Острова объяты тьмой (СИ) - Лангрейн Тори

— Ну что ещё!.. — громко выговорил Тим, заставляя Анну замереть у балконной двери. — Что ещё мне сделать, чтобы всё было хорошо, а? Аня, я же неадекватный! Придурков этих петь заставил, думал, тебе настроение поднять! Начальников твоих наркотой накачал, чтобы они друг друга отымели!

— Ого, — тихо донеслось в ответ.

— Ого? Ты серьёзно? У меня родители преступники, я наркоман бывший, псих наполовину! Ты обо мне такое знаешь, что я сам порой удивляюсь, нахрена тебе всё это рассказал! И ты мне собираешься в чувствах признаваться?

— Уже нет, — пожала плечами она, уводя повлажневший от слёз взгляд куда-то в сторону. — Ты же меня только что отшил.

Он чертыхнулся и ловко слез с перил на эту сторону балкона. И шага не сделал, чтобы оказаться рядом — настолько тут было мало места, но Анна все равно умудрилась шарахнуться от него в сторону и спиной вжаться в стеклянную стену позади себя.

— Прошу, не бойся, — хмуро проговорил Тимур. — Я не наврежу.

— Ты уже.

Он осторожно коснулся её сцепленных на груди ладоней и, не встретив сопротивления, взял их в свои теплые руки. Неторопливо потянул вверх, к губам, и принялся осыпать аккуратными поцелуями каждый сантиметр кожи на её тонких, едва дрожащих пальцах.

— Прости меня.

— Тимур…

— Люблю тебя, слышишь? — горячо пробормотал он, носом поводя по её запястьям. — Не могу так больше … какие мы, нахрен, друзья, если при виде тебя у меня внутри всё переворачивается? Хочу, чтобы ты моей была, целовать тебя хочу, в постель свою затащить… ты не представляешь, каких мне усилий стоит держать себя в руках. Комплименты не делать, не подкатывать к тебе, потому что этот мудлан разбил твоё сердце! Всё, что мне остаётся — быть другом. Я даже лишний взгляд в твою сторону позволить себе не могу!

— Почему? — прошептала Аня.

— Потому что я гораздо хуже твоего начальника.

— Собрался трахать меня по случаю и параллельно заигрывать со всеми остальными вокруг, делая вид, что моих отказов не существует? — угрюмо пошутила она. — О, тогда это не хуже, это мне знакомо, ничего нового.

Столь же аккуратно, как брал до этого, Тимур опустил её руки вниз. Выпрямился и с мыслями, что он заслужил любую реакцию, которая последует за его признанием, усмехнулся своему мутному отражению в стекле напротив. То с кривой ухмылкой отсалютовало в ответ.

— Как только ты исчезла из нашей переписки, я сделал всё возможное, чтобы выяснить, куда ты пропала, — ровным тоном начал Тимур. — Хотя поначалу не собирался лезть в твою личную жизнь. Но ты всё продолжала молчать, а когда, наконец, объявилась спустя полгода, тебя можно было спокойно принять за мертвеца. Ни чувств, ни эмоций, одна бесконечно усталая оболочка, которой уже совершенно наплевать на всё вокруг.

Как ты понимаешь, я не задавался вопросом, что с тобой произошло. Я знал.

— Что ты знал? — переспросила Анна, уже подозревая, какой ответ услышит.

— Это ведь моя работа, Ань, — проговорил он. — А взломать телефон Эдуарда, который втихую записывал твои разговоры, ума много не надо. Перехватить сигналы прослушек, что по всему театру натыкал этот вояка-безопасник — мне тоже раз плюнуть. Чуть сложнее было с приглашением вашего единственного и неповторимого коллектива на выставку в Таиланде. Но это даже не задача для меня, так, пара лишних звонков.

— Ты организовал гастроли? — изумилась девушка.

— Да, организовал. И твоё присутствие на них, кстати говоря, исключалось. Ума не приложу, куда этот ваш чертов режиссер запропастился в самый последний момент… — Тим провел рукою по спавшей на глаза челке, убирая её назад, и кратко выдохнул. — Я не хотел затаскивать тебя на свой остров вот так. Но накануне ты сказала, что тоже летишь со всеми. Уже тогда мне стоило понять: добром это не кончится. Надо было сразу отменять все свои планы, а я же, как дурак, поддался желанию увидеть тебя.

Да, многое из того, что случилось после аварии автобуса, было просчитано мной заранее, но в остальном я не врал. И твоё сотрясение, и Настенька — это всё моя вина, но ты пострадала по чистой случайности, а не потому, что я хотел навредить, Ань.

— Что это были за планы, Тимур? — напряженно отозвалась девушка.

— Если кратко, то вся их суть сводилась к твоей вчерашней просьбе.

— Зачем? — опешила Аня. — Почему так важно было, чтобы я просила тебя сделать больно другому человеку?

— Другому? — со злостью усмехнулся он. — Нет, мой ангел, не просто другому. Я хотел, чтобы ты дала мне разрешение сделать больно совершенно конкретному ублюдку, который выпотрошил все твои чувства, а после с наслаждением продолжал топтаться по их пепелищу. Ты спрашиваешь: «Почему»? Потому что я не могу, как обычные люди, смириться, закрыть глаза или прийти пожаловаться другу. Потому что гнев разрывает мне нутро до тех пор, пока тот, кто причиняет моим близким боль, не будет наказан.

Но ты не вещь, у тебя есть право выбора. Я лишь хотел, чтобы этот выбор прозвучал в мою пользу. И, знаешь, не стану забирать себе лавры главного мудака, потому что делать мне практически ничего не пришлось, Максим прекрасно довёл тебя сам, на что я и рассчитывал.

— Рассчитывал он…

— Можешь меня не прощать.

— И не собиралась! — звонким от гнева голосом воскликнула Анна. — Спасибо, что хотя бы не убеждаешь, что всё это было ради меня! Только этим от моего начальника и отличаешься! Хотя оба манипуляторы хреновы!

— Я хуже. Я гораздо, гораздо хуже.

— Ты…

Слова её заглушил неожиданно прогремевший взрыв. Где-то у самой кромки пляжа раздались невнятные вопли и послышались звуки пальбы, заставив Тимура резко обернуться, а Аню испуганно вздрогнуть.

— Иди в комнату, — кратко бросил он, тут же с ногами забираясь на балконные перила.

— Ты куда собрался, мать твою! — возмущенно ругнулась девушка. — Мы ещё не закончили!

— Мы закончили, — отрезал Тим. — Всё, Ань, на этом всё. Не важно, какие у меня чувства и как сильно я хотел тебя защитить, поверь, я понимаю, что поступил как сволочь. И рядом со мной тебе делать нечего. Иди в свою комнату, собирай вещи. Через несколько часов отплываем на материк, вернёшься домой и забудешь всё, как страшный сон.

Сказав это, он ловко спрыгнул вниз. Вдалеке, будто специально добавляя моменту напряженности, прогрохотало ещё раз.

В негодовании Анна хотела хлопнуть балконной дверью, но та лишь мягко притворилась, отрезая девушку от неясных шумов у пляжа. Ей мигом сделалось тревожно. Кажется, происходило нечто незапланированное, хотя кто этого засранца Тимура разобрал бы, что у него там запланировано, а что — нет.

— Интриган чёртов, — вновь ругнулась она, пиная с досады ножку стола и злобно надеясь, что прыжок с третьего этажа подарил парню как минимум пару переломов.

Как ни странно, плакать ей больше не хотелось. Хотелось хорошенько накостылять хозяину виллы, напиться его дорогущего рома, а потом, возможно, сказать ему, что никуда она не уедет, пока он не вымолит прощения за весь этот гребаный цирк. Хотя другая сторона, разумная и хладнокровная, явно находящаяся в меньшинстве, повторяла, что Тимур расчетливо подвёл её к тому, в чём сам так отчаянно нуждался, и сделал это только ради собственной выгоды.

А потом всё ей рассказал, ну кто так вообще поступает? Каков остолоп… а ещё говорит, что любит.

Но и она ведь тоже.

***

Поскольку маяться бездельем в комнате Тимура ей не хотелось, тем более что от ожидания непонятного чего в голову начинали закрадываться отвратительные мысли о вине, ответственности и других людях, Анна решила спуститься на первый этаж, чтобы раздобыть у Мишель таблеток от мигрени.

Среди гулких, выстланных белоснежными коврами коридоров она не встретила ни единой живой души, что не могло не настораживать, но добравшись до двери врачебного кабинета, Аня услышала чьи-то голоса и с облегчением выдохнула.

— Ох ты ж мать твою! — удивленно воскликнула девушка, едва преступив порог. — Кто его так?