Старше (ЛП) - Хартманн Дженнифер

Я отогнала ее и заставила себя улыбнуться, как раз в тот момент, когда облака закрыли солнце, устраивая световое шоу в полуденном небе. Отогнав от себя мрачные мысли, я сказала:

— Надеюсь, все получится, Тара. — Затем я выпила остатки колы, позволяя ей остудить угли в моем сердце. — Я правда очень надеюсь.

Я покачивалась на своих роликовых коньках, раскинув руки в стороны, готовая к неизбежному падению. Скотти был профессионалом, он скользил рядом со мной задом наперед с глупой улыбкой на лице. Я уставилась на него и его легкие движения.

— Я в этом полный отстой.

— Ты когда-нибудь раньше каталась на роликовых коньках?

— Нет. Это так очевидно?

Все еще улыбаясь, он взял меня за руки, чтобы подстраховать, пока мы проезжали мимо нескольких роллеров, а я пыталась удержать свои ноги от того, чтобы они разъехались в разные стороны.

— Ты скоро освоишься. Держись за меня.

Прожекторы отбрасывали разноцветные узоры на пол из клена. Из колонок лился «MMMBop»¹⁵, отчего моя улыбка расцвела, как только я научилась лучше держать равновесие. Я оглядела площадку в поисках Тары и заметила, что она выделывает какие-то сомнительные танцевальные движения с Джошем, который кружил вокруг нее и победно бил кулаком по воздуху. Мое настроение улучшилось благодаря бодрой музыке, разноцветным огням и моим друзьям, которые веселились от души. Даже Уитни надела ролики и медленно двигалась по краю площадки, держась за бортик.

Двадцать минут пролетели как один миг, и я растворилась в головокружительном чувстве, распиравшем мою грудь. Держась за руку Скотти, я подняла на него глаза.

— На самом деле это очень весело.

— Конечно, весело. Это на тысячу процентов весело. Если бы у веселья было конкретное определение, то это было бы оно.

— На самом деле это было бы удовольствие от снятия пленки с нового электронного устройства.

Глядя на меня в свете стробоскопов, он открыл рот, чтобы ответить, но потом передумал.

— У меня нет аргументов против.

Я засмеялась и сжала его руку, когда мы пронеслись мимо Тары и Джоша. Тара подняла руки вверх и с легкостью покатилась вперед, а Джош свистнул нам вслед. Я повернулась к Скотти, все еще чувствуя себя неуверенно и боясь отпустить его.

— Удивительно, что я могу уложить взрослого мужчину на тренировке по самообороне, но при этом с трудом держусь в вертикальном положении на этих коньках.

— Все приходит с практикой, — сказал он. — Тебе понадобились месяцы, чтобы одержать верх над тренером.

Мой желудок в ответ скрутило, пока мой мозг искал в этой фразе двойной смысл.

— Похоже на то.

— Кстати, тебя не хватает на занятиях. Мне кажется, что тренер прекратил занятия преждевременно.

— Он научил меня всему, что мне нужно было знать.

— Вряд ли. — Он нахмурился, на его лице отразилось сомнение. — Когда речь идет о сохранении жизни, уроки можно извлекать бесконечно.

Я сглотнула.

— Самосохранение может проявляться по-разному. Оно не всегда очевидно.

Наступила тишина, пока Скотти переваривал мой ответ.

— Да, — пробормотал он, ослабляя хватку на моей руке. — Наверное, ты права.

Когда мы обогнули площадку и приблизились к выходу, я уловила знакомый силуэт растрепанных темных волос и широких плеч. Но мы пронеслись мимо слишком быстро, и мне пришлось обернуться, чтобы еще раз взглянуть на него. Конечно, Рид стоял у входа, засунув руки в карманы темно-серых джинсов, и не сводил с меня сурового взгляда. Мы сделали еще один круг, потом еще, и каждый раз, когда мы проносились мимо него, выражение его лица смягчалось, а во взгляде мелькало что-то похожее на страдание.

Сделав последний круг, я отпустила руку Скотти и попыталась добраться до выхода.

— Пойду выпью воды.

И тут я оказалась на заднице.

Обе ноги взлетели вверх, словно мои ролики были привязаны к невидимой веревке, за которую дернул кукловод, злобно хихикающий сверху, и я жестко приземлилась. Боль пронзила копчик, но ее пересилил ураган смущения, волнами прокатившийся по мне.

Проклятье.

Когда я подняла голову, надо мной стоял Рид. На периферии я видела Скотти, летящего ко мне на роликах, но все мое внимание было сосредоточено на Риде и его руке, которую он протягивал, чтобы помочь мне подняться.

Он дал мне руку.

Я ее приняла.

И растаяла.

Длинные теплые пальцы обхватили мою ладонь, и он поднял меня, прежде чем Скотти успел прийти на помощь. Мои ноги начали разъезжаться, словно забыв о своем главном предназначении — удерживать меня от падения, и я вцепилась в плечи Рида, чтобы устоять. Обе его руки обхватили меня, пока я не обрела сладостное облегчение в равновесии, а мои пальцы впились в его твердые мышцы.

Его хватка ослабевала с каждой секундой.

— Ты в порядке? — мягко спросил он.

Я кивнула.

— Да. Если не считать синяков на заднице и самолюбии… хотя я не уверена, что из них болит сильнее. — Мой неловкий смешок разрядил напряжение между нами, когда Рид повел меня к выходу, а я ухватилась за бортик, чтобы не упасть.

Скотти мгновенно оказался рядом со мной.

— Вау, ты в порядке?

— Потрясающе. — Я потерла задницу и неуверенно направилась к ближайшей скамейке. Скотти принес мне мои туфли, а я перевела дух и краем глаза наблюдала, как Тара, широко улыбаясь, подбежала к своему отцу.

Рид стоял рядом со мной, лицом к площадке и пах кедром и грехом, когда Тара бросилась к нему в объятия, и он шагнул назад, поймав ее.

— Привет, малышка, — сказал он сквозь охи и хихиканье.

— Ты уже видел маму?

— Она направляется сюда.

Я оглянулась через плечо, чтобы найти ее. Уитни все еще держалась за бортик площадки, медленно пробираясь к выходу, где стояли Рид и Тара.

— Рид, — запыхавшись сказала она. — Я не знала, что ты придешь.

— Тара пригласила меня.

— Хм. — Кивнула она, изобразив на лице улыбку. — Рада тебя видеть. Давненько ты не заходил к нам.

Мои щеки вспыхнули, и я притворилась, что полностью поглощена шнуровкой роликовых коньков.

— Да, я был занят. — Он прочистил горло и взъерошил волосы.

Скотти сел рядом со мной и тепло улыбнулся, толкнув меня плечом.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — тихо спросил он.

Я взглянула на него и поняла, что он знает.

Он знал, что со мной не все в порядке, но это было не из-за физического падения. Это было падение другого рода, то, которое должно было обескровить меня. Это ощущение было самым долгим в мире забором крови. Игла высасывала из меня жизненные силы, после того как медсестра мучительно долго тыкала и тыкала в поисках подходящей вены. Я была вся в синяках, болела и была слаба как никогда, и даже не получила утешительного приза в виде симпатичного пластыря, чтобы подлатать меня.

Но я все равно кивнула, прогоняя боль.

— Вообще-то, я думаю, что вернусь на площадку. Не хочу, чтобы это падение стало моим финалом.

— Ну, ты чертовски самоотверженная. — Он рассмеялся. — Я собираюсь перекусить. Хочешь чего-нибудь?

— Нет, спасибо. — Все, что мне было нужно, — это недоступный мужчина, стоявший у моего левого плеча, который как раз надевал свои ролики, когда Тара поманила его на площадку.

Я прошла мимо него, стараясь не вступать в физический контакт.

Стараясь оставаться невидимой, пока я продвигалась вперед.

Тара схватила меня за запястье, и от ее энтузиазма я чуть не упала.

— Давай, — сказала она, вытаскивая меня. Затем она крикнула Риду. — Поехали, папа! Ты можешь покатать маму.

Я не стала оглядываться, чтобы убедиться, что они выходят вместе, держась за руки, и строят планы, как снова обрести любовь и окончательно разбить мое измученное сердце.

Мое мрачное настроение в конце концов превратилось в хихиканье с лучшей подругой, пока мы катались по кругу, и мне удалось добиться некоторых успехов. Это было не так уж и сложно. После того как я уже преодолела худшее в жизни, ничто не казалось мне слишком трудным — даже расставание с ним.