиталась, выбрав на том сраном вечере Прохорова.
Ведь были же и другие мужики. Не менее перспективные. У одного, правда, пузо такое, что под ним хвостик фиг найдешь, а у другого взгляд, будто он на завтрак ел пачками девственниц. Глеб тогда показался идеальным вариантом – дорогой костюм, ботинки, часы. Приятной внешности – высокий, с хорошей для своего возраста фигурой, стильной сединой на висках. Спокойный. Веселый!
Ольга тогда запросто представляла, как они будут вместе смеяться на какой-нибудь яхте посреди средиземного моря. Поэтому других сразу отмела.
Да, у пузана явно было денег побольше — она видела, на какой машине его привез личный водитель. Но у него были такие отвратительные толстенькие короткие пальцы и потный лоб, который он то и дело промакивал платком, что тошнило от одной мысли о том, чтобы лечь с ним в постель.
А надо было не выпендриваться и толстого выбирать! Он бы наверняка был рад, останови она свой выбор на нем. Ну ублажала бы его раз в неделю, и все, не стерлось бы у нее ничего. Потерпела бы. Тем более вряд ли с его комплекцией он был способен на что-то большее. Там и отдышка, и холестерин, и сердце явно не в порядке. Глядишь бы, уже помер, и завещание на нее составил.
Так ведь нет, Прохоров понравился! Еще радовалась, дура, что такой экземпляр сразу на пути попался, и не пришлось перебирать всякий мусор.
Кто ж знал-то, что так все обернется? Что улыбчивый мужчина напрочь откажется улыбаться именно ей, и что вместо почитания она получит брезгливо поджатые губы и неприкрытый буллинг со стороны его отбитой на всю голову жены.
Жалела ли Ольга о том, что ввязалась в эту авантюру с Прохоровым? Однозначно!
Результат никакой, одни убытки. Все, что она получила – это подачку в виде съемной квартиры не в самом хорошем доме, тухлые алименты и вопящий комок в придачу.
А все так хорошо начиналось…
Едва они зашли в квартиру, как мама сбросила обувь и, помыв руки, поспешила в комнату, из которой раздавалось жалостливое детское хныканье.
Ольга только недовольно цыкнула и закатила глаза. Что за нянька такая тугая? Неужели нельзя было его посильнее утрясти, чтобы не пищал?
— А где мой малыш, — тут же раздалось глупое материно сюсюканье, — как он?
— Все хорошо. Только проснулись, помылись. Как раз кушать собирались. Вон крепыш какой басовитый, еле терпит.
— Давайте дальше я.
Ольга к ним не присоединилась. Вот еще! Там и без нее было кому возиться с ребенком, разберутся сами.
Вместо этого она прошла на кухню и поставила чайник. Потом сунулась в холодильник, намереваясь чего-нибудь перехватить.
После всех этих нервных потрясений аппетит разыгрался зверский. Она была готова запихать в себя весь батон колбасы целиком и откусывать прямо от булки.
Черт… Лишь бы не разожраться еще больше от стресса.
Теперь, когда стало окончательно ясно, что денежных вложений нет и не предвидится, надо брать себя в руки и самостоятельно восстанавливать форму.
С дурацким грудным кормлением она уже, к счастью, завязала. Просто стала кормить какой-то смесью из аптеки, и все. Правда, на это тоже приходилось тратить деньги. Но лучше уж расстаться с лишней тысячей, чем позволять рассасывать себе грудь до состояния ушей спаниеля.
Завтра же начнет заниматься фитнесом. Три раза в день по часу. А может и по два. И на диету. Кефир, яблоки, отруби. Ничего лишнего. Рот на замок, если хочет снова увидеть в зеркале стройное отражение, а не расплывшееся отекшее нечто. Отцовские гены, что б их. У них по всей линии упитанные были, а мать его, бабка Ольгина, и вовсе в дверь только боком пролезала.
На хороший массаж бы еще походить. Но опять деньги нужны.
Раньше Ирма делала – ей муженек подарил салон с дорогущими массажными аппаратами и салон красоты. Теперь, увы, этот путь закрыт. Ветлицкая еще той сукой оказалась, и как только запахло жареным, тут же отстранилась по всем фронтам.
Поэтому халявный массаж в дорогом салоне пролетал.
Впрочем, как и все остальное.
Ольга еще раз помянула дурным словом Прохоровскую жену и сделала себе два огромных бутерброда. Все. Последняя минутка слабости, а завтра возьмет себя в руки и станет еще лучше, чем прежде.
Пока она ела, нянька ушла. Отец с матерью вместе занимались Годреем. Накормили его, еще раз помыли, почему-то радуясь тому, что он после еды хорошенько их обрыгал. Потом уложили спать… и дружно направились к ней.
— Ну, начинается, — проворчала она себе под нос, наблюдая за тем, как на кухню заходит сначала один, потом другая. Они еще ничего не успели сказать, а уже стало душно, — давайте без нравоучений. Я уже поняла, все вокруг святые, одна я – позор семьи.
Отец проигнорировал выпад:
— Насколько мы поняли, все это время ты не работала. Только лапшу нам на уши вешала?
— Думаешь, так просто в столице найти достойную работу?
— Уверен, непросто. Особенно когда запросов больше, чем навыков. На что тратила деньги, которые мы переводили тебе на квартиру? На всякое барахло? — он указал на пухлую косметичку, лежавшую на подоконнике. Конечно, он не знал, сколько стоят брендовые блески и туши, но догадывался, что немало.
— Ты меня собираешься попрекать этими копейками? — возмутилась Ольга.
— Копейками? — мать прижала руку к сердцу. — Мы всю отцовскую зарплату тебе переводили, жили только на то, что я получала. А ты говоришь копейки…
— Пфф, можно подумать, я виновата, что у вас такие хреновые зарплаты.
В прежние времена Оленька бы не стала кидаться такими словами и откровенно хамить родителям, потому что давным-давно поняла, что выгоднее быть хорошей девочкой, чем сукой, и что надо вызывать у людей желание поддерживать и оберегать, а не желание придушить. Они должны хотеть делиться ресурсами. Это выгодно. И это всегда работало, пока на пути не попался Прохоров, который вместо того, чтобы проникнуться ее большими грустными глазками и ласковой улыбкой, включил козла.
После всего пережитого у Ольги не осталось сил и дальше играть примерную девочку. Да и зачем? Она уже взрослая личность, мать, в конце концов. Сколько можно делать вид, что ее все устраивает? Пусть знают, что у нее есть свое мнение по поводу всей этой гребаной ситуации.
— У нас нормальные зарплаты, — стальным голосом отчеканил отец, — достойные. И труд у нас достойный. Нам стыдиться нечего, всю жизнь честно работаем.
— Да-да, конечно. Глядишь, на Орден Сутулого наработаете.
Наверное, без гормонов все-таки не обошлось. Она попросту не могла удержаться от язвительных слов.
— Тебе не стыдно?
— За что? За правду?
— Что у тебя за правда такая, Оль? Разве этому мы с матерью тебя учили?
— Вы меня учили быть терпилой! А я так не хочу! И не буду. Я достойна большего.
— Ну так достигай большего! Учись, развивайся, ищи интересную работу… Надо самой прилагать усилия, а не быть жадной до чужого! Мы вообще не понимаем, почему ты вдруг стала такой.
Он закатила глаза. Сколько пафоса: прилагай усилия, развивайся…
— Почему стала такой? Да потому что задолбалась! Жить в старой квартире, покупать дешевые шмотки, ходить в ресторан раз в месяц, как на праздник! Волосы запарилась сама красить, целый год копить, чтобы позволить себе неделю отдыха на море, в каком-то задрипанном отеле. Почему я должна терпеть все это в то время, как другие шикуют?
