Ирина Мясникова - Возможны варианты
– Надя, мне Игорь говорил, что вы не замужем. Чего так?
– Ну, я не всегда не замужем, а периодически. Вы же тоже, как сообщает тот же источник, вроде бы не женаты.
– Был два раза. Дочке тринадцать лет. Живет в новой семье ее матери. А я воскресный папа.
– А у меня сын Степан. На втором курсе в институте учится. Живет со мной. Я пока еще не готова отдать его какой-нибудь девице.
– Ни фига себе. А я, признаться, даже забыл, что мы с вами ровесники. Как вам удается так выглядеть? В смысле, лет на десять моложе меня.
– Спасибо за комплимент.
– Никакого комплимента. Чистая правда. Так как?
– Деньги.
– Вы их к лицу прикладываете?
– И к лицу тоже.
– В Америке все женщины толстые.
– А я на диете сижу постоянно. Готовлюсь встретить мужчину своей мечты.
– А вы его как узнаете?
– Просто. У него нос особой формы.
– Как у меня?
– Не исключено.
– Когда встретите, на диету плюнете и растолстеете?
– Все может быть. Говорят, что счастливые женщины дурнеют. Лев Толстой такое утверждал, а он зря не скажет. Хотя я уже к этой своей диете так привыкла, что и не замечаю ее.
За этой легкой болтовней Кака даже не заметил, как они въехали в центр и остановились у дома из стекла и бетона. Дом был втиснут в старую застройку и выделялся из окружающей среды. Солидный подъезд был отделан черным мрамором, входные двери выполнены из тонированного стекла. Давыдова подъехала к воротам в подземный паркинг. Ворота открылись, и они скользнули в темноту и прохладу парковки. Давыдова задвинула солнечные очки на лоб, Кака последовал ее примеру. Его поразил представленный на этой парковке автопарк. Безусловно, в Америке люди живут гораздо скромнее. Миновав сверкающие «мерседесы», «порше», «крузеры» и разномастные БМВ, Давыдова приткнула свою машину рядом с красным «астон-мартином». Вылезая из машины, Кака аж присвистнул.
– Богато, однако! – заметил он, оглядывая всю эту роскошь.
– Чиним-паяем, нефть продаем, газ добываем, взятки берем и в сериалах снимаемся. Хотя артисты наши со своими кабриолетами уже практически все в Москву перебрались, – пояснила Давыдова.
– Я бы сказал, это даже несколько вызывающе.
– Банановая республика, чего вы хотите?! Деньги зачастую шальные, потом и кровью не оплаченные, а с другой стороны, голодное советское детство. И вот вам, пожалуйста, – «бентли». И чтоб непременно красный. Так что я со своей малипусенькой тачкой – скромная скромница.
– Тогда пройдемте, скромница, в нумера! – сказал Кака, вытаскивая из багажника свой чемодан.
На лифте они поднялись в холл первого этажа. На пути у них стоял пост вооруженной до зубов охраны.
– Здравствуйте, Надежда Михайловна! – поприветствовал Давыдову дюжий молодец в черной униформе.
– Здравствуйте, Сережа! Познакомьтесь, это Константин Константинович, он будет некоторое время в квартире Игоря Александровича проживать.
– Здрасте, – сказал детина по имени Сережа, обращаясь к Константину. – Я извиняюсь, конечно, но документик ваш какой-нибудь можно? Я ксеру сниму, у нас правила.
Константин достал свой паспорт и протянул его детине.
– О, американец! – уважительно сказал детина. Он ненадолго нырнул в комнатку рядом с постом. Там он снял ксерокопию паспорта Константина. При этом через стеклянную стену он не отводил взгляда от Константина и Давыдовой.
– Как на военном объекте, – заметил Константин.
– Или в тюрьме, – ответила Давыдова.
Наконец они поднялись в лифте на последний этаж. Когда лифт остановился, Давыдова вставила электронный ключ рядом с кнопкой шестого этажа, и дверь раскрылась.
«Действительно, как в тюрьме», – подумал Кака.
В просторном холле со стеклянной стенкой располагались двери только двух квартир.
– Вот, – сказала Давыдова. – Это дверь Шестопаловых, а эта вот – моя.
– Так вы в одном доме живете?
– Ага! Будь проклят тот день, когда я согласилась на эту авантюру!
– Почему? – поинтересовался Кака, хотя он уже подозревал, каким будет ответ.
– Никакой личной жизни! Все на виду. Мало мне Шестопалова в офисе, так он еще и тут в каждой бочке затычка. И если б только он, а то еще Лилька и девочки. С одной стороны, хорошо, Степка мой всегда под контролем, а с другой – стоит мне завести кавалера, как сразу, здрасте вам, Шестопаловы. Как черти из коробки. Кто да что, да откуда, да почему.
– Сочувствую.
Давыдова с подозрением на него поглядела.
– Нет, правда, искренне сочувствую.
Давыдова распахнула дверь в квартиру Шестопаловых. Она провела его по всей квартире и показала гостевую комнату. Гостевых комнат оказалось аж целых три. Вообще, квартира Шестопаловых Каку впечатлила.
– Белье застелено свежее, полотенца тоже. В гардеробной есть утюг. В понедельник и пятницу приходит домработница. Ей можно сдавать вещи в стирку. Если что, я напротив.
– Мы же ужинать идем, – напомнил Давыдовой Кака.
– Обязательно. Я за вами зайду через часик. Надо себя в порядок привести, а то костюм у меня такой, как будто его коза жевала. У вас, кстати, брючки тоже того-этого.
Кака взглянул на свои брюки. Давыдова была права. Действительно, они были жеваные не меньше, чем ее костюмчик.
– А джинсы можно надеть? – спросил он на всякий случай. В этом вопиющем российском богатстве он чувствовал себя не совсем уютно.
– Конечно можно. Я тоже джинсы надену, чтоб вас коленками не смущать.
– Ну и зря.
– Да ладно, до встречи через час! – Давыдова выскользнула из двери. Ключи она оставила на столике в прихожей.
Давыдова
Жара установилась просто невозможная, даже асфальт плавился под ногами. Давыдова балдела у себя в кабинете под кондиционером и совершенно не хотела тащиться в аэропорт. Ну почему, спрашивается, нельзя послать кого-нибудь другого встречать этого Константина! Вон хоть Екатерину, например. У нее тоже машина теперь уже имеется. Вполне бы встретила. И ключи от квартиры Шестопалова ей Давыдова отдала бы. Хотя нет, охрана Катю не знает, не пропустят. Да и показать там надо, что к чему. Так что придется ехать все равно Давыдовой.
В кабинет заглянула Екатерина.
– Чего тебе? – поинтересовалась у нее раздраженная Давыдова.
– Там это, Игорь Александрович звонил, просил напомнить вам, чтоб вы не забыли Константина встретить. Я вот тут вам и табличку уже изготовила. – Екатерина положила на стол начальницы фирменную табличку с фамилией Константинов.
– Он чего, еще и Константинов? – удивилась Давыдова.
– Ага. Константин Константинов.
– Небось еще и Константинович! Родители у него совсем офигели!
– Родителей, Надежда Михайловна, к сожалению, не выбирают.
– Почему «к сожалению»?
